– Да уж, до сих пор помню удар дубиной, который получил от одного громаднейшего орка! – подхватил Юрьен.

– Это случилось под Фергханой, когда мы преследовали Скитальца, угрожавшего уничтожить Дверь на Срединном острове.

– Да, именно! Немало приключений выпало на нашу долю! – Юрьен гневно ударил кулаком по подлокотнику кресла. – А что теперь, Валентин? Я трачу время на еду, воспоминания и сон, как большинство жителей страны Ис! Я смертельно скучаю в кресле, а Призрак тем временем готовится к нападению…

– Брось, Юрьен, – попытался успокоить его Валентин, – мы исполнили свой долг, теперь настал черёд других…

– Что я слышу! Ты забыл, что теперь всем заправляет Гильдия колдовства? Братству рыцарей отведена роль верной собачонки, слепо подчиняющейся магам. Будь я проклят! Возможно, Призрак – исчадие ада, но отступать его всегда заставляла грубая сила, а не всякие волшебные потуги. Как тогда, в Золотых горах…

Валентин вспомнил гору трупов, торжествующих орков и силуэт, окружённый тьмой. Он содрогнулся и помотал головой, прогоняя непрошеную картину.

– Представляешь, мой храбрый Валентин, – продолжал Юрьен тоном отчаяния, – до чего докатилась страна Ис? Она выставляет против Призрака мальчишек. Мальчишек!

– Ты не совсем прав, – возразил Валентин. – Ромарик и его друзья отправились в поход без ведома властей, чтобы отыскать младшую Балангрю…

– Пусть так! Всё равно в Ис не осталось настоящих мужчин, если теперь их работу приходится выполнять детям.

– Не так уж слабы эти дети, – стоял на своём Валентин. – Говорят, Гиймо одним заклинанием разрушил дворец правителя Тунку.

– Чушь! – рявкнул Юрьен. – Там был Кадехар, он всё и сделал. Мальчишке просто приписали его заслуги.

– Ты к нему несправедлив, – заметил мажордом со вздохом. – Ненависть ослепляет тебя. А ведь он ни в чём не виноват…

– Он сын труса и изменника!

– Он сын твоей родной сестры и твой племянник.

– Тем хуже для меня и для всего рода Троилей!

Юрьен так сильно побагровел, что Валентин понял: настаивать бесполезно. Хотя ему очень хотелось вызвать у друга родственную симпатию к Гиймо, который расплачивался за чужие грехи! Старый рыцарь сочувствовал этому мальчишке, такому же отверженному, каким он сам был в детстве, тоже вынужденному добиваться признания подвигами, тогда как другим хватало одного благородного происхождения…

Он встал и побрёл прочь от камина, оставив Юрьена наедине с мрачными мыслями.

Кадехар решил покинуть монастырь Гифду, воспользовавшись грозой. Во-первых, таким делам всегда способствуют потёмки. Во-вторых, раскаты грома, сотрясавшие древние монастырские стены, заглушат звуки, сопровождающие любое бегство. Он знал, что ему придётся ударить по затылку часового, а тот вскрикнет и шумно рухнет на пол…

Кадехар постарался, чтобы колдун, стороживший его дверь, осел бесшумно, не привлекая внимания. Потом беглец за ноги затащил охранника в свою келью, уложил на кровать и накрыл одеялом. Это позволит выиграть время…

Он тихо прошёл по коридору, пересёк двор и очутился возле дверей, крепко запертых изнутри коллективным магическим усилием.

«Геральд!» – позвал беглец, не издав ни звука.

«Я здесь, старина, – раздался у него в мозгу голос колдуна-компьютерщика. – Ты готов?»

«Готов».

Кадехар сделал шаг назад. Двери заскрипели на рычагах, управляемых компьютером Геральда, и приоткрылись с душераздирающим скрежетом. Гром, раскатившийся в это мгновение, оказался очень кстати.

«Сможешь протиснуться?»

«Постараюсь… Я не толстяк, в отличие от некоторых!»

«Нашёл время насмехаться! Сидение перед экраном не улучшает фигуру. Я же не лазаю на башни и не сбегаю из монастырей, как ты!»

Кадехар не удержался от улыбки.

«Не ворчи! Вдруг нас подслушают?»

«Тогда не медли! Желаю удачи, старина».

«Большое спасибо, дружище».

Беззвучная беседа прервалась. Кадехар вызвал графему физической невидимости Дагаз, повесил её над собой при помощи мудры и пружинисто зашагал по горной тропинке. Начался дождь, и колдун накинул капюшон плаща.

– Что такое? – взревел Юрьен до Троиль, разбуженный сильными ударами в ворота замка.

– Думаю, это путник, попавший под дождь, – отозвался Валентин, накидывая старый халат и зажигая фонарь.

– Так открой ему! А я пока снова разожгу огонь. В такое ненастье он, должно быть, вымок до нитки.

В стране Ис свято чтили законы гостеприимства. Любой человек, застигнутый в пути непогодой или темнотой, мог где угодно попросить приюта. Бедняге рады были предоставить кров всюду, даже в самых бедных семьях. Все считали своей обязанностью прийти на помощь ближнему в трудную минуту.

Однако чаще всего путник обращался к камдару – главе клана, у которого обычно было больше возможностей исполнить этот священный долг. «Нужно, чтобы богатство служило не только для того, чтобы закатывать пиры да посещать лучшие таверны!» – говаривал Юрьен, всегда готовый, несмотря на свой свирепый облик, быть полезным тому, кто в нём нуждался.

Валентин отодвинул засов и впустил в замок мокрого насквозь Кадехара.

– Спасибо. Ну и ливень! – Колдун облегчённо перевёл дух.

– Давай плащ и ступай в столовую, – сказал мажордом, решив повременить с расспросами. – Юрьен уже там, разводит огонь.

– Благодарю, Валентин.

Гость вошёл в зал и увидел хозяина замка.

– Кадехар! – воскликнул великан, выпрямляясь. – Вот так встреча! Подойди, у камина ты мигом высохнешь.

И он бросил на раскалённые угли связку сухих буковых веток, которая сразу вспыхнула, громко треща. Колдун уселся на табурет и вытянул к огню ноги.

– Как я мечтал об этом мгновении! – блаженно проговорил он.

Де Троиль занял своё кресло. Валентин принёс горячий чай.

– Спасибо! – Кадехар взял у мажордома обжигающую чашку.

– Чёрт возьми, как ты оказался в дороге в такую погоду? – спросил удивлённый Юрьен.

– Если я отвечу, ты, чего доброго, снова выставишь меня под дождь.

– Не мучай, Кадехар, утоли моё любопытство!

– Старина Юрьен, ты впустил в свой дом беглеца, нарушителя закона, парию Гильдии.

– То есть как? – Валентин побледнел от неожиданности.

– Придётся рассказать всю историю… Несколько дней назад Гильдия начала в Мире Ненадёжности секретную операцию против Призрака, командование которой поручила мне. Операция провалилась, выжил я один. Гильдия обвинила меня в неудаче и посадила в Гифду под домашний арест. Сегодня ночью я совершил побег.