– Месье офицер ошибается. – Анна выпорхнула наружу, держа наготове паспорта, которые ей выдал в консульстве резидент разведки. – Возможно, вы что-то перепутали, или ваш компьютер дал сбой. Посмотрите, все документы у нас в порядке…

Она протянула полицейскому паспорта и свое водительское удостоверение с логотипом Евросоюза. Полицейский, бросая подозрительные взгляды на Демидова, взял всю стопку.

– Почему этот месье не выходит? – отступая на шаг от фургона и перенося кобуру с пистолетом на живот, спросил он. – Я же приказал выйти всем.

– Я же говорила вам, месье, – больше всего сейчас Корнейчик боялась, что Демидов откроет огонь. – Он и его приятель – поляки и ни слова не понимают по-французски… Алексей, Володя, выходите из машины, – громко попросила она. – Только, ради бога, не надо стрельбы!

– У нас проблемы? – спросил Демидов, не делая даже попытки открыть дверцу. Он видел, как тот страж порядка, который подошел к ним, покрутил несколько раз указательным пальцем в воздухе, а потом приложил сжатую в кулак руку к своему уху. Этот жест мог означать только одно – он просил напарника с кем-то связаться. Тот, соглашаясь, кивнул и, не сводя глаз с фургона, достал из салона служебной машины манипулятор рации на длинном шнуре. Аня не могла этого видеть, поскольку стояла спиной к обоим полицейским.

– Я постараюсь все уладить… – начала было говорить она, но тут же осеклась.

Демидов, несмотря на свою большую комплекцию, довольно легко вывалился из фургона, падая на бок и одновременно стреляя. Дважды лязгнула затворная рама его «беретты». Первая пуля угодила полицейскому, держащему их документы, прямо в лоб, сбив с него кепи и отбросив на метр в сторону. Паспорта, которые он так и не успел посмотреть, разлетелись по обочине. Вторая пуля угодила стоявшему у машины стражу порядка в сонную артерию. Хлынувшая из раны пульсирующим фонтаном кровь мгновенно залила китель убитого. Его развернуло и отбросило на капот их машины. Полицейский сполз по крылу, оставляя на нем широкую кровавую полосу, на асфальт и уткнулся головой в колесо.

Проносившиеся мимо машины даже не пытались притормаживать, словно их водители и пассажиры каждый день видели нечто подобное.

– Медведь! – рявкнул Демидов. – Затаскивай труп второго в фургон! Я займусь здоровяком…

Володя и без этой команды уже выскочил из их «Форда» и кинулся к полицейской машине. Ажан был еще жив. Его тело мелко тряслось в предсмертной судороге, скребя каблуками ботинок асфальт обочины. Вместо того чтобы тащить умирающего к фургону, Володя, как придется, затолкал его на заднее сиденье «Рено», а сам сел за руль и завел двигатель. Проблесковые маяки продолжали работать, но сирена была выключена. Это было на руку Локису.

«И так слишком много помпезности», – отрешенно подумал он.

Демидов не сразу, но все же понял, что задумал его друг. Грубо, как мешок с картошкой, закинув труп полицейского в фургон, он кинулся к водительской дверце. Только теперь Купец заметил Корнейчик. Девушка по-прежнему стояла на том месте, где застала ее стрельба. Она с ужасом смотрела на огромную лужу крови, которая от теплых солнечных лучей быстро становилась густой, и не могла поверить, что все это происходит с ней. И не где-нибудь, а всего в нескольких километрах от Парижа!

– Какого хрена! – взревел Демидов, разворачивая ее к себе лицом. – Быстро в машину, мать твою!

Анна посмотрела на Купца сумасшедшими глазами, в которых плескался страх. Губы у нее запрыгали, как у несправедливо обиженного ребенка.

– Почему вы на меня кричите? – тихо спросила она. – Я же вам ничего плохого не сделала…

Демидов вдруг понял, что еще несколько мгновений, и у девушки начнется истерика.

«В конце концов, – успел он подумать, – не у всех же такая закаленная психика, как у нас с Володькой. Нет, ну как все не вовремя!»

Он схватил Корнейчик в охапку и попытался затолкать на пассажирское сиденье. Но девушку прорвало. Она дико завизжала и принялась отбиваться от Демидова, молотя его по голове и лицу маленькими кулачками.

– Отпустите меня немедленно!!! – громко кричала она. – Я никуда с вами не поеду! Вы не имеете права! По плану никаких убийств быть не должно!!! Кто вам дал право срывать выполнение задания?!

Демидов, не обращая внимания на Анну, запихал ее в салон фургона – туда, где уже лежал труп убитого им полицейского, – и захлопнул дверцу, поставив ее на фиксатор. Потом, быстро собрав валявшиеся документы, забрался внутрь, предварительно махнув Локису рукой. Обе машины, полицейская и туристическая, сорвались с места, почти одновременно разворачиваясь в нарушение всех правил дорожного движения прямо на автобане в противоположную от Парижа сторону. О возвращении в мегаполис с двумя трупами полицейских, да еще и на их машине, с бьющейся в истерике женщиной нечего было даже думать.

Володя свернул с автострады при первой же возможности. Он в очередной раз обматерил Европу за ее густонаселенность. Почти постоянно навстречу ему попадались машины, пешеходы, такие же туристические фургоны, как у них…

Несколько часов они колесили по сельским дорогам, пытаясь отыскать укромное место, где бы можно было спокойно обсудить создавшееся положение. И все это время Демидов слышал за своей спиной непрерывный, тоненький визг Анны. Корнейчик, забившись в угол салона, не отрываясь, смотрела на труп, который пустыми, стеклянными глазами уставился на нее. К тому времени, когда разведчики нашли удобное для привала место, девушка уже не визжала, а подвывала, как побитая собачонка.

За свои неполные тридцать лет Анна Корнейчик видела покойников только в гробах, уже обмытых и подготовленных к погребению. Но видеть, как от попадания пули в разные стороны летят брызги крови и какие-то ошметки; как человек, перед тем как умереть, еще некоторое время бьется в агонии, как скрючиваются пальцы его рук… Такого Анечка не видела даже в тех учебных фильмах, которые ей давали смотреть, дабы проверить ее стрессоустойчивость. Впрочем, ей, как агенту-нелегалу, выполнявшей мелкие поручения, это было и ни к чему. Ломать руки-ноги, выворачивать и крошить челюсти не входило в обязанности тех, кто работал под дипломатическим прикрытием.

Едва остановившись возле заброшенного то ли дома, то ли сарая, Демидов, даже не заглушив двигатель, выскочил из кабины, бросился к дверце салона и попытался ее открыть. Напрочь забыв о том, что лично ставил ее на фиксатор, Купец безуспешно дергал ручку, матерясь сквозь зубы. Аня, едва машина остановилась, перестала выть и затихла. Это еще больше напугало Демидова.

– Купа, – Алексей, увлеченный своим занятием, даже не заметил, как к нему подбежал Локис. – Что случилось? Ты на хрена дверцу ломаешь?

– Анька там, – прохрипел в ответ Демидов с перекошенным от натуги лицом. – Она на трассе истерить начала, в машину садиться не хотела… Вот я ее туда и запихал. А там труп…

Локис только цвиркнул зубом, но говорить ничего не стал. Купец иногда совершал такие поступки, что удивлял даже видавших виды диверсантов своей группы.