я открывала вместе со стонами, которые не было сил сдержать. И сразу же заметила незнакомого мужчину, стоящего рядом.

— Я не страшный, — произнес он недовольно. — Не надо на меня смотреть с таким ужасом. Некоторые дамы находят меня даже симпатичным. И я личный лекарь Его Сиятельства. Так что тебе, деточка, очень повезло, что…

— К черту вас! К черту все и всех! — заорала я самым неприличным образом. — Что у меня с рукой?! Она…она…я ее не лишусь? — и заскрипела зубами от нестерпимой боли не только в левой руке, но и в боку. — Что стоите столбом?! Сделайте же что-нибудь!

Мне в вопящий рот влили новую порцию того самого снадобья. Но я поорала на того мужика еще некоторое время, пока отвар не подействовал. Вот тогда замолчала — провалилась снова в глубокий и длительный сон. А когда снова открыла глаза, то никак не могла понять, то было раннее утро или вечер. Но долго задумываться над этим не смогла, так как левая часть моего тела снова напомнила о недавнем пожаре. Именно от этого немедленно попросила лекаря, что снова оказался рядом, дать мне снотворного и обезболивающего еще порцию. Причем, на этот раз обошлась без ругательств, только зубы сжимала покрепче.

— Э, нет! Дам, но только после того, как поешь, милая. Немного, но надо подкрепить силы. Согласна? Тогда открывай рот.

И мне скормили бульон с волокнами какого-то мяса. Вкуса не чувствовала. Да это и не было важным в тот момент. Как и то, что лежала на постели практически голышом. И черт был с тем лекарем и с тем, что он мне там говорил. Все было безразлично. Только хотелось скорее снова заснуть. Вот и просила постоянно отвар, пахнущий корнем пиона и душицей. Мне его давали, и я пила его жадно. После этого тело начинало расслабляться, а боль потихоньку уходить. Когда в очередной раз начала погружаться в сон, не помнила уже на который день, расслышала сквозь обволакивающую дрему чужой разговор.

— С ней все будет хорошо, Виль. Еще пара дней, и сможет встать на ноги. А шрамов остаться не должно. Это я тебе говорю. Можно подправить дело и магией, но ты же не хотел испытывать ее на девушке не из нашего мира. Вот лечение немного и затянулось. Да, послезавтра разрешу подняться и гулять потихоньку в саду. Следы от ожогов исчезнут недели через две. Не раньше. Я и так старался и смог многое сделать. Девчонка крепкая и с характером. Она справится.

Лекарь не обманул. К концу месяца, что провела в этом мире, у меня снова была гладкая кожа на руке и боку. Только немного отличалась розовым цветом от других частей тела. Я опять надевала на себя темно-зеленое платье травницы и отправлялась на огородные грядки пропалывать их. А еще без устали приставала к Максу, тоже поправившемуся после травм, с одним и тем же вопросом.

— Когда? Когда вы отправите меня назад?

Но у мага была отговорка. Теперь говорил, что болезнь являлась причиной новой заминки. Что снова исчерпал себя, борясь с собственными ожогами.

— Это вас, миледи, лечили травами. А мне пришлось обходиться магией. Но, слава Покровителю, теперь поправился, значит, скоро снова восстановлю силы.

Приходилось верить. А прохлаждаться без дела, в ожидании исполнения моего желания очутиться дома, никто не позволял. Вот и отправили меня в один погожий день за травами на опушку леса, что был недалеко от Амвия.

— Эй! Милая! Давай же, ускорь шаг, — уговаривала я пегую лошадку, которую мне выделили на конюшне для поездок за город. — Нам с тобой надо успеть на поляну до того, как исчезнет роса с травы. Ты меня понимаешь? Что же плетешься?

На месте мы с Лялькой, так я назвала кобылку, игнорируя кличку Лаванда, оказались поздновато, но я подсуетилась и успела выполнить задание до солнцепека. А как наполнила привезенный с собой туесок доверху, так решила дать себе отдых. Выбрала местечко под кучерявым кустом, рядом с которым была привязана Лялька, улеглась в его тени, расправив юбки, и накинула на лицо тонкий платок, которым до этого прикрывал голову от солнца. Вот так. Теперь можно было и отдохнуть, расслабившись, и подремать.

Лежать в душистых травах мне нравилось. Птицы пели так, что заслушаешься. А еще рядом жужжали шмели и пчелы. Хорошо! Только по груди кто-то пополз. Дернулась от щекотки и махнула рукой, чтобы прогнать это нахальное насекомое. Не тут-то было, оно меня не испугалось, продолжило ползти по краю глубокого декольте и щекотать кожу. Пришлось приоткрыть один глаз, чтобы подсмотреть, кто там был и не ужалит ли, если по нему хлопнуть ладонью.

— Что?… — рассмотрела травинку, склоненную над вырезом моего платья, что колоском вычерчивала дугу по оголенной груди. — Что?! — вскрикнула, сдернула косынку с лица, резко села.

Тогда и заметила, что трава находилась в руках молодого мужчины, присевшего рядом, а на меня со смешинкой смотрели синие глаза.

— Герцог? — не верилось, что вижу его здесь и сейчас. Ведь последний раз, помнила, встречались в тот злополучный вечер, когда в лаборатории Макса случился пожар.

— Прохлаждаешься? — смотрел на меня, теперь прищурившись. — Это так травница задание выполняет?

Я повела головой в сторону дороги и заметила там людей герцога. Пятеро верховых, не спешились, так и остались сидеть в седлах. Один из них держал повод гнедого Его Светлости. Этот мужчина косился в нашу сторону и усмехался, другие сопровождающие отвернулись, давая понять, что их ничто не касается.

— Я…я только на пять минуточек. И…

— Не оправдывайся. Денек и, правда, славный, — взял и толкнул меня в плечо, отчего не удержалась и снова оказалась лежащей. Он тоже прилег. На спину. И руки заложил за голову, предварительно засунув ту самую травинку себе в рот. — Как поживаешь, Аглая? Имя у тебя странное. Что оно значит?

— Блестящая, — проговорила, еще не придя в себя от растерянности.

— Блестящая. Яркая. Аленькая, — начал он бормотать себе под нос. — Мне нравится.

— А мне нет, — сказала и снова села. — Но родители назвали именно так. С этим уже ничего не поделать.

— Ты знаешь, зачем тебя Максимилиан привел в наш мир? — перекатился герцог резко на бок и приподнялся на локте, чтобы удобнее было