– Я женат, – бросил Иван и нажал на кнопку отбоя.

– Сумасшедшая какая-то, – объяснил он Асе с Тимуром.

– На ком это ты женат? – с улыбкой поинтересовалась Ася, но телефон снова зазвонил, и Рыбак лишь хитро улыбнулся:

– Потом скажу. Дома.

Дома Иван, уже охрипший от пустопорожних разговоров, перво-наперво выключил телефон – дальнейшие поиски хозяина собаки с помощью объявлений в Интернете слишком уж напоминали ловлю рыбы в мутной воде, а горячей страсти к рыбалке Рыбак, вопреки фамилии, не питал. Ася снова попыталась накормить Джона, потом долго устраивала в прихожей «постель» для него. Иван уже почти заснул, когда она пришла в спальню и скользнула под одеяло. Он потерся лбом об ее плечо.

– Вань, – сказала она чуть слышно, – у меня так болит голова.

«Приплыли, – подумал Иван, – прямо как в анекдоте о женщинах, которым смертельно надоели мужья».

– Спи, – он ткнулся губами в ее щеку и вздрогнул. – Аська, да ты же горишь!

То-то ему показалось, что у нее слишком усталые глаза. Они просто были больными.

– Ась, может, «Скорую»? – Он заметался по комнате, проклиная свою близорукость и полную беспомощность.

– Не надо «Скорую». Принеси аптечку и налей мне чаю с медом, – она улыбнулась, и Иван немного успокоился.

– Вань, ты не обижайся, – сказала она, облизывая ложку с медом, – лучше тебе на диване поспать. А то, не дай бог, заразишься…

– Ну и ладно, будем вместе пить чай с медом.

Иван попытался забрать у Аси ложку, но она резко отдернула руку и твердо заявила:

– Даже не думай! Пока у нас Джон, совместная болезнь отменяется. Вот найдем хозяина, тогда…

Ничего не попишешь. Иван выключил свет, улегся на диван. Он, наверное, даже поспал немного, когда совсем рядом раздался протяжный вой.

– Тише ты! Асю разбудишь, – шикнул Иван.

Но было уже поздно.

Ася выбежала в прихожую, присела на корточки возле пса:

– Джоник! Ну ты что?

Он лежал и смотрел на нее жалобно-прежалобно.

– Ась, ну зачем ты встала, я сам разберусь, – сказал Иван, отчаянно зевая. Подумал и добавил: – Ты же можешь его заразить. Что я буду с двумя больными делать?

– Ванечка, собаки от людей не заражаются. Правда, Джоник? – и она потерлась лбом о его макушку.

И тут произошло чудо: пес приподнял голову и кивнул. То ли согласился с Асиными словами, то ли почувствовал ее лихорадочное состояние, но определенно мотнул своей здоровенной башкой.

– Видел, Ваня? Он подтверждает! Ну ты видел? – В глазах у Аси стояли слезы. – Вань, дай платок, пожалуйста. И чего-нибудь покушать.

Иван принес из спальни носовой платок, и Ася с радостью уткнулась в него носом.

– А покушать чего? Супа разогреть или бутерброд?

– Вань, ну какого супа? Дай корма! Того, что мы купили в клинике.

Рыбак подтащил поближе здоровенный мешок, попытался открыть – прочная упаковка не поддавалась, тогда он рванул со всей силы – из пакета вырвался фейерверк разноцветных гранул. Ася подобрала несколько штук и протянула на ладони Джону:

– Может, попробуешь?

Пес осторожно коснулся пастью протянутой ладони, гранулы исчезли.

– Молодец! – Ася прижалась щекой к собачьей морде. – Вань, ну чего ты стоишь! Принеси тарелку.

Пес ел неторопливо, с чувством собственного достоинства. Сидевшая с ним рядом Ася плакала и сморкалась. Рыбак притащил табуретку, сел рядом. Он смотрел на эту мирную картину, но в душе его мира не было. Он, конечно, был рад, что пес наконец соизволил прекратить голодовку, но радость эта была незначительной по сравнению с раздражением, вызванным вторжением чужака в мир, который он привык считать своим.

Утро было светлым и радостным. Ивана разбудил солнечный луч, пробившийся сквозь неплотно задернутые шторы. Он вскочил, сделал несколько энергичных движений руками, открыл форточку. Ветер откинул тюль и ворвался в комнату. Свежий, еще по-ночному прохладный, он предвещал погожий день. Вчерашние мысли о своем месте в этом мире показались Рыбаку вздорными и детскими. «Сейчас погружу их в машину и повезу куда глаза глядят. В лес… К морю…» – подумал он и на цыпочках, чтобы не разбудить Асю, направился в спальню. Осторожно толкнул приоткрытую дверь. Ася спала на самом краешке большой кровати, закутавшись в белоснежное одеяло. Одну руку она подложила под голову, а другая свободно свисала вниз. Нежный румянец, улыбка на слегка приоткрытых губах – Ася была так хороша, что Иван застыл на пороге, затаив дыхание. Сделал еще шаг – и очарование момента исчезло, потому что свисающая рука Аси покоилась на холке Джона, неизвестно каким ветром занесенного в спальню. Пес лежал на тряпке, ласково именуемой Асей половичком, и исподлобья следил за Рыбаком.

– А ты что здесь делаешь? – прошипел Иван.

«Одно из двух, – сделал он удручающий вывод, – либо я срочно нахожу хозяина, либо этот сукин сын занимает мое место».

– Ваня! – Ася открыла глаза и помахала ему рукой. – Привет!

Глаза были больными, да и румянец говорил скорее о температуре. «Не получится сегодня прогулки к морю», – Рыбак мысленно поставил крест на утренних фантазиях. Ему хотелось сесть с ней рядом, зарыться лицом в мягкие волосы, но для этого требовалось подвинуть Джона. «Умная собака догадалась бы…» – подумал Иван. И тут, к его удивлению, Джон открыл глаза, зевнул, медленно, словно нехотя, встал и пошел к двери.

«Мысли он читает, что ли?» – удивился такой собачьей прозорливости Иван.

Ася истолковала поведение Джона по-своему.

– Он, наверное, погулять хочет, – сказала она, приподнявшись на кровати.

– Ты лежи, лежи, – замахал руками Иван, – я с ним прогуляюсь.

– Только недолго. Слышал, что доктор сказал? Ему противопоказаны длительные прогулки по холоду.

– Ась, я машину возьму, погуляем с ним немножко и к Федору заедем – вдруг у него появилась какая-нибудь информация. А если объявится хозяин, сразу отдам Джона ему. Только сначала покормлю тебя, хорошо?

Ася всхлипнула, вытащила из-под подушки платок.

– И Джона.

– Ну, разумеется, – обреченно кивнул Рыбак и отправился на кухню готовить завтрак.

* * *

Судя по кислой физиономии Федора, информации у него было мало.

– Вот, Иван Станиславович, – сказал он, открывая дверь и протягивая Ивану лист бумаги. – За интересующий нас период с собаками из Милана в Москву летело только три женщины. Можете сами убедиться – ни одной Наташи здесь нет.

– Нет, – подтвердил Рыбак, проходя в комнату и усаживаясь на диван, облюбованный им в предыдущие визиты. Джон прошел следом и устроился на ковре возле его ног.