Леван замолчал, но через минуту снова заговорил:

– Братство меня купило, освободило, дало мне все, о чем я не мог и мечтать, – защиту, поддержку, свободу! Да, свободу – в разумных пределах, конечно. И я ему обязан всем. И отвечаю жизнью за свои поступки. Моя жизнь мне не принадлежит. Я умер давным-давно, еще ребенком. У меня нет своей жизни. Но… с тех пор я никогда не был голоден. Никто не посмел бы меня обидеть – Братство уничтожит любого, кто покусится на мою жизнь, если только я сам не уничтожу нападавшего. А поверь, я умею это делать. Меня воспитали воином, бойцом, и я готов отдать свою жизнь за Братство.

– А Хесс? Он тоже такой? – Ангус с интересом посмотрел в лицо Левану, будто увидел его впервые. – Он тоже полукровка?

– И он. Его мать – рабыня. Наложница. Хесса продали на рынке, когда он чуть-чуть подрос. И его выкупило Братство. И дало ему все, как и мне.

Они замолчали. Ангус медленно помешивал раствор противоядия, следя, чтобы не осталось ни одной нерастворенной частицы порошка. Потом слил получившееся в прозрачную стеклянную бутылку, посмотрел на свет, вынул из нее маленькую воронку, повернулся к Левану:

– А ты знаешь, кто убил твоего отца?

– Знаю, – просто сказал Леван и пожал покатыми плечами. – Конечно, знаю.

– И… что? – Ангус снова с интересом посмотрел в спокойное лицо Левана. – Ты знаешь и не отомстишь?

– Он давно мертв, – снова пожал плечами Леван. – Я его убил, как только вошел в силу. Нашел и убил.

– Просто – убил? – разочарованно протянул Ангус. – И он не узнал, за что умирает?

– Узнал. Я резал его по кускам. Поддерживая в нем жизнь. В конце всего отрезал его член и засунул ему в рот.

– Хорошо! – кивнул Ангус, в животе которого вдруг сделалось тепло, будто он выпил хорошего вина. – А как же Братство? Они как отнеслись к такому самоуправству?

– Братство? Поняли. У меня не было запрета на убийство, так какие ко мне претензии? Я обставил все так, как если бы на аристократа напали грабители и хорошенько его порубили.

Ангус помолчал и вдруг спросил:

– А почему ты все это мне рассказал?

– Потому, что мы в одной повозке, – просто ответил Леван и, вздохнув, заговорил уже совсем о другом, о том, о чем Ангус боялся спросить и что очень хотел знать: – Никто не выжил. Ну… почти никто. Один младенец еще жив, но и тот скоро помрет. Учитель, ты уверен, что заклинание верное? Что ты не ошибся?

Рука Ангуса дрогнула, он пролил несколько капель на столешницу. Вытер их тряпочкой – он терпеть не мог грязи на рабочем столе, тряпку аккуратно сложил вчетверо, положил на край стола. Сел на стул, оставив ладони лежать на коленях.

– Я уверен, что заклинание то самое, другого у меня нет. Уверен, что снадобье сделано так, как и положено. Я все-таки маг высшего уровня, ошибок не допускаю с самой юности. Отучили ошибаться. Вот ты промахиваешься, метая звездочку?

– Нет. Я с детства ее метаю.

– Вот и я… метаю. Заклинание – то самое. Вот только результат не тот. Наверное, не тот. Так бывает. Ожидаешь одного результата от заклинания, а получается… Кстати, я тебя предупреждал! Я тебе говорил, что заклинание спорное, неопробованное! А вы что? Проклятое Братство… Тащи сюда младенца, я на него посмотрю! Ну! Быстро!

От кулька воняло мочой, калом и чем-то кислым, как из старой помойки. Младенец едва шевелился, глаза его бессмысленно блуждали – темные, будто нарисованные углем. Пушок на голове ребенка был белым, как снег, – то ли с рождения, то ли после воздействия снадобья. Впрочем, таким уж белым он не был – грязь, вши, копошащиеся в волосах, зрелище такое отвратительное, что у лекаря к глотке подкатил комок тошноты.

