Мы уже получали некоторую информацию от еще одних людей, кто пытался помочь, но первое, что они сказали:

– У нас есть знакомые в органах, но такое ощущение, что информация о его матери везде стерта. Она не работала в системе?

– Я не знаю, – ответила я.

Тогда еще и правда я ничего о ней не знала.

– Просто очень странно, так обычно бывает, если человек работал на секретном объекте. У обычных граждан хоть какая-то информация есть в доступе, а тут глухо.

Все это еще сильнее наводило на мысли, что все не так просто, как кажется.

Мы долго ночами строили разные версии событий.

В какой-то момент я даже стала его жалеть, искренне думая, что его обманула мать. Ну знаете, как бывает иногда, женщины, не зная, от кого родили, придумывают, что родили от космонавтов, артистов и так далее.

«Но хорошо, – думала я, – если это так, то он же познакомился с папой, когда хотел поступить в институт, почему тогда не вынудил папу разобраться со всем этим, не расставил точки на i.

Вы можете сказать, а может, и разобрался, просто скрыл от вас.

Но я повторюсь еще раз, что папа не был трусом! Не был подлецом! Если бы он понял, что это и правда его сын, сделал бы все, чтобы его узаконить, познакомил бы нас с ним, более того, еще бы и взял с нас клятву, что мы никогда не будем воевать, и решил бы вопрос с имуществом, чтобы никого не обидеть! Такой был папа, хотите вы этого или нет. Он не умер скоропостижно, он лежал две недели в больнице, понимая, что после операции может случиться всякое. И он бы не допустил того, что произошло. Ни один нормальный человек, зная, что предстоит серьезная операция, исход которой неизвестен никому, при этом, допустим, подозревая, что у него могут быть какие-то дети на стороне и после его ухода они могут проявить себя, начать что-то делить или воевать, а тем более он человек публичный, неужели нормальный человек бы смолчал и оставил бы двух своих любимых женщин на растерзание СМИ, толпы и тех, кто объявит себя родней?!

Да у папы бы сердце не выдержало, увидь он, что с нами сотворили! А тут, допустим, зная правду, он спокойно ложится под нож хирурга?! Да это я не знаю, кем надо быть!

В конце концов, можно было написать письмо или записку, где все рассказать! Но не обрекать умышленно своих любимых людей на адские страдания!

Потом, он сам рос без отца, и это было главной его болью. Он мечтал узнать хотя бы его имя.

Но мама категорически отказывалась говорить ему правду!

Я как-то спросила папу:

– А что бы ты сделал, найдя его? Узнав, кто он?

Папа ответил:

– Я был уже взрослым, известным и состоявшимся человеком, поэтому, кто бы он ни был, мне ничего не нужно было от него. Но сперва я бы тихонько выяснил, есть ли у него семья, и тогда не стал бы лезть в его жизнь, а просто инкогнито присылал бы ему деньги до востребования. А если б он был одинок, то постарался бы с ним познакомиться и уже действовал бы по обстоятельствам.

Я говорила:

– То есть несмотря на то, что он не был в твоей жизни, ты бы ему помогал?

– Да, он же подарил мне жизнь.

– Ну а если бы у него была семья, почему это помешало бы тебе с ними познакомиться? Может, тебя бы они приняли.

– Понимаешь, своим появлением я мог бы причинить боль кому-то. Он же сам меня не искал, значит, не хотел. А влезать без спроса не в моих правилах, я просто хочу знать свои корни. Свою генетику. И все.

Любимое кредо моего папы: «Играй сам, но не мешай играть другим!»

Надо сказать, что уже в процессе этой истории мы озаботились поиском наших корней и кое-что удалось выяснить. Информация не стопроцентная, но полученная нами от проверенного источника гласила о том, что, возможно, папин отец был донской казак, начальник его мамы, который взял ее силой. И именно поэтому она не хотела произносить его имя и в свое время отвергала маленького сына, отдав его в Дом ребенка. Так до конца жизни и не подарив ему материнскую любовь.

Не знаю, точно это или нет, но для меня тогда это многое объясняет и хоть как-то оправдывает действия бабушки как женщины.

Но вернемся к истории. В общем, варианты мы придумывали разные, но все они упирались в антилогику.

И я, также насмотревшись разных шоу по телевидению, подумала, а может, сделать ДНК и оно все решит?

Но поскольку я если в чем-то не разбираюсь, то стараюсь изучить тему, прежде чем высказываться о ней. Поэтому, озвучив мысль о ДНК мужу, мы вместе принялись углубленно изучать тему ДНК.

Знаете, кто-то из великих сказал, что не страшно чего-то не знать, страшно не хотеть узнавать. Да, невежество главная и страшная проблема современности. Ибо большинство людей возомнили себя специалистами в любой области, учат других, как жить, как действовать, при этом коснись проблемы глубже, становится понятно, что в лучшем случае эти люди черпают псевдознания из телевизора, в худшем – собирают сплетни по знакомым. Я так не могу и не хочу.

Мне нужны неоспоримые факты и доказательства, прежде чем высказываться или давать советы.

Хотя и советы-то я не имею права давать, у каждого своя жизнь и своя позиция, и все равно каждому в душу не влезешь и всей правды не узнаешь. Как правило, мы судим по себе и, если что-то не совпадает с нашими убеждениями или ценностями, начинаем осуждать или учить жизни, забывая о том, что сколько людей, столько мнений, и иная позиция у человека не делает его плохим или врагом, а делает просто человеком с другими ценностями. И если они не совпадают с нашими, нужно просто пройти мимо, а не говорить, что человек плохой.

Но генетика – наука! И мне нужны были факты и доказательства.

Мы начали обзванивать ДНК-центры, узнавая, насколько возможно без живого биологического отца сделать анализ между предполагаемыми братом и сестрой по отцу.

Один из таких разговоров с главным врачом центра у нас даже записан на диктофон.

Наших имен врачу мы не называли, с ним говорил мой муж, просто спросив, как подобный анализ можно сделать и возможно ли это в рамках суда! Так как вне суда я даже не думала делать какие-то анализы.

Итак, он нам сказал