– Его только что выпустили из тюрьмы, – шепнул Зай Атс Алисе. – А когда его взяли, он только что начал пить чай. В тюрьме же их кормили одними устричными ракушками. Вот почему он так голоден.

И, подойдя к Болванc Чику, он нежно обнял его за плечи.

– Как поживаешь, дитя? – спросил он.

Болванc Чик оглянулся, кивнул и снова принялся жевать.

– Хорошо тебе было в тюрьме, дитя? – спросил Зай Атс.

Болванc Чик снова оглянулся: из глаз его упали две слезы – и опять он не сказал ни слова.

– Что же ты молчишь? – нетерпеливо вскричал Зай Атс.

Но Болванc Чик только откусил еще хлеба и запил его чаем.

– Что же ты молчишь? – воскликнул король. – Как тут они дерутся?

Болванc Чик сделал над собой отчаянное усилие и разом проглотил большой кусок хлеба с маслом.

– Очень хорошо, – отвечал он, давясь. – Каждый из них вот уже около восьмидесяти семи раз был сбит с ног!

– Значит, скоро им подадут черный хлеб и пирог? – спросила, осмелев, Алиса.

– Да, уже все готово, – отвечал Болванс Чик. – Я даже отрезал себе кусочек.

Тут бой прекратился, и Лев с Единорогом уселись, тяжело дыша, на землю.

– Перерыв – десять минут! – закричал Король. – Всем подкрепиться!

Гонцы вскочили на ноги и обнесли всех хлебом. Алиса взяла кусочек на пробу, но он был очень сухой.

– Вряд ли они будут сегодня еще драться, – сказал Король Болванc Чику. – Поди, вели барабанщикам начинать!

Болванc Чик кинулся исполнять приказание.

Алиса молча смотрела ему вслед. Вдруг она оживилась.

– Смотрите! Смотрите! – закричала она. – Вон Белая Королева! Выскочила из лесу и бежит через поле![102]Как эти Королевы носятся!

– Ей, видно, кто-то грозит, – проговорил Король, не поднимая глаз. – Какой-нибудь враг! Тот лес ими так и кишит!

– Разве вы не поспешите ей на помощь? – спросила Алиса, не понимая, почему он так спокоен.

– Не к чему! Не к чему! – сказал Король. – Она так бегает, что ее не догонишь! Все равно что пытаться поймать Брандашмыга! Но, если хочешь, я сделаю о ней запись в своей книжке…

Он открыл книжку и начал писать.

«Она такое милое и доброе существо», – произнес он вполголоса и взглянул на Алису. – Как писать «существо» – через «е» или «и»?

Мимо, сунув руки в карманы, прошествовал Единорог.

– Сегодня я взял верх, – бросил он небрежно, едва взглянув на Короля.

– Слегка, – нервно отвечал Король. – Только зачем вы проткнули его насквозь?

– Больно ему не было, – сказал Единорог спокойно.

И пошел было мимо. Но тут взгляд его упал на Алису. Он круто повернулся и начал разглядывать ее с глубочайшим отвращением.

– Это… что… такое? – спросил он наконец.

– Это детеныш, – с готовностью ответил Зай Атс. Он подошел к Алисе и, представляя ее, широко повел обеими руками, приняв одну из Англосаксонских поз. – Мы только сегодня ее нашли! Это самый настоящий, живой детеныш – живее некуда!

– А я-то всегда был уверен, что дети – просто сказочные чудища, – заметил Единорог. – Как ты сказал? Она живая?

– Она говорящая, – торжественно отвечал Зай Атс.

Единорог задумчиво посмотрел на Алису и проговорил:

– Говори, детеныш!

Губы у Алисы дрогнули в улыбке, и она сказала:

– А, знаете, я всегда была уверена, что единороги – просто сказочные чудища! Я никогда не видела живого единорога!

– Что ж, теперь, когда мы увидели друг друга, – сказал Единорог, – можем договориться: если ты будешь верить в меня, я буду верить в тебя! Идет?

– Да, если вам угодно, – отвечала Алиса.

– Подавай-ка пироги, старина, – продолжал Единорог, поворачиваясь к Королю. – Черный хлеб я в рот не беру!

– Сейчас, сейчас, – пробормотал Король и подал знак Болванc Чику. – Открой сумку – да поживее! – прошептал он. – Да не ту, там одни занозы!

Болванc Чик вынул из сумки огромный пирог и дал его Алисе подержать, а сам достал еще блюдо и большой хлебный нож. Как там столько уместилось, Алиса понять не могла. Все это было похоже на фокус в цирке.

В это время к ним подошел Лев – вид у него был усталый и сонный, глаза то и дело закрывались.

– А это что такое? – спросил он, моргая, голосом глухим и глубоким, словно колокол[103].

– Попробуй отгадай! – воскликнул радостно Единорог. – Ни за что не отгадаешь! Я и то не смог!

Лев устало посмотрел на Алису.

– Ты кто? – спросил он, зевая после каждого слова. – Животное?.. Растение?.. Минерал?..

Не успела Алиса и рта раскрыть, как Единорог закричал:

– Это сказочное чудище – вот это кто!

– Что ж, угости нас пирогом, Чудище, – сказал Лев и улегся на траву, положив подбородок на лапы.

И, взглянув на Короля и Единорога, прибавил:

– Да сядьте вы! Только смотрите мне – пирог делить по-честному!

Королю, видно, не очень-то хотелось сидеть между Единорогом и Львом, но делать было нечего: другого места для него не нашлось.

– А вот сейчас можно бы устроить великолепный бой за корону, – сказал Единорог, хитро поглядывая на Короля. Бедный Король так дрожал, что корона чуть не слетела у него с головы.

– Я бы легко одержал победу, – сказал Лев.

– Сомневаюсь, – заметил Единорог.

– Я ж тебя прогнал по всему городу, щенок, – разгневался Лев и приподнялся.

Ссора грозила разгореться, но тут вмешался Король. Он очень нервничал, и голос его дрожал от волнения.

– По всему городу? – переспросил он. – Это немало! Как вы гонялись – через старый мост или через рынок? Вид со старого моста не имеет себе равных…[105]

– Не знаю, – проворчал Лев и снова улегся на траву. – Пыль стояла столбом – я ничего не видел. Что это Чудище так долго режет пирог?

Алиса сидела на берегу ручейка, поставив большое блюдо себе на колени, и прилежно водила ножом.

– Ничего не понимаю! – сказала она Льву (она уже почти привыкла к тому, что ее зовут Чудищем). – Я уже отрезала несколько кусков, а они опять срастаются!