По крайней мере, ей понравилась его галерея.

Есть за что ухватиться.

В дверь позвонили. Холли никого не ждала, поэтому не стала отвлекаться и продолжила разбирать вещи в гардеробе. Часть нужно отложить и упаковать, остальное пожертвовать на благотворительность. Потом придется заняться книгами, а их намного больше, чем вещей.

Раздался еще один звонок в дверь. На этот раз более длинный и настойчивый.

Холли вздохнула и тихо выругалась. Могла прийти только Дебора, которая жила в квартире напротив, – она просила то кружку сахара, то чайную ложку хрена, то пакетик приправ для супа.

В дверь все звонили и звонили. Похоже, Дебора решила не сдаваться.

Холли раздраженно поднялась и, подойдя к двери, рывком распахнула ее.

– Ну, что на этот раз? Я упаковываю…

Холли потрясенно смотрела перед собой. Это была не Дебора. Это пришел Лукас.

Одетый в потертые джинсы и бледно-голубую рубашку, гладко выбритый и с выгоревшими на солнце волосами, красавец Лукас Антонидис был похож на одного из греческих богов, сошедшего с Олимпа.

– Я ведь сказала, что не смогу прийти, – сердито буркнула она. – Только не говори мне, что не получил мое сообщение.

– Получил.

И судя по всему, не стал обращать на него внимание. Лукас шагнул мимо Холли прямо в хаос, который представляла собой сейчас ее гостиная.

– Лукас! Я же сказала «нет». У меня много работы!

– Вижу. Ты переезжаешь. Кажется, в августе.

– Во вторник.

– Что? – потрясенно посмотрел на нее Лукас.

– Я продала квартиру. И мне нужно освободить ее до вторника.

– То есть ты должна съехать через три дня?

– Даже меньше. Через шестьдесят один час и тридцать две минуты.

– Но это безумие. Никто так не поступает.

– Никто, кроме Фрейзера Холкомба.

– Того самого кинорежиссера?

– Да. Вчера утром он решил купить эту квартиру и предложил к запрашиваемой сумме еще сотню тысяч долларов, чтобы немедленно вселиться сюда.

Лукас присвистнул.

– Я согласилась. Было бы глупо упустить такую возможность. Но теперь я в панике. Мне нужно упаковать вещи и найти место для их хранения. Поэтому я написала тебе, что не приду.

– С чего мне начать? – оглянулся вокруг Лукас.

– Что? Нет! Мне не нужно помогать! Я просто пытаюсь объяснить тебе, почему я…

– Я все понимаю. Но, судя по всему, в одиночку тебе не справиться. Ты ведь пыталась сделать это собственными силами? – несколько осуждающе заметил Лукас.

– Это моя квартира. Моя жизнь.

– И после смерти Мэтта ты полагаешься только на себя.

– Это правда, – с вызовом ответила Холли.

– Ну и как, получается? – мягко спросил он.

– Мне следует нанять кого-нибудь, – грустно вздохнула она.

– Это лишнее. У тебя есть я.

Его упрямый взгляд говорил о том, что спорить бесполезно.

– Ладно, – пожала плечами Холли. – Укладывай те вещи в коробки. – Внезапно Холли поняла, что совершила промах. – Похоже, у меня мало коробок.

– У меня их полно.

– Откуда?

– А кто только что переехал в новую квартиру? И в чем, по-твоему, мы перевозили все эти экспонаты для нашей галереи?

– Ну, конечно, – улыбнулась Холли.

– У тебя есть где остановиться?

– Я поеду к маме. Я пока не могу дозвониться до нее. Она сейчас в Шотландии. Если не получится связаться с ней, сниму номер в гостинице.

– А вещи?

– Сдам на хранение. Я уже обзвонила несколько мест.

– Ты могла бы оставить их у меня.

– Нет. Мне не хотелось бы пользоваться твоим гостеприимством.

– Я так и знал, что ты откажешься. Что ж, можешь выкинуть кучу денег за маленький контейнер, где твои вещи будут жариться летом, а зимой превращаться в лед.

– А у тебя другие условия?

– Наше здание обогревается зимой, а летом мы включаем кондиционеры, – улыбнулся Лукас.

Холли подумала, что с ее стороны глупо отказываться от такого заманчивого предложения.

– Я заплачу тебе, – после небольшого раздумья ответила она.

– Как хочешь, просто я сам подумываю платить тебе.

– Это еще за что? – Холли бросила на него колючий взгляд.

– Я хочу, чтобы ты временно вступила в должность моего арт-директора, пока я не найду подходящего человека.

– Быть твоим арт-директором? Не смеши меня. Я вообще не разбираюсь в подобных делах. На самом деле я не нужна тебе, чтобы руководить галереей, – задумчиво ответила она. – Просто ты пытаешься завоевать мое расположение.

– Ты серьезно? – потрясенно спросил Лукас. – Сейчас не тот случай. Поверь мне, я действую в собственных интересах. Мне нужен арт-директор. Дженн написала, что не сможет приехать. А найти подходящую ей замену пока не представляется возможности. На это уйдет некоторое время. К тому же мне не хочется брать на эту должность первого попавшегося человека.

– Такого, как я, – улыбнулась Холли.

– Мне нужно время, чтобы принять правильное решение, – продолжил Лукас, сделав вид, что не расслышал ее слова. – Поэтому прошу тебя помочь мне, прежде чем ты уедешь. Я не отниму у тебя больше шести недель. Мне нужно время, чтобы рассмотреть кандидатов и выбрать из них одного, к тому же у тебя будет место, где жить. Я показывал тебе апартаменты, которые готовились для Дженн. Так что добро пожаловать. Это будет часть твоей заработной платы. Можешь перевезти все свои вещи туда. В галерее много места. И я уверен, у тебя получится сделать то важное, чего ожидают от арт-директора.

– Что именно?

– У тебя есть навыки работы с людьми. Я видел, как ты общаешься с другими. Ты очаровываешь их, заставляешь успокоиться и делать то, что нужно. Ты и меня вынудила принять правильное решение.

– Я никогда и ни к чему тебя не принуждала!

– Да, Холли, ты сделала это.

Лукас выжидательно смотрел на нее, словно требуя ответа.

Конечно, она могла ответить отказом. И это было бы разумно с ее стороны.

Но Холли устала поступать мудро и здраво. Выйдя замуж за Мэтта, она выбрала благоразумие, ответственность и тихое пламя любви.

И посмотрите, чем все закончилось.

Нет, думать так неправильно. Она любила Мэтта и не могла жалеть о своей любви к нему. Но все воспоминания в мире не могли бы сделать ее менее одинокой каждый раз, когда она ночью ложилась в кровать. Они не согревали ее. И свиданий с Полом было недостаточно, потому что этот человек ничего не значил в ее жизни.