— Мне так не кажется, — возразила Джил, вспоминая Гения. Он и впрямь был каким-то странным, и странность эту нельзя было назвать ни харизматичной, ни привлекательной: у него были слишком крупные черты лица и вечно растерянный вид. Но положение, которое он занимал, должно было притягивать сотни женщин куда более интересных во всех смыслах, чем Эмри…

Эс что-то не хотелось ей возражать.

— Ну зациклился он, тоже мне редкость. Тебе-то это зачем? Претендуешь теперь на красавца?

Он мысленно проклял себя за то, что не удержался от сарказма.

— А ты претендуешь на то, чтоб остаться без жизненно важных органов? Могу устроить. У наших сотрудников большая практика.

— Ладно-ладно. В общем, он совсем пропил остаток здравого смысла за последние годы. Не знаю, как Мел мог оставить всё ему. Забей на него и постарайся скорее слить, иначе окажешься в соседней клетке. А ведь я буду ждать тебя тут, — он улыбнулся, и его улыбка будто осветила всё вокруг. Эс и в нынешнем своём положении был почти совершенством, не считая слишком густых бровей и гадкого взгляда из под них. «Я задушу тебя, дай ты мне хоть малейший шанс», — вот что читалось в этом взгляде.

— Это мне от тебя, что ли, слушать советы? Заткнись и продолжай. Все знают, а я не знаю.

— О боже мой, ну она сбежала от него кучу лет назад, прихватив практически все алгоритмы корпорации.

— Прихватив что?

— Всё, что составляло военную и коммерческую тайну. Вот он и тронулся. Оправдывает её. Мел после этого держал его только на вторых ролях на всех проектах, а я бы на его месте вообще уволил бы этого придурка или расстрелял: это всё по его вине произошло.

— И зачем она это сделала? — озадаченно спросила Джил. Эта странная история всё больше увлекала её, хоть и против её желания. Женщина в бесцветном пиджаке с усталыми глазами и заурядной внешностью была способна на такое масштабное предательство. Интересно, как минимум.

— Это была возможность уехать из сектора. И от этого болвана тоже, разумеется, — с удовлетворением в голосе ответил ей Эс. — Она замечательный человек, и этим поступком она остановила не какую-то одну войну, она вернула Третий сектор в разряд третьесортных и вечно отстающих, а значит, лояльных линии комитета. А комитету, как ты понимаешь, нужны союзники в борьбе за хотя бы какой-то мир…

— Не отходи от темы. Что ты говорил по поводу её замечательности?

— Она, ну, занималась такими вещами, которые ни у кого не вызывают негатива. Гуманитарные программы, экология там. В общем, врагов у неё нет, насколько я знаю. Она не ввязывалась в споры, не была миротворцем. Она хороший человек, в общем-то.

Джил словно пропустила его слова мимо ушей.

— Кажется, я начинаю понимать. Она хотела уехать из сектора. Но почему?

Эс подумал, что женщины беспросветно глупы.

— Ты серьёзно не понимаешь, как можно хотеть сбежать от этого нудного психа? Тогда у тебя проблемы, дорогая моя. Мне жаль тебя.

— Она что, сама получила доступ ко всем алгоритмам?

Эс замялся.

— Не знаю таких подробностей, дорогая.

Джил продолжала сверлить его взглядом, а интонация её стала какой-то спокойно-угрожающей. Но лицо Эс просияло. Он не верил своему счастью.

— Но самое главное, что я хочу сейчас знать, почему это Эмри притащилась к тебе первым делом, как попала в сектор, — Джил не сводила с него взгляда, продолжая крутить браслет. — Вот что меня сейчас интересует. В каких вы отношениях?

— В достаточно близких, — ответил ей голос из-за спины.

Джил вздрогнула, а Эс с облегчением выдохнул. За спиной Джил стояла Эмри, удивительно невозмутимая и удивительно обыкновенная. Эмри, словно бы рассеянно улыбающаяся, скрестившая руки на груди и не отрывающая взгляда от заключённого в стеклянную камеру Эс.

Джил должна была, наверно, подумать, чем ей грозит это неожиданное появление, но вместо этого она широко раскрытыми глазами уставилась на пришедшую, силясь понять, какой сверхспособностью обладает эта женщина.

Эмри улыбалась одними губами, но её улыбка не была напряжённой или насмешливой, скорее она казалась снисходительной. Во внешности Эмри не было ничего странного или выдающегося, и всё же чем больше Джил вглядывалась, тем больше ей становилось не по себе: она могла бы списать это на миф, плотно, как мрачное облако, окружающий фигуру Эмри, но уже и сама, кажется, начала понимать, что именно не так, правда сформулировать это ей удалось гораздо позже.

Будь Эмри другим человеком, обладающим ровно такой же внешностью, она могла бы даже считаться красивой; проблема заключалась в одном-единственном едва уловимом недостатке: Эмри была начисто лишена женской привлекательности. Как и почему, Джил поняла совсем не скоро, но прекрасно это ощущала с самого начала: обычность Эмри, её движения, манеры и одежда делали её настолько незаметной, насколько это было вообще возможно. Одежда сидела на ней идеально, волосы неопределённого цвета были вымыты, но не более того: ни краски, ни причёски. Эмри как будто специально стремилась сделать себя максимально уместной, не оскорбляющей ничьих чувств и представлений о прекрасном. Без лишнего веса и огромного носа, без широко распахнутых глаз, белоснежной широкой улыбки и даже слабого запаха парфюма, она была похожа на какой-то неизвестный икс, который раздражал Джил своей безликостью и ненаходимостью: всё, что она знала об Эмри, не сводилось к этой возникшей как из-под земли выцветшей женщине с мягким овалом лица и лишь самую чуточку раскосыми глазами. Она была вся каким-то бесконечным отрицанием различных свойств, поскольку никакое из них не подходило ей в достаточной мере, чтобы с ним можно было согласиться. Казалось, что судьбой ей вообще не предназначено было участие в столь масштабных событиях, но Эмри оказалась втянута в них, и они сделали из её внешней посредственности посредственность вызывающую, даже жуткую своей неопределённостью. Женщина со странным международным сокращением, созвучным с мужским именем? Примерная жена и мать? Рядовая искательница эффектных мезальянсов для получения членства корпорации любой ценой? Истеричка, шантажировавшая мужа и его начальство? Сообщница Эс, прыгающая по балконам корпорации? Агент Комитета по этике, остановивший не слишком этичными методами войну? Одна из многих, кто отправился в Первый сектор, чтобы построить там карьеру, но остался навсегда на второстепенных должностях? Практически погибший на границе эксперт, готовый на любые жертвы ради мирового благополучия?

Пожалуй, Джил начала понимать Гения. По крайней мере, кажется, до неё начала доходить суть его интереса к этой женщине: он, по всей видимости, в силу каких-то отклонений, не свойственных другим мужчинам, принимал серость Эмри за загадочность. Его, конечно, не могли сводить с ума красивые ноги или грудь, он был слишком чокнутым, чтобы искать этого в женщинах.

Он, вероятно, интересовался ей как человеком, чьи дальнейшие шаги были бы для него неясны: в этом плане она вполне могла казаться ему исключительной. Единственное, чего Джил пока не понимала в этом почти уже логичном раскладе: до какой степени его влечение было вызвано научным любопытством и было ли в нём что-то общее с тем, что испытывали простые смертные вроде неё.