Теперь мой облик был полным, а в голове рождались вопросы. Карина на первый взгляд показалась мне несчастным ребенком, которого недолюбили. Но становилось ясно, что девушка не так проста.

Если бы имелась возможность, то я отучилась бы на психолога. Детского. Всегда мечтала помогать маленьким справляться с превратностями судьбы. Кажется, что с Матвеем помогло, но даже моя аккуратность в вопросах воспитания и осторожность наверняка оставят свой след в детской душе.

Так вот Карина теперь поселилась глубоко внутри, как яркая и сложная загадка. Хотелось во чтобы то ни стало докопаться до истины. Только вот помимо желания существовало понимание, что делать этого не стоит. Она мне никто. Она хочет избавиться от меня.

Боюсь представить, что сестра Марка может устроить в случае отказа на ее дерзкое предложение. Не думаю, что она привыкла их получать. Как раз в данном моменте капризность налицо.

Открыла дверь комнаты и выглянула в коридор. Теперь появилась возможность получше рассмотреть интерьер. Если честно, то даже представлений никаких не было до этого момента. Наверное, зная Марка и его статус, легко предположить потолки с позолотой и вычурность.

Только перед глазами виднелись четкие и плавные линии. Классика, но в современном исполнении. Четкость и геометрия форм, спокойные цвета, и никакого золота.

Усмехнулась. Возможно, когда-нибудь и стану психологом. Тогда буду интерпретировать человеческую сущность через сотни параметров. Один из них – предпочтения в интерьере.

С ходу могла лишь предположить, что хозяин не любит тратить время попусту и ценит прямоту, открытость, четкость и правильность. Ему важна суть и эргономика.

Поэтому не стоит задерживаться. Пора спускаться. Я и так слишком долго здесь развожу дискуссии с самой собой…

Тут мой взгляд метнулся к концу коридора. Там, у прикрытой двери стояла Карина и задумчиво изучала меня. Понятно, что сейчас за одним столом сидеть не станем, но такой интерес со стороны девушки удивил.

Не говоря ни слова, стала спускаться на первый этаж. Там безошибочно нашла столовую. Огромный белый стол смотрелся здесь чересчур одиноко. Даже несмотря на добрый десяток стульев.

Ужин накрыли на двоих, и Марк уже сидел и ел. Медленно подошла к нему и села на свободный стул. За день успела проголодаться и теперь планировала утолить это чувство.

Блюд на столе оказалось несколько. Все очень просто и без изысков. Молча приступила к трапезе. Закончили синхронно минут через пятнадцать. Вообще это странно – вот так сидеть с ним за одним столом и чинно поглощать ужин.

Словно не случайная встреча. Словно мы тут каждый вечер так проводим. Какая-то извращенная фантазия у меня. Наверное, мозги отшибло.

– Как ты себя чувствуешь?

Он откинулся в удобном мягком кресле, промокнув рот, как будто был истинным аристократом. Этот жест показался мне до странного сексуальным, завораживающим.

– Благодарю, намного лучше.

Мой голос звучал тихо и осторожно. Пока не могла определить, что ждать от этого разговора. Марк начал:

– Как и говорил, ситуация в корне изменилась. Теперь будешь лечиться, а потом и жить здесь. Времена, когда ты показывала характер, прошли, Лиза. Как только состояние твое улучшится, станешь моей любовницей и содержанкой.

Вот и сказочке конец, а кто уши развесил, тот дурак. В теле сразу же появилось напряжение. Я вытянулась, как натянутая стрела, заряженная в арбалет и вот-вот готовая выстрелить.

– Я не согласна жить в золотой клетке. Что за обстоятельства такие?

Интонации поменялись, стали жестче и нетерпимее. Понимала, что хожу по лезвию, но сдаваться без боя не собираюсь.

– Тебе не обязательно знать. Все равно ты ничего не изменишь. Так сложилось, и все, придется поверить мне на слово. И я не спрашиваю, чего хочешь ты. Как уже было сказано – время твоих выкрутасов ушло.

Его глаза опасно полыхнули, предупреждая, что споры бесполезны.

– А Матвей?

– А Матвей отправится за границу с Кариной в закрытый охраняемый пансионат.

– Нет!

Глава 24. Лиза

Мой протест эхом пронесся по просторному помещению. Кровь внутри словно остановилась и замерла от страха. В любой ситуации нам надо оставаться вместе! Так еще родители говорили, это были последние слова матери.

Вместе! А не порознь на разных краях земли.

– Нас нельзя разлучать!

Сама не заметила, как шумно встала, стул от резкого движения покачнулся и едва не опрокинулся. Лицо Марка стало каменным. Если до этого он всем своим видом лишь затаенно угрожал, то сейчас явно терял терпение.

– Сядь. Еще десерт принесут. Я, кажется, сказал, что мои решения не обсуждаются? Или еще раз напомнить?

В каждой нотке звучала угроза и раздражение, но он не понимает. И вряд ли в ближайшее время поймет. Его отношения с сестрой – ярчайший пример, что Марк ничегошеньки не смыслит в детях. Ему проще спихнуть их с глаз долой.

– Я не буду под этим подписываться! Я – единственный опекун Матвея и не даю согласия. Ты не сможешь его увезти.

Он тоже встал и медленно приблизился ко мне. Массивная фигура подавляла собой. Рядом с ним становилась крошечной и незначительной.

По крайней мере, уверена, что он такой меня и видел. Мужчина наседал, и пришлось развернуться спиной к пиршеству. Столешница больно уперлась в ушибленные ягодицы.

Он немного наклонился и поставил руки по бокам от меня, заключив в стальной плен.

– Ты серьезно думаешь, что для меня это проблема? Да лишь щелчок пальца, и ребенок станет моим. Хотя если будешь хорошей девочкой и сама подпишешь все бумаги, то не стану настолько резко вклиниваться в вашу семью.

Он издевательски усмехнулся, а у меня руки чесались отвесить ему пощечину. Дьявол. Ничего не меняется, и то обстоятельство, что я уши развесила, обманувшись чужой заботой, только все усложняет.

– Я думаю, что мой брат останется со мной. Не собираюсь ссылать его, как ненужную вещь. Дети не игрушки, которые можно временно задвинуть на полку!

– Там ему будет безопаснее.

Закатила глаза.