так не случается и, если мужчина психологически здоров, если дома все хорошо, если рядом жена, которая является другом, тылом, любовницей и поддержкой, мужчина не пойдет налево. А то, что изменяют все, это навязанные убеждения тех, кто, к сожалению, испытал разочарование в жизни и любви, тех, у кого не случилось в жизни встретить свою половинку!

Так что я ничего не идеализирую, а рассказываю про свою семью, ту атмосферу, в которой выросла я.

Не клеится все это с тем, какой папа был человек. И так писать может только тот, кто совсем его не знал.

Ну а уж слова этого парня о том, что я якобы все знала и знаю, это вообще поклеп. И он это знает! Я имя-то его не знала, не говоря обо всем остальном. При том, что в интервью журналу он пишет, что думает, я не знаю о нем, а позже уже начал утверждать, что я все знаю! С собой бы разобрался вначале и с ложью своей…

В общем, мама это дочитать не смогла, в саму историю поверить нам было невозможно, но тогда, в тот день, маленький шанс того, что папа мог и не знать о его существовании, что могла быть какая-то мимолетная связь, я не исключала. И мы начали рассуждать.

Мы сидели втроем, я, муж и мама, и, как Шерлоки Холмсы, озвучивали разные версии и варианты, но ни один логически не клеился.

Когда я все-таки высказала версию о мимолетной связи, мама сказала:

Цитата Тамира. Изображение взято из публичных источников

– Карин, мы с папой никому и никогда это не говорили, но есть одно «но»: после твоего рождения мы сразу хотели родить второго ребенка, но не получалось. Пошли к врачам, и выяснилось, что после аппендицита в 1980 году папа очень сильно застудился и переболел мужским воспалительным заболеванием, а так как возраст был не юный, то последовало бесплодие.

Но только об этом не надо говорить, люди могут извратить это по смыслу. У нас почему-то многие читают одно, а видят другое в написанном. Говоришь «бесплодие», а это превращают в половое бессилие, хотя это совершенно разные вещи и никак не связанные друг с другом. И вообще это очень интимно. Поэтому не может он быть его сыном.

И, выслушав это, я совершила ошибку, как говорится, эмоции захлестнули, а я в папу эмоциональная, плюс у меня сильно повышено чувство справедливости. Я вот думаю, что одна из причин этого испытания была научиться справляться с эмоциями, но тогда я была совершенно не готова и эмоции взяли верх, я нашла этого парня в Сети, увидела его пост про это интервью, открыла комментарии и удивилась, с чем все так радостно его поздравляют. С откровенно подлым и гадким поступком? Или с тем, что он заработал денег, продав свою лживую историю? Или с тем, что нанес непоправимый удар по ни в чем не виноватой вдове? И я совершила первую ошибку, эмоции затмили разум, и я написала ему комментарий. Не хамский, не грубый, но эмоциональный. «Зачем ты врешь! Кто ты такой? И для чего это делаешь?»

А дальше пошел такой всплеск агрессии на меня со стороны его друзей или знакомых, совершенно неожиданный для меня. Я раньше далека была от склок в Интернете и не думала, что бывает травля или хейтеры, я всего этого не знала. Я письмо-то могла с трудом отправить, ну не интернетный я человек была.

В общем, началась неприятная переписка, вскоре подключился мой муж, не выдержав неоправданных гадких комментариев в мой адрес, но любой наш аргумент накрывался огромным количеством агрессивных комментариев. Я очень жалею сейчас, что вступила в перепалку, надо было промолчать. Не зря говорят, остынь и только потом действуй, с холодным носом.

В итоге, поняв бессмысленность этого спора, я написала этому парню в личные сообщения: «Прости за эмоции, я не права, но ты же знаешь, что врешь. Остановись, пока не поздно, и мы все забудем». И дописала, что вообще папа болел свинкой и не мог в 1983 году иметь ребенка.

Не стала вдаваться в подробности папиной болезни, а просто написала, что «свинка», не думая, что позже этот парень выложит мои слова в своем интервью, в публичное пространство, высмеяв меня, да еще и вывернув это против меня. Тогда я не знала, что для него норма сливать личные переписки и выворачивать их же против тебя. Для меня подобное верх подлости, но тогда я еще не знала, что за человек ворвался в мою жизнь!

Следующие дни стали похожи один на другой. Надо ли говорить, что я лишилась сна, я не спала несколько ночей подряд, я рыдала в подушку, чтобы мама не слышала. Да, я не верила в эту историю, ведь поверить – значило бы признать, что я своей жизнью не жила, но сомнения все равно мучили меня, а признать это правдой – значит признать, что папа был предателем, умело, не моргнув глазом, скрывающий правду. Да так умело, что за все мои 25 лет ни разу не возникло даже сомнения или намека. Признать, что я жила не с тем человеком, что вся моя жизнь ложь, все ценности, привитые папой, – фальшь? Во что тогда верить? Как верить близким после этого? Как жить?

В течение нескольких дней наш день начинался не с пожеланий доброго утра друг другу, а с того, что, заходя на кухню, каждый начинал с фразы: «А что, если было так…?» или: «А может быть, так…?» И до поздней ночи все разговоры были только об этом.

В какой-то момент, взвесив все «за» и «против», я позвонила знакомому юристу и спросила: «А можно ли подать в суд за подобную статью?» В ответ я услышала: «Да. Это защита чести и достоинства и деловой репутации».

Мы договорились встретиться и все подробно обсудить.

Кто-то скажет – зачем? Надо было промолчать, не обратить внимания, и так далее.

К сожалению, наш менталитет направлен на то, что, если тебя оскорбили, надо молчать и подставлять другую щеку. Мы не очень привыкли к западному формату, когда частная жизнь священна! И никто не имеет права в нее вторгаться, тем более публично. При этом все советуют молчать и не отвечать обидчикам, ровно до момента, пока это не касается советчика лично!

Но я мыслю иначе. Я хочу, чтобы человек отвечал за свои поступки, чтобы нарушение закона влекло за собой наказание. Чтобы другой, увидев, что это наказуемо, не посмел бы причинить боль другим людям. Я хочу, чтобы мы жили в правовом государстве,