Вот он, типичный представитель черни! Еще бы время от времени в кварталах черни не вспыхивали жуткие эпидемии всевозможных заразных болезней – начиная с черной чумы и заканчивая коричневой лихорадкой! Были и особо экзотичные болезни, которые привозили с юга и с южных островов неосторожные моряки – однажды такой болезнью, поражавшей дыхательную систему, выкосило целый округ в Средней империи. Пришлось тогда задействовать войска и стрелять в любого, кто пытался выйти из зоны окружения! А потом долго жгли дома и трупы несчастных, строго под надзором армейских магов-лекарей.

Ангус читал об этом в одной из хроник гильдии магов. Там этот случай упоминался в качестве примера того, как надо справляться с тяжелыми эпидемиями. Ангусу еще не приходилось участвовать в таких страшных акциях и, скорее всего, не пришлось бы. Придворный лекарь занимается совсем другим делом. Не лечит чернь и солдатню.

– Неси корыто, неси теплую воду – отмой его как следует! Какого демона ты притащил его сюда?! Он вшивый! Кстати, и сам хорошенько вымойся и прожарь одежду! Тьфу! Не хватало еще заразиться! Ты что, не знаешь, что вши переносят заразу?!

– Хм… не знал, – искренне удивился Леван. – Учитель, я не думал, что он выживет… влил в него чуть-чуть снадобья и все. Его вообще мне дали на сдачу! Мол, двоих за одну цену!

– Не надо подробностей! – предостерег Ангус. – Я ничего не хочу знать о твоих мерзких деяниях! Я не торгую рабами и вообще презираю рабство и работорговцев! Иди и приведи его в порядок! Стой! На, возьми – это средство от вшей, волосы сбрей, а голову намажь. Эти твари делают в коже дырочки и откладывают яйца. А потом, стоит запустить себя, – тут же начинают размножаться. Вернее, это не совсем средство от вшей, но… поможет. Смотри только, чтобы в глаза и уши не попало. Оно едкое. Ну все, тащи его отсюда – потом поговорим! И тряпки эти сожги!

Леван вышел, унеся с собой завшивленного младенца, Ангус же остался сидеть на стуле, предварительно внимательно осмотрев стол, пол возле стола и свои руки на предмет нахождения мерзких тварей, к которым Ангус испытывал непреодолимое отвращение. Что вообще-то должно было бы быть странно для лекаря. Обычного лекаря, не дворцового.

Вшей не нашлось, и Ангус успокоился, откинувшись на спинку стула и расслабив усталые ноги. Он сегодня набегался вокруг стола, делая снадобья, а ноги так до конца и не окрепли. М-да… если бы он в ближайшее время собрался убежать, точно бы ничего не вышло. Догнать его – раз плюнуть! Леван – как сытый, сильный зверь. Не сойдет со следа. Да и Хесс тот еще… громила. Убийцы, одно слово!

Поморщился. А он-то кто? Неужели не смог бы убедить Левана, что заклинание неопробованное, что скорее всего ничего не выйдет?! Если покопаться в душе и не лгать самому себе… ведь хотелось попробовать! Тщеславие! Никто не смог – а он, Ангус, сможет! И что вышло? Тьфу одно!

Впрочем, а почему тьфу-то? Один ведь выжил! В книге так и было сказано – десять процентов выживания. До десяти процентов, если быть точным. Ну и вот – один ребенок на десяток. Это и есть десять процентов!

Теперь нужно убедить Братство, что больше экспериментировать не нужно. Бесполезный перевод времени и денег. Каждый раб стоит денег, и сколько вот так их губить? Хватит и одного ребенка для воспитания правильного мага. Только нужно именно ПРАВИЛЬНО его воспитать. Сделать из него инструмент. СВОЙ инструмент.