Ей повезло: позвонив вслепую, она выяснила не только имя, отчество и фамилию владельца первого мобильного телефона в списке, она еще случайно узнала, что на следующий день Сугробов назначил с кем-то встречу в плавучем ресторане у Тучкова моста.

Причем Надежда была уверена, что встреча эта — не по работе. Не так Сугробов разговаривал со своим собеседником, как разговаривают с деловыми партнерами или заказчиками.

А вдруг встречу назначил тот тип, который охотится за обезьянами? И вполне возможно, что встреча эта кончится для Сугробова плохо. Так, как у Камнеедовой. С другой стороны, какое Надежде до этого дело? Этого Сугробова она в глаза не видала.

Промаявшись такими мыслями около получаса, Надежда сказала себе, что она просто приедет в тот ресторан у Тучкова моста и посмотрит на Сугробова. Просто так, на всякий случай. И если ничего там не случится, то она оставит это дело, и черт с ними, с этими обезьянами!

«Свежо предание, но верится с трудом!» — сказал ее внутренний голос.

Сан Саныч был человек начитанный, любил русскую классику, очевидно, голос научился у него.

Телефон зазвонил, когда Надежда уже запирала дверь снаружи. Ужасно не хотелось возвращаться, но трубка, как она помнила, валялась тут же, в прихожей, на пуфике.

«Ладно, может, у кого-то что срочное», — подумала она, поднося трубку к уху, и тут же пожалела о своем поступке, услышав слишком знакомый голос.

— Надя, это ты? — вопрошал голос.

В первый момент Надежде захотелось ответить, что это вовсе не она, что абонент перепутал телефон или не туда попал, что это не квартира, а офис, к примеру, похоронного бюро или районное отделение полиции, но она вовремя опомнилась.

Ничего не поможет. Потому что звонила Муська Василькова. А Муська знала ее, Надежду, лет с четырех, когда они пошли вместе в один детский садик.

Точнее, мамы их были знакомы еще до рождения девочек, в женской консультации встретились. Потом лежали в одной палате в роддоме, потом катали коляски в скверике.

Так что знакомы Надя с Мусей были ужас сколько лет. Но после садика пошли в разные школы, потому что Надины родители переехали в другой район. Связи девочки не теряли, но общались редко, Наде было с Муськой скучно. Муська была ужасно хорошенькой девчушкой, просто как кукла. И назвали-то ее родители Мальвиной, однако как повелось с детства Муся, так и дальше пошло.

Снаружи-то все было прекрасно, но вот мозгов у Муськи не было совершенно. Учителя к ней не цеплялись, понимая, что учеба и Муська никак не сочетаются, одноклассники относились неплохо, потому что характер у Муськи был легкий и невредный.

После школы Надежда поступила в институт, а Муська пошла работать секретарем. Но и эта работа оказалась для нее сложна, поскольку некоторые начальники почему-то обижались, когда Муська делала ошибки в официальных документах, забывала о важных звонках и встречах и однажды даже насыпала в кофе соли вместо сахара. А те, которые ничего не требовали, кроме совершенно определенных услуг, привлеченные Муськиной внешностью, оказывались уж такими скотами, что и вспоминать противно.

Муська вышла замуж, родила дочку, муж выдержал ее глупость и смех колокольчиком лет пять и ушел, хлопнув дверью. Но алименты платил исправно и дочку не забывал. Муська перебивалась кое-как — то приемщицей в химчистке, то администратором в крошечной гостинице, в торговлю не совалась, зная, что мигом проторгуется и на нее навесят не только свое, но и чужое.

Дочка ее выросла, выучилась, поскольку пошла не в мать, устроилась работать в приличную фирму и через некоторое время вышла замуж за ее владельца.

И тогда для Муськи настал золотой век.

Зять купил ей отдельную квартиру и регулярно перечислял достаточную сумму денег на карточку с негласным условием, чтобы Муська появлялась вблизи него как можно реже.

Муська не обижалась, она с головой окунулась во всевозможные развлечения. В компании таких же, как она, тещ и матерей обеспеченных людей она посещала всевозможные оздоровительные процедуры, а также курсы, лекции и семинары. Причем курсы, на взгляд Надежды, были какие-то несерьезные и бесполезные. Самопознание, корректирование кармы, восстановление внутренней гармонии и даже «Как изменить свою ДНК». Надежда, услышав такое от Муськи, так хохотала, что едва не свалилась с дивана.

Муська была увлекающаяся натура, ничего объяснить ей было не возможно. Однако с тех пор, как прошлой весной Муська по чистой глупости втянула Надежду в большие неприятности, Надежда старалась с ней не общаться[2]. Она и раньше-то старалась свести до минимума контакты с ней, сама Муське никогда не звонила, потому что жалко было тратить время на пустые разговоры, а уж теперь-то и вовсе хорошо бы совсем раздружиться.

Но не тут-то было.

— Надя, это ты? — надрывалась на том конце Муська.

— Ну я, я это, — нелюбезно ответила Надежда.

— Ой, как хорошо, что я тебя застала! — обрадовалась Муська. — Слушай, у меня к тебе дело!

— Да ни за что! — выдохнула Надежда, вспомнив, скольких нервов стоил ей прошлый Муськин звонок, да еще и на деньги она влетела. — Не буду я записывать тебя больше ни на какие курсы и процедуры! — крикнула Надежда. — Мне некогда!

— Надя, это совсем не то, что ты думаешь! — заговорила Муська. — Понимаешь, у меня есть сосед. Бывший сосед, мы раньше на одной лестнице жили, он с мамой моей дружил.

— И что? — Надежда сбавила тон.

— Он пожилой уже, одинокий, очень приличный человек, раньше в университете преподавал. Пока еще довольно бодрый, только из дома мало выходит, с ногами у него что-то. Но много работает, пишет там что-то, книгу, что ли…

— Так ты решила меня к нему в секретари определить? — фыркнула Надежда. — Пускай студента какого-нибудь найдет, а мне это не по возрасту, да и некогда.

— Да ты слушай! Значит, ему нужно какие-то старые записи в компьютер ввести! Там прямо с ятями, он говорит, какой еще студент разберется! Опять-таки он говорит, что документы эти очень ценные, что не всякому человеку он их доверить сможет. А я тут про тебя и вспомнила. Есть, говорю, у меня подруга — умная, способная, честная и аккуратная. Все вам сделает в лучшем виде, ничего не забудет, ничего не перепутает и не потеряет.

— Муська, с каких это пор ты научилась так льстить? — рассмеялась Надежда.

— Я — льстю? — возмутилась Муська. — Или — льщу? Все про тебя правда. Надя, помоги человеку, он и правда хороший, маму мою помнит… — Голос у Муськи дрогнул, и Надежда вспомнила, что ее мать умерла в прошлом году.

— Муська, я сейчас никак не могу, — нерешительно сказала Надежда, — понимаешь, у меня дела…

Разумеется, она не собиралась посвящать Муську в свое расследование, еще не хватало. Этак весь город потом знать будет, хоть Муська ничего и не поймет. Но тут вспомнила про амбарные книги, которые так и не вернула владельцу мастерской. Да там еще работы непочатый край, она с первой-то едва управилась!