— Шла откуда и куда? И главное, почему в такое время? — поинтересовалась Кейт, хотя и без нажима.

Эйнджи пригнулась над стаканом рома с кока-колой и втянула напиток через соломинку. От Кейт не укрылось, как она вся напряглась. Не иначе как сейчас попытается скрыть за колючим взглядом страх.

— Эйнджи, я в полиции не первый день. Ты даже не представляешь, чего только я не насмотрелась за эти годы. Так что ты меня ничем не удивишь.

Девчонка выдавила невеселый смешок и посмотрела на телевизор над барной стойкой. Передавали выпуск местных новостей. Ведущий Пол Мейджерс — как обычно, хорош собой и серьезен как никогда — поведал публике о том, как какой-то ненормальный устроил перестрелку в администрации округа. На мгновение зрителям показали портрет задержанного и поведали историю его недавно распавшегося брака: как жена неделю назад, забрав с собой детей, ушла в приют.

Провоцирующий стресс, подумала Кейт. Нечему удивляться.

— Никому нет дела до того, нарушала ты закон или нет, — обратилась она к Эйнджи. — Совершено убийство, и оно все собой отменяет: проституцию, незаконный отстрел белок… кстати, лично я считаю второе благодеянием для города, — пошутила она. — У меня в прошлом месяце на чердаке завелась белка. А ведь они переносчики инфекций. Те же крысы, только с пушистыми хвостами.

Ноль эмоций. Никакой реакции, даже слабой улыбки. Ни типичного для подростков возмущения по поводу наплевательского отношения к животным.

— Пойми, я не пытаюсь давить. Я говорю как твой адвокат, как тот, кто защищает тебя. И чем раньше расскажешь правду, тем лучше для всех, в том числе и для тебя. Окружной прокурор кидается на всех, как бешеный пес. Он пытался выкручивать руки Ковачу, требуя, чтобы тот обращался с тобой как с подозреваемой.

Эйнджи сделала круглые глаза.

— Пошел он знаете куда! Я ничего такого не делала!

— Ковач тебе верит, и именно поэтому ты сейчас сидишь в баре, а не в камере следственного изолятора. Плюс я сказала свое веское слово. Но дело серьезное. Убийца — враг города номер один, и ты единственная, кто его видел. Так что все ждут от тебя свидетельских показаний.

Опершись локтями о стол, девушка зарылась лицом в ладони и прошептала сквозь пальцы:

— Господи, ну я и влипла!

— А вот это верно, моя хорошая, — мягко сказала Кейт. — Давай мы с тобой заключим уговор, самый что ни на есть простой. Этот псих будет убивать и дальше, пока его не остановят. Как ты смотришь на то, что именно ты поможешь обезвредить его?

Затаив дыхание, она ждала, что собеседница скажет в ответ. Ну, давай же, наберись мужества! Сквозь пальцы видно лицо девушки — красное, как будто изнутри ее сжигал огонь. Было видно, как напряглись худенькие плечи. Казалось, даже воздух вокруг них сгустился от ожидания.

Увы, в данной ситуации простых решений нет и быть не может, подумала Кейт, услышав, как в сумочке пронзительно заверещал пейджер и все испортил. Момент был упущен. Выругавшись в адрес современных средств связи, она пошарила в сумке.

— Подумай, Эйнджи, о том, что я тебе сказала, — произнесла Кейт, вставая из-за стола. — Все зависит от тебя, а я здесь для того, чтобы тебе помочь.

«Что делает меня чем-то вроде сообщницы», — подумала она, направляясь к телефону-автомату в нише рядом с туалетом.

Нет, простых решений нет, и не будет.

— Какого черта ты сделала с моей свидетельницей? — зажав трубку между ухом и плечом, Ковач привалился к стене анатомички. Засунув руку в карман хирургического халата, надетого прямо поверх костюма, он вытащил из кармана пиджака коробочку мятной мази и густо намазал обе ноздри.

— Я подумала, что неплохо будет отнестись к ней по-человечески и покормить горячим обедом, потому что от вас, легавых, этого никогда не дождешься, — ответила Конлан.

— Тебя что, пончики уже не устраивают? Какая же ты, на фиг, после этого американка?

— Такая, которая имеет хотя бы зачаточное представление о гражданских правах.

— Ну-ну, не кипятись, все понятно, — с этими словами Ковач заткнул пальцем свободное ухо, лишь бы не слышать, как рядом, надрывно визжа, распиливает кости пила. — Сэйбин спрашивал. И что я должен ему сказать? Что ты умыкнула девицу, прежде чем я успел упрятать ее за решетку? Кстати, это так. Но уж лучше пусть тебя возьмут за твою пухлую попку, чем меня за мою старую морщинистую задницу.

— Насчет Сэйбина не бери в голову. Я получила его согласие.

— У тебя есть фото, как он ставит свою подпись? Как заверяет у нотариуса?

— Боже, у тебя паранойя.

— А ты как думала? Я стреляный воробей. И не первый день в полиции.

— Не первый, причем не считаешь нужным прогибаться и лизать начальству задницу. В этом я уверена на все сто.

Ковач усмехнулся. Кейт всегда называет вещи своими именами. И главное, она права. Он вел дела так, как считал нужным, не беря в голову, как на то посмотрит начальство и как это скажется на продвижении по службе.

— И куда же ты повезешь нашего ангела после вашего пира?

— Как куда? Официально в «Феникс», а надо бы в изолятор для несовершеннолетних, потому что ей там самое место. Но с другой стороны, нужно же ее куда-то пристроить, потому что, если верить удостоверению личности, ей уже есть двадцать один. У тебя есть ее фото?

— Есть. Я покажу его народу из отдела по делам несовершеннолетних. Вдруг кто-то узнает. А второй экземпляр передам в полицию нравов.

— Если дашь еще один экземпляр мне, я тоже покажу ее народу в моем отделе.

— Пока достаточно. Главное, держи меня в курсе, а эту кралю — на коротком поводке, — Ковач на мгновение повысил голос, перекрикивая воду, льющуюся в стальную мойку. — Мне пора. Доктор Смерть сейчас вскроет нашу поджаренную тушку.

— Господи, Сэм, о таких вещах не шутят.

— Ничего, как-нибудь переживу. Ты знаешь, что я говорю.

— Знаю. Только пусть тебя не слышат те, кому этого лучше не знать. Кстати, следственная группа уже сформирована?

— Да. Мы сможем начать, как только начальство уберется, — с этими словами он покосился на Куинна. Тот о чем-то беседовал с патологоанатомом и Хэмиллом из криминологической лаборатории. Как и он сам, эти двое были в халатах и бахилах. — Так что там у тебя за история с нашим супергероем?

Ответ последовал не сразу. На другом конце провода пару секунд царило выразительное молчание.

— Ты на что намекаешь?

— На что намекаю? А ты как думаешь? Что за история? Что вы такое от нас скрываете?

Еще одна пауза.

— Мы были знакомы по работе, вот и все. Я работала в отделе бихевиористики. Мы и народ из следственного отдела частенько сталкивались по работе. Кроме того, он был другом Стива… моего бывшего мужа.