Гунвальд Ларссон пошли взглянуть на Ульссона.

Гунвальд Ларссон смотрел на него лишь десять секунд, потом сказал: «Ага!» – и вышел.

Ульссон растерянно посмотрел ему вслед.

Мартин Бек задержался еще на полминуты и сказал:

– Полагаю, необходимые данные у тебя уже имеются?

– Конечно, – ответил Рённ.

– Благодарю вас, герр Ульссон.

Мартин Бек вышел, а Ульссон выглядел еще более растерянным, чем раньше.

Когда Мартин Бек вернулся с обеда, во время которого ему удалось заставить себя съесть два кусочка сыра и выпить стакан молока и чашечку кофе, Рённ положил ему на стол лист бумаги, озаглавленный: «Ульссон».

«Ульссон – 46 лет, инспектор дорожных работ.

Рост 183 см, вес 77 кг без одежды, в голом виде.

Волосы светлые, глаза серые.

Лицо худощавое, вытянутое, с крупными чертами; нос длинный, немного искривленный; рот большой, губы тонкие, зубы здоровые.

Номер обуви: 43.

Кожа смуглая, что, по его словам, связано с профессией, которая вынуждает часто находиться на свежем воздухе.

Одевается аккуратно: серый костюм, белая рубашка, галстук, черные ботинки. Во время работы, когда находится вне помещения, носит непромокаемый плащ до колен, очень просторный, серого цвета. У него есть два таких плаща. Зимой постоянно ходит в одном из них. На голове носит черную кожаную шляпу с узкими полями. Ботинки из толстой кожи, черные, на рифленой резиновой подошве. Когда идет дождь или снег, носит резиновые сапоги до колен.

На вечер 13 ноября у Ульссона имеется алиби. Между 22 и 24 часами находился в клубе игроков в бридж, членом которого он является. Участвовал в розыгрыше первенства по бриджу, его присутствие там подтверждается тремя остальными игроками в бридж и протоколом соревнований.

Ульссон говорит, что Альфонс (Альф) Шверин был разговорчив, но ленив и любил выпить».

– Неужели Рённ раздевал его догола и взвешивал? – спросил Гунвальд Ларссон. Мартин Бек ничего не ответил. – Необычайно тонкие и логичные выводы, – продолжил Гунвальд Ларссон. – На голове у него была шляпа, а на ногах ботинки. Нос длинный, а плащ он носит один, а не два сразу. И что там у него немного искривленное? Нос или рот? Что ты собираешься делать со всем этим?

– Не знаю. Это своего рода приметы.

– Конечно. Присущие только Ульссону.

– А как там дела с Ассарссоном?

– Я только что разговаривал с Якобссоном, – сказал Гунвальд Ларссон. – Важная птица.

– Кто? Якобссон?

– И он тоже. Ходит кислый из-за того, что не они раскрыли это дело, а мы.

– Не мы, а ты.

– Гм. Даже Якобссон признает, что Ассарссоны – самые крупные оптовики в наркобизнесе, каких до сих пор удавалось схватить. Братья, должно быть, загребали колоссальные деньги.

– А кто второй? Иностранец?

– Просто курьер. Грек. Проблема в том, что у него дипломатический паспорт. Он наркоман. Ассарссон считает, что это курьер его выдал. Говорит, что нет большей опасности, чем довериться шпику. Он в бешенстве. Наверное, потому, что в свое время не избавился от этого связного самым простым способом. – Он помолчал. – Тот Йёранссон в автобусе тоже был наркоманом. Возможно… – Гунвальд Ларссон не закончил фразу, однако Мартин Бек понял его.

Кольберг пыхтел над списком знакомых Тересы, но старался не подавать виду, что ему тяжело. Он все лучше и лучше понимал, что чувствовал Стенстрём, когда занимался этим старым делом. Мартин Бек совершенно справедливо утверждал, что тех, кто расследовал дело Тересы, упрекнуть было не в чем. Какой-то неисправимый формалист написал даже резюме: «С технической стороны дело следует считать законченным. Расследование является образцом прекрасной работы полиции».

