мне, конечно, не особо понравилась, но охота ради охоты меня тоже не слишком устраивала. Избавиться от пакостников, повадившихся жечь селян и урожай – само собой. Но уничтожать дикую стаю ведущую свою жизнь вдалеке от жилых мест – бессмысленная жестокость.

- Нам, кстати, похоже, повезло, эта виверна была одиночкой, — с удивительной уверенностью заявил мужчина.

- С чего вы взяли? – нахмурилась я.

- На ней порванный ошейник, — указал он на какую-то полоску на шее зверюги, которую я не заметила сразу. – Она не дикая, а откуда-то сбежавшая.

В следующее мгновение раздался хруст трескающегося льда. Наученная горьким опытом я действовала практически на инстинктах. Взмах рукой, все еще сжимающей рукоять кнута, и кожаная петля ложится на тонкую шею. Еле уловимое прикосновение к руне на ручке и вдоль всего кнутовища выдвигается тонкая полоска металлического лезвия. Резкий взмах… Все еще замороженная голова приземлилась прямо на сапоги господина следователя, запачкав того зеленоватой кровью. Вырвавшийся из ледяного плена хвост, успел лишь едва слабо дернуться.

- Извините, — буркнула, глядя, как до этого склонявшийся над ящерицей мужчина, разгибается, стирая с лица зеленые брызги. Одарив меня хмурым взглядом, мужчина выудил откуда-то белоснежный платок, и быстро обтер лицо и руки, и потом уделил пристальное внимание стелящемуся по земле кнутовищу.

- Вегерос, — мрачно заключил он после осмотра, — вы знаете, что даркайское церемониальное оружие запрещено в нашей империи? – поднял он на меня тяжелый льдисто-голубой взгляд.

- Какое оружие? – невинно спросила я, быстро касаясь руны на рукоятке в моей руке. Миг, и лезвие уже скрылось.

Матэмхейн неодобрительно покачал головой, но дальше развивать тему не стал. Махнув рукой, снял ледяной кокон с мертвого тельца, тут же рухнувшего нам под ноги. Я присмотрелась к тушке внимательней. Почему-то мне не понравилось грязно зеленое пятно у нее на спине, между крыльев. Нагнувшись, я пристально осмотрела его, не побрезговав и ощупать и все поняла.

Злость и раздражение вновь затопили меня. Запрокинув голову, я прикрыла глаза и сделала глубокий вдох, стараясь унять эмоции. Теперь смысла переживать уже не было.

- Вы никогда не задумывались, почему вокруг нас так много идиотов? – выдохнула сквозь зубы. – И почему отвечать за действия этих идиотов приходятся людям вполне здравомыслящим?

- Что вы там такого высмотрели, что вас потянуло на философствования? – поинтересовался мужчина, становясь рядом.

Открыв глаза, я посмотрела на него мрачно.

- У нее на спине рана.

Блондин склонился над распластанным телом осмотрел его и тоже не поленился залезть в рану руками.

- Похоже на след от «каменного копья». Довольно сильного, даже ее шкуру пробило, — заключил следователь.

- О да, — скривилась я, — это было его фирменное заклинание.

Мне достался немного задумчивый взгляд.

- Просто не далее как вчера, мы лечили медведицу вот от таких же ранений, нанесенных придурком, пожелавшим притащить мне в дар ее шкуру, — зло процедила я, чувствуя, что все же закипаю. – Думается мне – что если бедная потерявшаяся ящерица топала по своим делам никого не трогала, а тут ее заметил один недалекий, пытающийся впечатлить трупами ненавидящую его женщину. И вот он, не разобравшись толком и не подумав, вдарил ей со спины копьем. На месте ящерицы я бы тоже плюнула в лицо тому, кто бьет исподтишка, — скривилась я. – Кто же виноват, что у чешуйчатой слюны возгорается?

Один-единственный недоумок испоганил практику всему курсу, карьеру двум преподам, обеспечил проблемами кафедру и академию, угробил редкую зверюгу, и сам сдох, тварь такая.

- Скорее всего, ваши путы задели рану на спине, поэтому виверна взбесилась, — заключил Матэмхейн.

- Вот безмирье, — процедила сквозь зубы, яростно сжимая кулаки. – Клянусь, если бы он уже не сдох, сама бы его спалила повторно.

Мне на лоб легла прохладная ладонь и по телу разнеслась волна холода остужая. Внутри недовольно зашипели, от чужого вмешательства. Я подняла удивленный взгляд на мужчину рядом.

- Спокойнее, Флора, — сочувственно заметили мне. – Вы не виноваты.

Я поспешно отвела взгляд. Черт, неужели меня видно насквозь?

***

Тело чешуйчатой мы, конечно, забрали с собой. Иначе попробуй потом докажи, что вообще была какая-то виверна и кого-то там подпалила. На обратном пути заодно заглянули и в логово варгов и расправились с ними. Как мне подсказывал здравый смысл, практику нашу быстро свернут, а оставлять селян разбираться с нежитью, как-то совесть не позволяла.

Возвращения нашего ждали все толпой. И приветствовали как героев. Хотя ничего радостного в произошедшем я не находила. Местные ладно, у них одна забота – свое поселение защищать. А вот чему так радовались адепты…

Тело ящерицы мы им, конечно, продемонстрировали. Практически практику провели на наглядном пособии, позволив предположить, как с такой справится лучше всего. После чего я посоветовала Матэмхейну не просто закрыть тело куда-то на замок, но и несколько охранок наложить – чтобы ушлые студенты не растащили доказательство на сувениры.

А еще пообещала себе, что по возвращении добьюсь, чтобы все – и следователи, и боевики прошли курс по протоколу действующего боевого мага и сдали  зачет. В этих головах крепко-накрепко должно закрепиться понимание – не трогай незнакомую тварь, особенно если она не трогает тебя, и сообщи старшим.

Дальше все завертелось в знакомой рутине. Всю информацию по делу нужно было собрать сразу, тратить телепорты на возвращение сюда никто не станет. Поэтому были множественные допросы и осмотры. И как я и предполагала, ближе к вечеру прилетел вестник от завкафедрой, что практику сворачивают – следующим утром группу заберут телепортом вместе со столичными следователями. Так что пришлось еще срочно организовывать сборы. Вроде и пробыли здесь всего ничего, а собираться теперь будем полдня минимум. В общем, спать я всех загнала глубокой ночью. Причем сразу предупредила, что поставлю вокруг лагеря следящую сеть, так что любой, кто попытается сунуться в него или высунуться за его пределы, будет хорошенько подпален. Раз уж мне осталось караулить их один день, хотелось бы убедиться, что больше никто не пострадает.

Альберт, тоже весь день скакавший со мной, занимаясь организационными делами, отвалился почти вместе с адептами. А вот мне… не спалось. Муторно как-то было на душе. Прихватив свой запас гномьего самогона, я пошла прогуляться до конюшни у таверны, в которой стояла на пристрое моя Хрумка и несколько личных лошадей адептов.

Хлебая из горла убойный напиток, я прижималась щекой к бархатной золотистой шее своей подруги и тихо жаловалась на всеобщую несправедливость. Та в ответ