Закончивший переговоры Рыбак сообщил, что никаких чрезвычайных происшествий в Приморском парке зафиксировано не было, заявлений о пропаже собак в ближайшие дни не поступало.

– Надо было клей купить в супермаркете, – сказал он, вытаскивая из принтера пачку листовок.

– Лучше скотч, – отозвался Тимур.

– Ага, односолодовый, – усмехнулся Лебедев.

Рыбак, которому лебедевские шуточки уже порядком надоели, хотел возмутиться, но тут в комнату вошла Ася. Сказать, что она была расстроена, означало не сказать ничего. У нее даже губы подрагивали, что являлось предвестником осадков в виде слез.

– Он ничего не ест, – сообщила она.

– И мясо? – уточнил Тимур.

– Вообще ничего, – подтвердила Ася, – воды немного выпил.

В сопровождении Аси Тимур и Рыбак прошли на кухню. Пес лежал на полу, положив голову между вытянутыми лапами. Рядом стояли блюдце с мелко нарезанным мясом, тарелочка с творогом и миска сухого корма.

– Ну что, Джон, – спросил Тимур, присаживаясь на корточки, – скучаешь по хозяину? Мы его ищем и скоро обязательно найдем. Но ты должен кушать, иначе рискуешь не дожить до этого момента, понял?

Пес не реагировал.

– Мне кажется, ему просто нужно время, чтобы акклиматизироваться, – сказал Тимур, поднимаясь. – Пусть он тут полежит, а мы съездим в парк, расклеим объявления, может, что-нибудь выясним. Поехали, Ася.

Ася посмотрела на Джона, затем перевела взгляд на Тимура.

– Я не знаю, – сказала она нерешительно. – Как-то не хочется его оставлять.

– Переживаете за Федора? – усмехнулся Тимур.

– Нет, что ты, вовсе нет, просто… Ладно, поехали, – и она решительно направилась в прихожую.

Пока Ася с Тимуром обклеивали объявлениями столбы и деревья, Иван пробежался по парку, опрашивая собачников, выгуливавших питомцев. Тщетно. Кане-корсо здесь никто не видел – ни с хозяином, ни одного.

– Ну что? – с хитрой улыбкой спросил Федор, когда они, замерзшие и голодные, ввалились в его квартиру.

– Объявления расклеили, с собачниками пообщались. Никто не видел нашей собаки. Странно это все, – доложила за всех Ася.

Она повесила на крючок пальто и прошла на кухню. Джон все так же лежал на полу. Глаза пса были закрыты, но по настороженно торчащему уху было ясно – не спит.

– Зато я, пока вас не было, нашел человека, который видел Джона, – объявил Федор.

– Как? Где? Кто-то позвонил? – обернулась Ася. – Хотя мы же написали Ванин номер, а ему пока звонки не поступали.

– И я тут еще подумал, – не обращая внимания на Асю, продолжил Лебедев, – собака наша родом из Италии. Так?

– Ну, наверное, – кивнула Ася. Она села на пол рядом с псом и положила руку ему на холку.

– Никогда не гладь чужих собак! – возмутился Рыбак.

– Сейчас это пока наша собака, – уверенно возразила Ася и провела ладонью по собачьей спине.

Рыбак, делая вид, будто хочет удостовериться в Асиной безопасности, просочился на кухню и, обнаружив в хлебнице на столе батон, отщипнул кусок.

– Батончика хочешь? – предложил он Джону и, не дожидаясь ответа, сунул кусок в рот.

– Так вот. Собака из Италии, – продолжал гнуть свою линию Федор, – а мы пытаемся впихнуть в нее чужеродные продукты: чешский сухой корм, российский творог и мясо.

– А ты что предлагаешь? – спросил Рыбак. – Пиццу?

– Ну конечно, Иван Станиславович! Вы просто мысли мои читаете. Пиццу и пасту с соусом песто. Моцареллу. Хамон.

– Хамон – это испанский продукт, – сказал Молчанов.

– Ну и что, можно попробовать! Я, например, ни разу не пробовал! Только видел.

– Короче, – прекратил прения Тимур, – мы сейчас заказываем три пиццы…

– Четыре, – перебил его Федор. – У них акция: заказываешь три, четвертая бесплатно. И пасту с песто.

– Хорошо, – согласился Тимур, – четыре пиццы и пасту. А пока еду привезут, ты расскажешь, что успел узнать.

Они перебазировались в комнату, на кухне остались только Ася с псом. Конечно, ей очень хотелось послушать, что будет рассказывать Федор, но Джон был таким теплым, а она так замерзла на холодном ветру в парке, что не хотела расставаться с живой грелкой. К тому же что-то говорило ей, что псу приятно ее присутствие.

– Ну, рассказывай, – сказал Тимур, устраиваясь на диване.

– Собственно, рассказывать не очень много. Я нашел сайт питомника Primo, сообщил о нашем потеряшке и попросил уточнить, кто купил пса по имени Джозеф Порто Дель Пуэнто.

– Постой, ты владеешь итальянским языком? – удивленно спросил Молчанов.

– Нет, я владею азами компьютерной грамотности. Есть такая штукенция – гугл-переводчик.

– Так он же переводит через пень-колоду, – пожал плечами Рыбак. – Я как-то пробовал, белиберда получилась.

– Вы, наверное, к экзамену в Туринский университет готовились, – не преминул съязвить Лебедев. – А для общения с простыми итальянскими гражданами очень даже понятно. Во всяком случае, собственник питомника меня отлично понял. Как собака оказалась в России, он не знает. Пять с хвостиком лет тому назад Джона купил у них некий синьор Донато Макри. Причем купил по дешевке. Какое-то генетическое отклонение было у собачки. Выставочный пес стоит от штуки евро, продается с гарантией от скрытых дефектов, и заводчики имеют право контролировать условия содержания собаки. Чуть что – бац, и отняли пса. А нашего Джона контролировать не собирались, но телефончик и адрес синьора Донато Макри все-таки записали.

– И ты позвонил? – спросил Тимур.

– Ну конечно! Не очень мы друг друга поняли с этим синьором Макри, но общий смысл такой: щенка он купил для девушки по имени Наташа. Типа подарок. Наташа щенка увезла в Москву. Макри сам помогал оформлять документы и провожал их с Джоном в аэропорт.

– И что дальше? – поинтересовался Тимур, видя, что Лебедев продолжать не собирается.

– Собственно, это все… То есть почти. Судя по всему, Наташа эта еще та штучка. Подробностей не знаю, но обидела она этого самого Макри. После ее отлета в Москву связь они не поддерживали, и о судьбе бывшей пассии, а тем более пса, ему ничего не известно.

Была еще одна зацепка – они общались в «Фейсбуке». Я нашел там Макри, судя по обилию друзей женского пола, он тот еще ловелас. Но ни одной Наташи среди его подруг не числится.

– Замечательная информация, – хмыкнул Рыбак. – Прямо-таки исчерпывающая. Значит, нам всего лишь нужно найти девушку по имени Наташа, которая пять лет тому назад была в Милане. Так?

– Ну да, где-то так. Она блондинка, и еще у нее… Нет, это не важно…

– Что не важно, говори!

– У нее родимое пятно на пояснице в виде кленового листика.