Работа над списком людей, которые знали Тересу, была нелегкой. Просто удивительно, сколько людей могут умереть, эмигрировать или сменить фамилию за шестнадцать лет. Одни оказались смертельно больны и ожидали своего конца в какой-нибудь лечебнице. Другие либо сидели в тюрьме, либо спились, либо были высланы из страны. Многие попросту исчезли, были в плавании или давно перебрались в отдаленные уголки страны, где вместе со своими близкими стали жить новой жизнью, и большую часть из них нельзя было немедленно проверить. В итоге в списке Кольберга оказалось двадцать восемь фамилий. Это были люди, которые находились на свободе и жили в Стокгольме или близлежащих городах. Пока что у него имелись лишь краткие сведения об этих людях. Их возраст, профессия, адрес, гражданское состояние. Список фамилий под номерами от одного до двадцати девяти, расположенных в алфавитном порядке[184], выглядел следующим образом:

«1. Свен Альгрен, 41, продавец, Стокгольм, Норрмальм, разведен.

2. Карл Андерссон, 63,? Стокгольм, ЮЗ (Хёгалидская лечебница), холост.

3. Ингвар Бенгтссон, 43, журналист, Стокгольм, Вазастан, разведен.

4. Руне Бенгтссон, 56, директор, Стоксунд, женат.

5. Ян Карлссон, 46, продавец лома, Упландс Весбю, холост.

6. Руне Карлссон, 32, инженер, Накка, 5, женат.

7. Стиг Экберг, 83, бывший рабочий, Стокгольм, ЮЗ (Розенлундский дом престарелых), вдовец.

8. Уве Эрикссон, 47, автомеханик, Бандхаген, женат.

9. Вальтер Эрикссон, 69, бывший портовый грузчик, Стокгольм, ЮЗ (Хёгалидская лечебница), вдовец.

10. Стиг Ферм, 31, маляр, Соллентуна, женат.

11. Бьёрн Форсберг, 48, бизнесмен, Стоксунд, женат.

12. Бенгт Фредрикссон, 56, художник, Стокгольм, Центр, разведен.

13. Бу Фростенссон, 66, актер, Стокгольм, Эстермальм, разведен.

14. Йохан Гран, 52, бывший официант, Сольна, холост.

15. Ян-Оке Карлссон, 38, администратор, Энчёпинг, женат.

16. Кеннет Карлссон, 33, водитель грузовика, Шельбю, женат.

17. Леннарт Линдгрен, 81, бывший директор банка, Лидингё, 1, женат.

18. Свен Лундстрём, 37, кладовщик, Стокгольм, Кунгсхольмен, разведен.

19. Таге Нильссон, 61, юрист, Стокгольм, Сёдермальм, холост.

20. Карл-Густав Нильссон, 51, бывший механик, Юханнесхов, разведен.

21. Хайнц Уллендорф, 46, художник, Стокгольм, Кунгсхольмен, холост.

22. Курт Ульссон, 59, государственный служащий, Сальтшёбаден, женат.

23. Бернхард Петерс, 39, художник-дизайнер, Бромма, женат (негр).

24. Вильгельм Росберг, 71,? Стокгольм, ЮЗ, вдовец.

25. Бернт Турессон, 42, механик, Густавсберг, разведен.

26. Рагнар Виклунд, 60, майор, Ваксхольм, женат.

27. Бенгт Вальберг, 38, закупщик (?), Стокгольм, Кунгсхольмен, холост.

28. Ханс Венстрём, 76, бывший продавец рыбного магазина, Сольна, холост.

29. Леннарт Эберг, 35, инженер-строитель, Энскеде, женат».

Кольберг со вздохом посмотрел на свой список. Тереса Камарайо в своей деятельности охватила все социальные и возрастные группы мужского населения. Когда она умерла, самому молодому из списка было пятнадцать лет, самому пожилому – шестьдесят семь. В этом списке находились разные люди – от директора из Стоксунда до старого спившегося вора из Хёгалидской лечебницы.

– И что же ты собираешься делать с этим списком? – спросил Мартин Бек.

– Не знаю, – мрачно, но честно ответил Кольберг и положил список на письменный стол Меландера.

– Ты все помнишь. Когда у тебя будет время, взгляни. Может, вспомнишь что-нибудь интересное о ком-нибудь из этих людей.

Меландер равнодушно посмотрел на список и кивнул.

Двадцать третьего декабря, в канун Рождества, Монссон и Нурдин, ко всеобщему