увидеть вас сегодня вечером. Тебя и Павлу. Глаша тоже очень ждет. И Владимир.

При упоминании о последнем, к щекам Марьи прилила кровь.

― Я даже не знаю… ― она все еще колебалась.

― Но ты подумай. ― Семен Петрович решил пойти на компромисс. ― Примеряй платье, туфли. Если сильно устала, то можешь не оставаться до конца вечера. Приходите хоть на полчаса, мы все равно будем рады.

Махнув на прощанье рукой, он ушел к другим гостям.

Павла, в своем новом платье, сияющая, как новенькая монетка, выбежала к матери.

― Только посмотри! ― восхищенно проговорила девочка и покрутилась на месте. ― Это просто обалденно! А ты почему свое не надела?

― Что?.. ― Марья только сейчас поняла, что все еще держит в руках коробку.

― Мам, мы должны пойти, ― настойчиво проговорила Павла. ― Хотя бы на полчасика, как сказала Семен Петрович. Помнишь, ты учила меня быть вежливой?

Что возразить на такой аргумент, Марья не нашла. Меньше всего на свете ей бы хотелось, чтобы Семен Петрович счел ее неблагодарной. Хотя бы ради него стоило прийти. На полчасика.

Ее платье оказалось зеленым, в тон глаз. К нему прилагались туфельки нужного размера на небольшом каблучке. Семен Петрович точно знал толк в моде. Или тот, кто ему помогал выбирать. Платье идеально обрисовало ладную фигурку Марьи, подчеркнув тонкую талию, высокую грудь и округлые бедра. Оно струилось по телу, не слишком облегая, но выставляя напоказ главные достоинства. Марья расчесала и уложила полосы. Умылась и немного пожалела, что у нее нет косметики. Она и прежде почти не пользовалась ей, но сейчас хотя бы тушь и помада не помешали.

― Вот, возьми. ― Павла протянула ей розовый блеск для губ. ― Тебе он тоже подойдет.

― Откуда это? ― насторожилась Марья. ― Я не покупала тебе такого.

― Это подарок Глаши. Не волнуйся, дед разрешил, ― предупредила она и нетерпеливо переступила с ноги на ногу. ― Ну же, идем, иначе все самое интересное пропустим.

Марья нанесла блеск, почувствовав на губах вкус спелой клубники. Украдкой бросила взгляд на отражение в зеркале и не узнала себя. Так давно она не наряжалась и не ходила в гости. А с косынкой, прячущей волосы, вообще как будто сроднилась.

Возле главного входа в особняк мать и дочь встретила Александра.

― Я рада, что вы пришли, ― радушно проговорила она, улыбаясь. ― Хозяева оставили для вас места за столом. Идемте, я провожу вас в зал.

Марья почувствовала себя неловко. Как будто тайком пробралась на чужой праздник. Крепче сжала руку дочери, которая, в отличие от матери, держалась абсолютно уверенно.

В огромном обеденном зале было шумно. Чем ближе подходила Марья, тем отчетливее слышала множество голосов, смех, звон бокалов. В какой-то момент она поймала себя на мысли, что хочет немедленно развернуться и убежать. Как будто совсем одичала за последнее время.

«Ты должна быть сильной, Марья, ― приказала она себе. Приподняла голову и заставила себя улыбнуться. ― Сделай это ради дочери. Ради себя самой. Для Семена Петровича. И для его сына. Он не должен пожалеть о том, что пригласил нас».

Когда мать и дочь вошли, все еще держась за руки, все гости одновременно замолчали. Повернули головы в их сторону. Марья, пусть без макияжа, с лицом, нетронутым современной косметологией, выглядела так свежо и женственно, что вызвала восхищение всех без исключения мужчин и зависть женщин. Пэтси вообще не поняла, кто это. Даже не подумала, что перед ней та самая женщина, которую она не так давно окрестила деревенщиной.

Глава 21

― А вот и наши красавицы! ― Семен Петрович первым нарушил молчание. ― Проходите, не стесняйтесь, садитесь рядом со мной.

Несмотря на плохое зрение, Глаша тоже узнала подругу и, вскочив с места, побежала к ней, чтобы обнять.

― Я так рада!.. ― воскликнула она. ― Хорошо, что вы пришли. Ой!..

Глаша чуть не упала, споткнувшись о высокую вазу с живыми цветами. Девочка хорошо знала расположение дома и отлично ориентировалась. Но эту вазу установили только сегодня, по настойчивой просьбе Пэтси. И вот сейчас Глаша бы непременно упала. Хорошо, что Марья оказалась рядом и поддержала девочку. Помогла ей вернуться за стол и в благодарность неожиданно получила поцелуй в щеку.

Пэтси покраснела с досады. Она так долго добивалась расположения этой дрянной девчонки, покупала дорогие подарки, а этой кухарке удалось так быстро втереться в доверие к Глафире. Вот же дрянь, они обе. О да, Пэтси уже поняла, кто перед ней. И поняла, что первые ее выводы о Марье были в корне неверными.

Весь ужин Владимир не сводил с нее глаз. Пару раз Пэтси даже пришлось толкнуть его в бок, чтоб не засматривался. И вообще, ее мужчина был подозрительно молчалив сегодня, как будто размышлял о чем-то крайне важном.

Ситуация усугубилась, когда в зал вошел Кирилл Вранов, один из давних друзей и партнеров. Они с женой опоздали и пришли в самый разгар ужина. И, конечно же, как и все другие мужчины, Вранов не мог не обратить внимание на Марью. Он с чего-то решил, будто она и есть Пэтси, будущая жена, с которой Владимир собирался его познакомить.

― Одобряю твой выбор, друг, ― проговорил Кирилл, рассматривая Марью. ― Пэтси, вы очень хороши. Если бы я не был женат, то непременно попытался отбить вас у Владимира.

Марья, смущенно покраснев, хотела возразить. Но первой это сделала Пэтси.

― Вы ошиблись, ― проговорила она с нажимом. Впервые за долгое время она чуть не потеряла над собой контроль и не высказала все, что думает. ― Пэтси ― это я.

В доказательство она прижалась боком к Владимиру и потерлась щекой о его щеку.

А он вдруг поймал себя на мысли, что хочет оттолкнуть. Странное желание, учитывая то, что Пэтси ― та женщина, с которой он собирался связать свою жизнь.

― О, простите, ― покаялся Кирилл. И