Галя: «Ты теряешь год жизни!» – говаривала моя мама, когда я переводилась из одного университета в другой после третьего курса снова на третий. В ее глазах я «сходила с намеченного пути», теряла темп, отражающий благополучие. Мама, на самом деле я продлила себе год замечательной, веселой и познавательной студенческой жизни! Ох, я отвлеклась. Небольшой ассоциативный прыжок. Впрочем, как все хитрющие психотерапевты, я использую свою «ошибку» во благо цели. Или процесса? Не ловите меня на слове… Отскок от неторопливого рассуждения об образе дороги в детском сознании в мою личную историю иллюстрирует нам, как сильны метафоры «жизненного пути», «дорог, которые мы выбираем», «путь, который надо пройти» и прочих штампов, которые, однако, являются только скелетами. А вот «мясо» образов – оно из опыта каждого индивидуума, шагающего по своему похожему-непохожему на другие пути от рождения и до того момента, когда он пришел на нашу встречу с визуальными образами дорог.

Использование штампов, словесных или визуальных, может стать причиной непонимания между клиентом и терапевтом. Для одного карточка с изображением скоростного шоссе будет символизировать быстрый темп ускользающей жизни, для другого – только что перенесенную травму дорожной аварии, а для третьего – азарт и жажду перемен в стиле «какой русский не любит быстрой езды».

Даже упомянутый нами выше детский «сказочный» и «мультипликационный» опыт не может считаться универсальным, поскольку всегда есть тот, кто рассказывает и показывает, есть обстоятельства – предшествующие и последующие. Поэтому следует прислушиваться к пациенту, записывать его собственные метафоры и «словечки».

Советуем при использовании карточек, задавая вопросы, использовать словарный запас, направляющий и помогающий пациенту «присоединиться», завязать диалог со зрительными образами.

В предыдущем тексте много раз употребляются слова «образ» и «зрительный образ». Мы имеем в виду, что с раннего возраста и до конца жизни мы интериоризируем «коллективные» (в юнгианском понимании) представления обо всем на свете. Представления обо всем на свете, естественно, существуют как в словесном, языковом выражении, универсальном с учетом индивидуального опыта каждого человека, семьи, групп людей, так и в зрительном, визуальном выражении, по большей части более универсальном, общечеловеческом (скажем, тормоз в сознании любого человека, вне его языковой принадлежности, будет чем-то, что останавливает движение). Вместе с тем, как было сказано выше, многие образы привязаны к языку, к культуре детских стихов, сказок, кинематографу.

Таким образом, играя в терапевтические карты с клиентами, мы хотим познакомиться с ними, с их сильными сторонами, с их субъективным видением проблемы, с их корнями. Люди реагируют на карточки либо конкретно – «выдают» ассоциацию, связанную с картинкой (что, впрочем, позволяет начать разговор на любую тему, хорошему психологу только дай, за что зацепиться!), либо в более продвинутом синтетическом варианте – воспринимают картинку как метафору. Приведем пример. Одной из разновидностей упражнений с карточками является выбор неприятной карточки, вызывающей негативные эмоции, символизирующей нечто, от чего хотелось бы избавиться. Предположим, клиент выбирает карточку с изображением тумана и удаляющихся кабинок канатной дороги и говорит вам, что эта карточка вызывает у него тревогу, поскольку явственно напоминает случай, когда он застрял из-за непогоды в кабинке фуникулера, и описывает, что он пережил, пока ждал спасателей. Реакция его, таким образом, чисто ассоциативная – он описывает случай, аналогичный изображенному на карточке. Однако клиент может использовать эту же карточку, чтобы описать свое состояние тревоги, запутанности, морального конфликта, неведения, словом, психологического, а не реального блуждания в тумане. В данном случае он воспринимает карточку как метафору.

Зачем мы об этом пишем? Делимся скромными тактическими секретами. Нас в свое время смущало явно исключительно ассоциативное реагирование по схеме: нарисована авария – расскажу про мою аварию. Однако, безусловно, со стороны пациента абсолютно любая реакция легитимна, а на ответственности психолога – уметь продолжить беседу, задавая направляющие вопросы. С другой стороны, получив от «продвинутого» пациента фонтан метафор, не обольщайтесь по поводу того, что работа будет более простой. Прежде всего, дав ему почувствовать, что вы слышите и сочувствуете, все же поймите, что именно стоит за метафорой, которую он использовал.

Рассуждения об ассоциативности-метафоричности несколько увели нас в сторону от темы нашего повествования, а именно от образов дорог и связанных с ними зрительных и речевых устойчивых выражений, этаких универсальных (с разного рода индивидуальными особенностями) метафор «жизненного пути». Вот и мы использовали выражение «жизненный путь» – всем понятное, банальное, однако иллюстрирующее видение жизни (в рамках нашей культуры) как дорогу – с ее направлениями, перекрестками, заторами и проторенными колеями. Давайте же поищем в нашей совместной коллективной копилке связанные с дорогой архетипические образы. Копилка коллективных образов полна, дайте им выход, визуальный, аттрактивный в том числе, и вы найдете с клиентом общий язык, обогатите ваш профессиональный арсенал и сделаете болезненный процесс терапии чуточку привлекательнее.

Вот, например, хорошее начало: «Кондуктор, нажми на тормоза!» Вы удивитесь, насколько глубоко в наш язык-сознание вошел образ торможения. Тема потери темпа и внезапных остановок на пути затрагивает абсолютно всех, нет таких людей, которые не испытывали бы проблем, связанных с этой аллегорией. Некоторые (как в вышецитированной песне) понимают, что пора бы затормозить, остановиться, но не могут. Другие, напротив, стремятся вперед и только вперед! Быстрее, еще быстрее! И с досадой вдруг замечают, что движутся медленнее, чем обычно, а то вдруг и с ужасом обнаруживают, что не двигаются совсем, стоят.

Предложите пациенту рассмотреть карточки и найти те, с по мощью которых он может ответить на примерно следующие вопросы: «Где вы замедлили свое движение или даже совсем затормозили? Почему? Что попало под колеса? Почему кончилось горючее?»

И если вы хоть на каплю сдвинете (а это обязательно произойдет) видение пациентом его проблемы, это уже гигантский успех!

А вот еще одна экзистенциальная тема, которая всегда поднимается при работе с «дорожными» карточками: «Выхожу один я на дорогу».

В стихотворении М. Ю. Лермонтова мы встречаем одинокого путника. И не просто встречаем, а узнаем в нем каждый себя. Нет на земле человека, который не думает о смерти, перед лицом которой он всегда одинок. Страх одиночества, смерти, забытья преследует многих людей – обычно он актуализируется в кризисные периоды жизни, но есть люди, которых он сопровождает более-менее постоянно. Визуальные образы дорог обязательно выведут на поверхность подобные страхи.

Однако проблема одиночества актуализируется не только в связи с размышлениями о неизбежной смерти, это чувство сопровождает нас всю жизнь – всех в разной степени, и в разные периоды жизни в разной степени, но тем не менее… Люди идут по дороге, называемой жизнью. И эту дорогу каждый проходит сам. Свою собственную дорогу. Насколько человек при этом чувствует себя одиноким? В жизни вообще? В определенных ситуациях? На каких-то этапах жизни? Откуда ему знакомо понятие одиночества? Как он узнает других одиноких путников, по каким внешним характеристикам?