двадцать, прежде чем она выпрямилась, махнула нам приглашающе ручкой и скрылась за дверью.

В тот же миг гридни синхронно расцепили клинки и отшагнули в стороны, явно нас пропуская.

— Там молча стой! Стой и молчи! И не ешь ничего! — сказал Распутин и подтолкнул меня вперед. Я неуверенно пошел. Но приближаться к гридням было как-то ссыкотно. Поэтому я отшагнул в сторону, поровнялся с Григорием и злобно ему шикнул:

— Хочун, да?

— Что, уже пошутить нельзя, — пожал плечами колдун. И невозмутимо подтолкнул меня вперед. — Все, молчи.

Несмотря на все мои короткие попытки поупираться, до двери я добрался первым. Дернул створку, пытаясь её открыть пошире, но она даже не шелохнулась. Как будто на полметра в пол вмурована. Пришлось развернуться и пройти в щель бочком. За мной, пыхтя протиснулся Распутин.

Мы, наконец, оказались в самом сердце логова ведьмы. И тут было очень красиво. Короткая широкая лестница вела от белых врат вниз, в небольшой восьмиугольный дворик с высоким потолком. Всюду — в мраморных клумбах на полу, в белых ящичках на стенах, в подвешенных под потолком на лентах белых корзинках — цвели розы. Самых разных раскрасок. Но, в основном, белые и красные. Теплый желтый свет лился из ниш в стенах, в которых были установлены штуки, до жути смахивающие на посох Распутина.

Среди множества кустов роз виднелись разбросанные прямо на полу подушки и пуфики из белой кошмы. Очень уютно и стильно. Дизайнер этого бы и в моем мире был востребован.

Осторожно ступая вниз по лестнице, как расхитители гробниц из старинного приключенческого фильма, мы с Распутином дошли до первых кустов роз и замерли, не зная, куда идти дальше. Из-за клумбы выбралась Березка и поманила нас за собой.

— Ну, что вы стоите? Пойдемте. Бабушка самовар поставила, сейчас чаю с баранками попьем! — она с предвкушением облизнула губы, на долю секунды став на вид хищной, как зевающая кошка, но тут же развеяла это впечатление, мило улыбнулась. И поскакала по узенькой тропинке между цветов, изредка останавливаясь, чтобы полюбоваться розами.

— Ты только молчи. Не говори ничего. Я сам. Я то знаю, что сказать надо, — тихо бормотал Григорий, двинувшись следом за ней. Я отстал от него на шаг и едва слышал, что он там бубнит. Наверно, он больше для себя. Тем более имеет смысл слушаться.

Глава 9

Бабушка Марфа была женщиной максимально далекой от такого имени. Во первых, она была как корейский айдол. На вид ей было около тридцати. А может даже сорок, но она хорошо выглядела. Но если бы мне сказали, что ей шестнадцать я бы поверил. Просто из-за косметики выглядит старше.

Я человек пожилой, видел много женщин и в косметике и без. Дело не в том, что я такой мало разбирающийся. Дело в этой женщине. Её возраст ускользал. Может, дело в глубоком вырезе на белом, обтягивающем платье, которое и так состояло в основном из паутинки кружев.

Но главное, она была прекрасна. Нет, красива не совсем то слово… Да, конечно, красива. Но не так как обычная женщина. Между этой невероятно шикарной женщиной и обычной, хоть и очень красивой, была глубокая разница. Так, новая машина — может быть дорогой машиной. И ты можешь сказать — это дорогая машина. Но если ты увидишь новую Бентли… Технически, это тоже дорогая машина. Но есть глубокая разница.

Прямо передо мной, у низкого столика с фарфоровыми чашками и хрустальными вазочками, в глубоком кресле, сидела не женщина, а воплощенная мечта. Мечта экстремала с суицидальными наклонностями. Или подростка с разрывающим сосуды гормональным коктейлем в крови.

Прямо все про меня.

— Вы обворожительны! — сказал я. И прикусил язык.

Она на меня даже не взглянула. Обидно. Она смотрела на Григория с таким лицом, как будто ей плохо чай заварили. Легкая досада.

— Садитесь, сейчас я вам чайку налью, — проворковала Березка. Она стояла чуть в стороне, наполняя чашки кипятком из изящного самовара, больше похожего не на привычный мне, а на помесь пылесоса и футуристического космического корабля.

— Да мы не надолго, — медовым голоском отозвался Распутин, не забыв больно ткнуть меня локтем. Да молчу, я молчу. Старец Григорий держался с достоинством, но уважение. Редкое умение. Он продолжил, явно осторожно подбирая слова. — Так уж сложилось, что нам с Храбром в Лицей торопиться надо. Да, кстати говоря, хочу его туда устроить. Это вот он, Храбр. Только сирота он. Может вы, сударыня Марфа, поможете? Усыновите его. Он беспутный, так и срок прошу недолгий. Примите его в семью всего на год. Пока он школяром в Царском Лицее побудет…

— Да вы садитесь, калачей ростовских попробуйте. И мед у нас облепиховый. А хотите, я сахару принесу? Слааадкий! — подкатилась к нам Березка. С крохотным серебряным подносиком в руках, на котором стояли две чашки. Я прямо почувствовал, как же сильно внутри весь высох и продрог, а горячий чай в чашках так и манил, исходя ароматным паром. Я с усилием отвел глаза и уставился в пол. А то тут все такие милые, аж дышать трудно. Взгляд опустить получилось не сразу, на секунду задержался на ножках Березки. Старец Григорий продолжал гнуть своё.

— Да нам уже бы и лететь пора. Вы, сударыня Марфа, согласие свое дайте, а за бумагами я потом гонца пришлю.

— Нет, — ответила сударыня Марфа. Слово короткое, но я расслышал в её приятном, бархатном голосе, твердую сталь маленького, женского стилета.

Распутин вскинулся, задрал подбородок и даже посохом пристукнул по полу.

— Отчего же нет? — все еще спокойным, мягким голосом, спросил он. Но глаза его сузились.

— Я давно вас знаю, старец. Нет у вас просьб, без двойного дна. Не хочу с вами дел иметь, — спокойно ответила Марфа.

— Так это не дело. А одолжение, — сказал Распутин. Многозначительно так сказал, явно на что-то намекая.

— Одолженное отдавать надо. А вы, старец Григорий, человек не надежный. Так и норовите от долгов сбежать, — ровным голосом ответила Марфа. Если на неё не смотреть, то просто женщина с красивым голосом. Но голос шикарный. Я бы певицу с таким вокалом послушал. Даже если про любовь петь будет. Если она так приятно звучит, когда спокойно говорит, что будет если страсти подпустит?

Распутин тем временем теребил свою бороду. А потом осторожно сказал:

— Так может я вам, сударыня Марфа, могу услугу какую оказать в ответ?

— Можете. Даже две, — судя по голосу, ворожейка улыбнулась. — Хочу внучку свою к вам в Лицей устроить.

Снова долгая пауза. Березка плюхнулась