А ведь он продемонстрировал свое чувство любви, и свое чувство потребности в ней, и свои раненые чувства заброшенности и одиночества, прося ее остаться дома – с ним. Что в этой демонстрации осталось неясным? Что ему надо было делать – плакать, вопить и бить посуду? Напиться и отшлепать ее? Эти чувства она признала бы? Еще бы – но обозвала бы его грубым, бесчувственным, неотесанным свирепым зверем.

И таков рассол, в котором маринуются многие мужья.

Брайан, мой слушатель, как раз это раздражение и выразил. Он привел следующие четыре примера, описывающие крайнее презрение жены к его чувствам и ее умение использовать их против него:

1. Когда супруга желает провести время с подругами, она говорит, что он должен доверять ей и давать свободу. Когда у него назревает потребность немного побыть в уединении или пообщаться с приятелями, она говорит, что он ее не любит или не хочет проводить с ней время – даже когда зовет ее с собой! Все дело в ее чувствах – не в его.

2. Когда она тратит деньги, это нормально, потому что она тратит их «на нужное», у нее должна быть подобная свобода, когда хочется что-то купить. Когда он хочет тратить деньги, его называют безответственным. Все дело в ее чувствах – не в его.

3. Они видятся с ее родителями примерно дважды в неделю. Когда он хочет увидеться со своими, женщина жалуется, что он невнимателен к ее чувствам в отношении ее семьи. Все дело в ее чувствах – не в его.

4. «В сущности, – пишет он, – имеют значение только ее приоритеты. У нее оказываются уже спланированы все выходные, хотя я предпочел бы провести время вместе, в тишине и покое. И тогда она говорит, что я ее не поддерживаю». Все дело в ее чувствах – не в его.

Так что давайте улучим минутку и обратимся к чувствам мужей. Слушатель Джим пишет:

Но как почувствовать, что тебя уважают, ценят и любят, если супруга только и делает, что обрушивает на них негатив по поводу чего угодно?

Слушательница Мелисса написала об одном инциденте, который случился в первый год ее брака. Они с мужем пришли на званый ужин к другой супружеской паре. Хозяйка дома и Мелисса начали жаловаться друг другу на своих мужчин. Ей было невдомек, что муж, хоть и был в соседней комнате, все слышал.

Тем вечером, лежа в постели, он припомнил ее некрасивое поведение и сказал, что ему было ужасно обидно слышать такие слова. Сгорая со стыда, Мелисса многословно извинилась и сделала себе зарубку на память: с этого момента и впредь осыпать мужа комплиментами всякий раз, как окажется в компании женщин, которые «песочат» своих.

Женщин в целом научили пренебрежительно относиться к «мужскому эго», считая его проявлением лицемерия, незрелости и слабости. Дамы, а в чем разница между проблемой «мужского эго» и нашей проблемой «телесного эго»? Мужья обязаны говорить нам, что наши тела (ноги, бедра и в особенности ягодицы) идеальны и что в этих брючках мы не кажемся жирными, потому что (а) не хотим слышать правду, (б) не можем с ней смириться, и/или (в) если они говорят ее нам, то мы обиделись, они – злые и бесчувственные, а отношения застрелены на лету.

Мы, женщины, хотим знать, что мы чудесны и желанны благодаря нашим формам. Они, мужчины, хотят знать, что они желанны благодаря умению обеспечивать семьи и сексуально удовлетворять своих женщин и наличию у них физической силы и лидерских качеств, позволяющих противостоять трудностям и защищать близких и ценности. Им это нужно – и им это нужно от нас.

Жена одним взглядом или замечанием с большей легкостью сводит на нет столь необходимое мужчине ощущение силы и важности, чем это сделали бы пытки в концлагере. Пережить второе – значит продемонстрировать мужскую силу. Намного труднее пережить первое: одобрение жен необходимо как воздух; его отсутствие ведет к психологической кастрации.

Эва, по ее собственному описанию, была одной из этих «кастрирующих» жен. Она рассказала, что после того, как у них с мужем появились дети, брак скорее стал напоминать соседство людей, которые, так уж вышло, живут в одном доме и вместе заботятся о потомстве, чем совместную жизнь супругов. Ее ужасно расстраивало, что муж ее «не понимает» и «не делает ничего, чтобы она была счастливой и удовлетворенной».

Все изменилось, когда она наконец признала, что он – «человек с целями и желаниями, разочарованиями и потребностями – своими собственными. Когда мне казалось, что он не понимает меня, это я не понимала его или вообще в упор не видела, не считая случаев, когда он был неправ».

Большинство женщин в браке – вовсе не угнетенные, а угнетатели. Хватит пальцев на одной руке, чтобы сосчитать, сколько раз мне в частной практике попадались случаи пар с проблемными браками, в которых жена реагировала на демонстрацию чувств мужа с открытостью, состраданием и чувствительностью. Зато типичной реакцией были шок, гнев, упреки, угрозы и слезы. Это и есть угнетение, девочки!

К счастью для супруга, Эва оказалась из тех, кого можно пересчитать по пальцам:

В последующие дни Эва продолжала выслушивать мужа, не встречая его слова в штыки, и давала советы, стараясь быть полезной. Она побудила его снова вернуться в гольф, хотя после заключения брака практически вырвала его из той жизни, потому что ей всегда казалось, что (1) если он ее любит, то захочет быть с ней, (2) ему нужно заниматься домом и детьми, и (3) ей нужно отдыхать. Женщина призналась, что ей и в голову не приходило, что ему тоже может понадобиться отдых.

Так она начала видеть в муже хорошее и обращаться с ним с бо́льшим уважением к его чувствам.