Кутаясь в плащи, открытую часть Южного тракта до развилки минули бодрой рысью. Воздух наполнила сначала легкая изморось, а затем начал накрапывать дождь. Но, спрятавшись под ненадежным пологом леса, мужчины пустили коней спокойным шагом, будто торопиться куда-либо тут же перестали. Млада долго терпела мешкотное шествие, разглядывая прямые спины спутников.

Кроме десятника, в поход отправился Галаш – долговязый, но крепкий, как ясеневый прут. Супротив сдержанного и молчаливого Надежи он выглядел говорливым и звонким. Вооружен он был клееным тисовым луком. А кроме того – боевым топором в чехле на поясе и ножом с другого боку. Но по его глазам, внимательным и хитроватым, все одно видно: стрелок. Третьим же оказался Невер. О нем Млада ничего припомнить не могла и разгадать его – тоже. В тихом разговоре Надежи и Галаша он участвовал вяло – больше присматривался, даже несколько раз обернулся на Младу. И то и дело касался ладонью оголовья висящего на поясе чекана.

Почувствовав, как тяжелый от влаги воздух придавливает ее к седлу, а размеренное покачивание спины коня вгоняет в сон, Млада нетерпеливо окликнула кметей:

– Может, побыстрее поедем? Не на прогулку вроде как вышли. Или нравится под дождем киснуть?

Надежа неохотно повернулся и глянул не слишком-то добро. Но смолчал. А вот Галаш мгновенно взвился:

– Еще баба нами тут не распоряжалась! Мы обузу с собой в путь не просили.

Млада спокойно смерила его взглядом. Выходит, верно Хальвдан сказал, не ехидничал попусту. Шутки в ее сторону отвешивать и улыбаться – на это кмети только в детинце и способны? А как в поход с ними собралась, так сразу в бабу и обузу превратилась.

Пока она раздумывала, стоит ли связываться, Галаш остановил коня, преграждая ей путь. Млада натянула поводья, Янтарь встал, дернув головой, переступил с ноги на ногу, настороженно поворачивая уши. Чует нарастающее напряжение – его не обманешь.

– Вот мне интересно, – помолчав, медленно произнес Галаш, – как ты так князя уговорила, чтобы он тебя вместо Медведя с нами отправил? Это, наверное, ваши бабьи штучки… Долго его ночью ублажала? – он насмешливо переглянулся с Надежей, а тот, будто чего-то выжидая, останавливать его не стал. Невер же только возвел глаза к небу и отвернулся.

Млада натянуто улыбнулась, подъехала к Галашу еще чуть ближе и наклонилась вперед.

– Могу и тебя приласкать. Хочешь? – прошептала она медово, от чего кметь самодовольно ухмыльнулся, а Надежа с Невером удивленно обменялись взглядами.

– Может, хочу, – произнес Галаш тихо, наклоняясь ей навстречу.

– А выдержишь? Мои ласки-то?

Млада провела ладонью по бедру и опустила ее на рукоять закрепленного у седла меча. Кметь проследил за ее движением, выпрямился и замер, поглядывая на товарищей, показалось, чуть беспомощно. И сам невольно потянулся к висящему на поясе ножу. Янтарь беспокойно дернулся в сторону.

– Ты мне своими побрякушками не угрожай, – осклабился Галаш.

– А ты следи за своим поганым языком, – негромко процедила Млада, обведя пальцем навершие рукояти. – Я ведь не холопка какая – за себя постоять сумею! Быстро узнаешь, насколько остры мои побрякушки.

Галаш еще раз глянул на ее чуть выставленный из ножен меч. Тот поблескивал в тени деревьев холодным серебром, и от него явственно веяло смертью. Млада надеялась, что Галаш это чувствует. И продолжала удерживать на губах чуть подрагивающую от напряжения улыбку.

В воздухе застыло гнетущее молчание. Только тихо шуршал нудный дождь по еще оставшейся на ветвях осин и берез листве. Вдалеке громыхало. Тут Надежа громко и протяжно вздохнул, едва не заставив всех вздрогнуть.

– Полаялись – и будя, – веско проговорил он. – А ты, Галаш, и правда в следующий раз думай, прежде чем рот раскрывать. Млада все ж таки тоже кметь. Сражаться нам еще плечом к плечу, а вы тут вздумали грызться, как дворовые псы.

И чего только ждал? То ли Младу проучить хотел, то ли Галаша. Невер за его плечом одобрительно кивнул и с готовностью подобрал повод коня. Млада помедлила еще мгновение и убрала меч. Галаш только поморщился на слова десятника и резко вытер выступивший на лбу пот.

Надежа развернул коня, и все последовали за ним. Теперь поехали быстрее.

Тем более погода с каждым мигом подгоняла все сильней. Ветер разошелся, зашумел, засыпая путников сорванной листвой. Расчерченное паутиной ветвей небо совсем потемнело. То и дело после ярких вспышек молний на землю обрушивались сотрясающие все вокруг раскаты грома. Кони волновались.

Непроглядная стена ливня настигла со спины. Точно льняной платок, промок плащ. А за ним и рубаха. Земля под копытами коня окончательно раскисла, превратившись в одну сплошную грязевую лужу. Янтарь постоянно поскальзывался, качался из стороны в сторону; от стараний удержаться в седле у Млады немели ноги. Кмети то и дело поругивались на потерявших твердый шаг коней.

Гроза прошла, полыхнув напоследок молниями на западе, но дождь униматься никак не хотел. Вода заливала глаза, стекала за шиворот. Млада сильнее сжимала зубы, пытаясь не думать о том, как противно липнет к телу одежда.

– Бесы бы побрали этот дождь! – не выдержав, воскликнул Галаш, и раскат грома в отдалении заглушил его слова.

Его конь, вконец измученный понуканиями, всхрапнул и, выпучив глаза, рванулся вбок, взбрыкнув задними ногами. Галаш покачнулся, выпустил поводья и рухнул на землю, разбрызгав во все стороны жидкую мешанину из листьев, травы и грязи. Невер, до этого сохранявший отрешенное молчание, прыснул, и через мгновение они с Надежей разразились неудержимым хохотом. Млада, глянув на развеселившихся дружинников, молча спустилась с коня, подошла к Галашу и протянула ему руку. Тот скривился, но помочь позволил.

– Вам бы все веселиться, – буркнул он, пытаясь стряхнуть с одежды налипшую грязь. – Спасибо, Млада!

– Да ладно ты, брось! Ну не удержались… – пожал плечами десятник. – Этак мы рискуем не дойти до деревни и завязнуть где-нибудь в грязи.

Галаш ничего не ответил, взгромоздился на коня, всем видом показывая, что больше обсуждать это не намерен.

На счастье, дождь все же стих, но, когда это произошло, уже стемнело. Скоро впереди проступили дома первой деревни Рысей – Беглицы. Чтобы добраться до погоста, нужно было проехать через нее насквозь. Но князем было поручено по пути навестить старосту.

Солидная, на многолюдную семью, изба Ратибора стояла перед небольшой площадью с деревянным помостом – там, видно, проводили вече. Надежа спешился первым, ведя коня в поводу, подошел к невысоким воротам и несколько раз ударил в них увесистым кулаком. Во дворе басисто залаяла собака. Послышались хлюпающие по сырой земле шаги, и створка скупо приоткрылась. В образовавшейся щели появилась половина хмурого лица. Казавшийся в полумраке черным глаз внимательно оглядел десятника:

– Чего надобно на ночь глядя?

Надежа с Галашем переглянулись.