Как ревновать Романа, когда он силой своего желания постоянно доказывал Елене, что она, именно она – и есть его настоящая возлюбленная?..

Но в последний год или чуть больше страсть Романа поутихла. Не прервалась совсем, нет, но случалась теперь уж совсем редко.

И это очень мучило Елену.

Неужели она стала непривлекательной для возлюбленного? Если так, то, получается, Елена сглупила. Поставила все на Романа, на него одного, и проиграла…

…Звонок в прихожей. Кто-то в гости решил прийти без предупреждения?

Елена вышла в сад и обнаружила за забором Марину. Старшая подруга ни в чем себе не изменяла: джинсы, футболка с короткими рукавами, позволявшими свободно разглядеть ее довольно дряблые предплечья, распущенные неестественно-коричневые волосы, повязка вокруг лба. Старая хиппи, вот она кто, Марина.

– Привет! Что-то случилось? – открыла калитку Елена.

– Поговорить надо, срочно, – даже не поздоровавшись, выпалила та. – И чтобы никто не слышал.

– Тогда прошу в дом.

Дома они расположились в одной из комнат, Елена даже ставни закрыла на всякий случай, включила свет.

– Ох… с чего бы начать… – выдохнула Марина. – Столько всего… Но это все между нами, учти! Короче, вчера говорила с Романом. Галинины дети – от него.

– Что? – Елена почувствовала, как холодно стало ее щекам.

– Он Галину терпеть не может, но случилось у них, да, один раз, во время его командировки. Ты Галину знаешь, хитрая бабенка, думаю, она намеренно его соблазнила.

– Так это его дети… – прошептала Елена.

– Они ему даром не сдались, но Роман, как честный человек, платит Галине алименты. Неофициально. Хотя, думаю, она его шантажом вынудила…

– Это его дети! – простонала Елена. Теперь ей и внутри, в груди и животе, стало холодно.

– Роман мне еще по секрету сообщил, что болен. Ты представляешь, как он мне доверяет? – с нажимом произнесла Марина. – Про болезнь я не поняла, что там у него, но не в этом суть… Роман написал завещание. Не может же он детей оставить без помощи, да? А Алиса нашла завещание, представь. Я так поняла, она регулярно устраивает в доме обыски, у нее паранойя, что ли… И она взбесилась. Хочет развестись с Романом и все имущество захапать себе. У нее муж болен, а она о деньгах думает!..

– У Романа есть дети…

– Да, да! У него есть дети, и что. И они ему даром не сдались, ты ж его знаешь, он всегда в своих эмпиреях витает, о человечестве думает. Что ж, «прокололся» один раз мужик, случайно, бывает. Повел себя при этом благородно, заметь! – подняла палец Марина.

Елену немного отпустило. Об отношении Романа Эрленда к детям вообще и, в теории, к своим возможным детям она тоже знала.

Лично ему никаких детей не надо, вот эту мысль постоянно транслировал Роман. Так что, в самом деле, зачем сейчас ревновать его, тем более что он никак не показывал своей приязни к Артему и Сереже, Елена ни в жизнь не догадалась бы без подсказки Марины, что Роман отец этим мальчикам.

Она сейчас не о том думала, не на то обращала внимание. А сосредоточиться в действительности надо было на том, что Роман теперь как никогда близок к разводу. То есть у Елены появился реальный шанс стать его второй женой, она могла вернуть себе все потерянные позиции. Одно дело быть годами на вторых ролях, запасным вариантом, выброшенным, в конце концов, на помойку, из серии «не пригодилось», другое – превратиться в верную Сольвейг или же преданную Кончиту, ожидающую своего графа Резанова… Во втором случае Роман не сможет не оценить Елену, он поймет – эта женщина ждала его всю жизнь, только ее любовь – настоящая!

А дети от Галины, что дети… Пусть он им алименты платит, это нормально, не стоит заострять на том внимание.

– Значит, Алиса все разнюхала и теперь хочет развестись с Романом? – задумчиво переспросила Елена.

– Да, да! Ты представляешь, он со мной советовался, он мне полностью доверяет, я для него очень много значу…

«С тобой только советоваться и можно, для другого ты и не нужна», – раздраженно подумала Елена. Вслух произнесла:

– Поняла. И что ты предлагаешь?

– Алиса может растрезвонить эту информацию на всю округу. Испортит Роману имидж, и прочие неприятности. Мы должны ему помочь, понимаешь? Наша задача – спасти его от этой наглой особы!

– Как?

– Да как… Мы пойдем к ней сейчас с тобой и заявим ей строго, чтобы она молчала. Я бы больше толпу собрала, но так-то только тебе доверяю… Роман потом нам с тобой спасибо скажет. Мы должны приструнить Алису, понимаешь?!

Елена задумалась. Судя по всему, эту акцию по устрашению Алисы Марина только что придумала сама. Роман мог и не одобрить подобную самодеятельность. И вообще, кто знает, может быть, лучше молчать и никуда не лезть, чтобы Алиса с Романом поскорее развелись… Но с другой стороны. А вдруг они не разведутся? Роман вернется из поездки и как-нибудь по-тихому постарается замять дело? И все само собой рассосется, как уже тысячу раз бывало в жизни… И Елена опять окажется все в том ж болоте!

Не лучше ли рискнуть и заставить Алису развестись? Сказано же: падающего – подтолкни…

* * *

Алиса чувствовала себя полностью раздавленной. После того как она прочитала завещание мужа, в котором тот собирался отдать все движимое и недвижимое своим детям, не оставив ничего ей, своей законной жене, она осознала вдруг, что вся ее прежняя жизнь оказалась ложью. Все не то и не так…

Когда-то давно, в школе, на уроке биологии, учитель рассказал о тех экспериментах, которые проводил академик Павлов над собаками. Если, например, собаке дать одновременно две разные команды, противоположные друг другу по своему значению, то собака может впасть в ступор. Замрет ошеломленно, надолго, словно «зависнет» в растерянности, пытаясь понять, что же на самом деле ей надо сделать. Какую из двух команд выполнить…

Такой же собакой ощущала себя сейчас Алиса. С одной стороны, она получила информацию о том, что муж ее смертельно болен и ему скоро придется умереть. Это ужасно, мужу надо сочувствовать и беречь его, как-никак, дни Романа на земле сочтены.

С другой стороны, новая информация – муж собирался лишить Алису всего, по сути, он готов превратить ее в бомжа. Этот поступок мужа вызывал у нее гнев и возмущение. И страх перед будущим…

Жалеть и любить или же ненавидеть? Но как это возможно – ненавидеть больного, умирающего человека? И вообще, что делать, о чем думать, какие действия необходимо сейчас предпринять?

Алиса, подобно собаке Павлова, находилась в каком-то ступоре, она едва могла шевелиться и дышать. Может быть, попытаться наладить диалог с Романом, действительно, попросить его изменить завещание? Или пойти по другому пути, затеять развод, как она и заявила ему в последнем разговоре…

Но какой диалог возможен с человеком, который, оказывается, обманывал Алису. Изменил ей, и не просто изменил, а где-то на стороне у мужа были дети… Простить, забыть все это перед лицом его близкой смерти? Оступился человек, раскаивается, нужно же проявить к нему милосердие… Роман же ведь не из тех гуляк, что изменяют жене направо и налево?.. А мысли насчет Елены – это все домыслы. Это уже обиженный мозг Алисы ищет, к чему прицепиться, во всяком пустяке видит подвох…