И снова переписки до глубокой ночи, обсуждение взахлеб всего, что только можно, и мои провальные попытки узнать о Тайном Поклоннике хоть крупицу конкретики. Имя, фамилия, адрес, какой класс? Ничего! Я знала только день его рождения и то, что он самый лучший собеседник на Земле.

Так и наступил декабрь последнего учебного года, а за ним снова подкрался очередной Новый год. И я решила сыграть ва-банк. Поставила жесткое условие, хотя и точно знала, что в случае его отказа никогда не смогу отказаться от этого общения.

Я: «Первое января. Ты и я. Каток у ТЦ ровно в шесть вечера. Отказа не приму. В противном случае можешь смело удалять мой номер телефона».

Ответ я ждала несколько часов, а потом он все-таки согласился.

ТП: «Хорошо».

Одно слово. Шесть букв. А я радовалась словно ребенок, которому подарили вожделенную игрушку. А еще я была счастлива, что смогу вручить своему Тайному Поклоннику подарок, что сама смастерила для него. Это была красивая широкая кожаная фенька с аккуратно вплетенными в нее черными матовыми бусинами. Красивая, ну вы бы видели!

И вот он день и час «Х». И я пришла немного пораньше, потому что хотела уже скорее познакомиться с Ним лично. Увидеть. Узнать. Поздравить его с праздником.

Но стоило мне только подойти к бортику залитого у ТЦ катка, как ко мне на бешеной скорости подлетел, а потом и виртуозно притормозил прямо напротив меня…Соболевский!

И сердце рухнуло куда-то в пятки, а от страха моментально разболелась голова.

- Ты?

- Я, Алён. Это я…

А я даже слушать его не стала, совершенно не замечая, что он, кажется, впервые в жизни назвал меня по имени. Развернулась и пулей полетела в сторону дома с выпученными от ужаса глазами, поскальзываясь на обледенелой дорожке и судорожно доставая из кармана сотовый телефон. А когда справилась, тут же начала строчить смс-сообщение своему Тайному Поклоннику:

«Отбой! Тут Соболевский, собака сутулая! Давай перенесем встречу куда угодно, ибо я даю миллион процентов, что он всё нам обосрет. У него к этому делу врожденный талант».

И спустя мгновение получаю ответ:

«Не получится ничего у нас сегодня. У меня форс-мажор. Прости».

POV Алёна

Вы может удивитесь, но со своим Тайным Поклонником мы так больше и не смогли договориться о встрече. Он постоянно искал какие-то отговорки, отнекивался или просто уходил от разговора, и мы на этой почве все чаще начинали ссориться. Нет, не так чтобы прямо в пух и прах, но я совершенно не могла понять, почему не могу узнать хотя бы его имени.

Я: «Если не скажешь, то я буду называть тебя Персостратом. И без обид тогда!»

ТП: «Как? Боже, такого имени не существует».

Я: «А вот и нет. Персострат – это сокращенно от – первый советский стратостат».

ТП: «Ужас какой. Чур наших детей буду называть я, а не ты».

Я: «Детей?»

ТП: «Ну, когда-нибудь я наберусь смелости, и мы с тобой встретимся. Потом ты в меня, конечно же, влюбишься. Ну, а дальше мы поженимся и заведем парочку спиногрызов. М-м, как тебе план?»

Я: «Вообще фигня, если в нашей семье не будет ни одного Персострата. Может тогда щенка?»

ТП: «Хорошо. Только чур ты с ним будешь ходить на прогулку».

Я: «Персострат! Ко мне! Рядом!».

И переписка заканчивалась миллионами смайликов и смеющихся гифок, а имя Тайного Поклонника так и оставалось за семью печатями, ибо его обладатель умел мастерски переводить тему. Зато в остальном, я знала его любимый цвет, музыку, книгу, фильм, любимое блюдо и напиток, чем он хочет заниматься после окончания учебы и даже нечто личное.

Как-то я пожаловалась Тайному Поклоннику на страшное недопонимание между мной и моей мамой, а он меня утешил тем, что у него вообще матери нет и никогда не было. Только отец, который вечно пропадает на работе и ему нет дела до сына подростка от слова «совсем». Не отсвечивает? И то хлеб!

И после этой новости я уже по-новому посмотрела на своих родителей. На больного, почти уже не ходячего отца. На усталую, побитую тяжелой жизнью маму. На ее какой-то обреченный взгляд в окно и мозолистые руки. Она все так же мыла подъезды, а я все так же ей помогала, но теперь не злилась на нее за то, что она отнимает у меня детство. Просто такая жизнь. У кого-то и моего нет, так что грех жаловаться. И не надо забывать, что и богатые тоже плачут.

Но все это стало лирикой на фоне приближающегося выпускного. Как-то уже в середине апреля мы с Аней, Настей и Соней выбрались в торговый центр, что располагался в нашем микрорайоне. Девчонки искали себе вечерние платья для предстоящего торжества и обсуждали грядущее этим летом поступление. Я же только в ужасе глядела на ценники и в шоке поджимала губы. Выкинуть двухзначную сумму на тряпку, которую я бы надела всего раз в жизни, я считала просто верхом глупости и мотовства.

Поэтому, уже на следующий день я отправилась в торговые ряды одна, чтобы подыскать себе что-то бюджетное. То, что себе могла бы позволить наша семья. Но тщетно. Или ценник взлетал до небес, или то была совсем пошлая безвкусица из неприятных, склизких, синтетических материалов. Именно рядом с таким ужасно безвкусным платьем меня и обнаружили мои одноклассницы: Ника Ткачева и Дина Кабаева. Оглядели презрительно с ног до головы и словно гиены рассмеялись.

- Что, Княжина, наряд на выпускной присматриваешь?

- Попробуй пошариться по помойкам, там может отыскаться что-то более приличное, чем то, что ты держишь в руках.

- Или можешь устроиться в наш дом уборщицей, как раз висит объявление, что ищут техничку. Тебе же не привыкать, – брезгливо сморщила нос Ника.

Откуда они знают? Соболевский рассказал, скотина? Ну а кто еще мог? И сердце тут же услужливо заныло от обиды и стыда.

- Ага, – подзуживала Дина, – тогда до выпускного наскребешь себе хотя бы на приличные трусы.

- Ой, пошли отсюда, подруга, смотреть на эту бедноту противно.

И ушли в закат, а у меня опустились руки. Пришла домой поникшая и разбитая, не зная даже, как подойти к маме и начать разговор про совершенно ненужную мне покупку. Но с другой стороны! Я же девочка и мне так хотелось хоть раз почувствовать себя не замарашкой, которую шпыняют всем кому не лень, а принцессой. Чтобы все посмотрели на меня и увидели, что я больше не жалкий аут, с которым до сих пор не хочет никто сидеть за одной партой, а Алена Княжина – такая же, как и все.

Но я промолчала и матери ничего не сказала. А потому и по школе ходила как в воду опущенная. Тайный Поклонник это заметил и даже попытался выудить из меня всю информацию. Но мне от чего-то стало стыдно признаваться в своих горестях. И в том, что мы живем так бедно, что даже церковные крысы нам бы посочувствовали. А потом просто отмахнулась.