– Это мой дядя, – ответил доктор, слегка поклонившись и сдерживая улыбку.

– Вот как! – радостно воскликнула матушка Цзя. – Оказывается, мы с вами старые знакомые!

Она протянула доктору руку, опустив ее на подушечку, которую подложили ей служанки. Одна из женщин принесла табуретку и поставила ее немного наискось возле столика. Доктор Ван опустился на нее, закинул ногу на ногу, наклонил набок голову, долго щупал пульс, а потом вдруг поднялся и вышел.

– Доктор, наверное, утомился, – высказала предположение матушка Цзя. – Брат Цзя Чжэнь, угости его чаем, да хорошенько!

Цзя Чжэнь и Цзя Лянь бросились следом за доктором и повели его в кабинет.

– У почтенной госпожи никаких болезней нет, – сказал им там доктор Ван. – Она просто немного простудилась. Лекарство ей пить незачем, пусть поменьше потребляет жидкостей да находится в тепле, и все пройдет. Я выпишу рецепт, и если ей понравится лекарство, пусть принимает.

Доктор Ван составил рецепт, выпил чаю и собрался прощаться, но в это время вошла нянька с Да-цзе на руках.

– Господин Ван, – попросила она, – осмотрите нашу барышню.

Доктор подошел к няньке, положил свою руку на ручку Да-цзе, другой рукой пощупал ее лобик и велел девочке высунуть язык. Затем улыбнулся.

– Если я скажу, что нужно делать, девочка, наверное, будет ругать меня; но ей нужно лишь поголодать немного, а лекарства ни к чему, я пришлю пилюли, пусть она проглотит их перед сном с имбирным отваром, и все будет в порядке.

С этими словами доктор поклонился и вышел. Цзя Чжэнь взял рецепт, снова вошел к матушке Цзя и передал ей слова врача. Затем он положил рецепт на стол и вышел. О том, что произошло после того, мы рассказывать не будем.

Когда доктор Ван ушел, госпожа Ван, Ли Вань, Фын-цзе и Бао-чай вышли из-за полога. Госпожа Ван немного посидела возле матушки Цзя, а затем удалилась к себе.

Бабушке Лю здесь больше нечего было делать, и она стала прощаться с матушкой Цзя.

– Приходи в свободное время, – сказала ей матушка Цзя и, обращаясь к Юань-ян, приказала: – Проводи бабушку Лю, да как следует. Мне нездоровится, я не могу сама ее проводить.

Бабушка Лю поблагодарила матушку Цзя за прием и вышла вместе с Юань-ян. Они спустились в прихожую, и Юань-ян, указывая пальцем на сверток, проговорила:

– Здесь несколько платьев, которые дарит тебе старая госпожа. Эти платья можешь носить сама, а если не хочешь, отдай кому угодно. Они у нас лежат без пользы. Вот госпожа и велела подарить их тебе. Эти платья ни разу не надевали даже домашние! А в этой чашке фрукты, запеченные в тесте, которые ты хотела попробовать. В этом пакете лекарства, о которых ты говорила, – тычинки сливы, мазь от нарывов и пилюли, «сохраняющие жизнь». Каждое лекарство завернуто в рецепт, затем упаковано в сверток. В этих двух свертках безделушки.

С этими словами Юань-ян вынула из кошелька два слитка серебра, один прямой, как кисть для письма, другой кривой, как жезл жуи, показала их бабушке Лю и улыбнулась:

– Кошелек возьми себе, а серебро оставь мне!

Радость бабушки Лю не знала границ. Она уже несколько тысяч раз успела помянуть Будду и, услышав слова Юань-ян, с готовностью воскликнула:

– Оставьте, пожалуйста, себе, барышня!

То, что бабушка Лю приняла ее шутку всерьез, рассмешило Юань-ян, она положила серебро на место и снова улыбнулась:

– Я просто с тобой пошутила. У меня своего серебра достаточно. Возьми эти слитки себе, а в конце года можешь подарить их детям.

Пока они разговаривали, вошла девочка-служанка, которая принесла для бабушки Лю чашку из фарфора Чэнхуа.

– Это вам прислал второй господин Бао-юй, – сообщила она.

– Как все это понять? – воскликнула бабушка Лю. – И в каком только из своих воплощений я заслужила такое счастье?!

Она приняла чашку, а Юань-ян продолжала:

– Когда ты купалась, я дала тебе свое платье. Если ты не побрезгуешь, я подарю тебе еще несколько.

Бабушка Лю снова рассыпалась в благодарностях. Юань-ян действительно достала несколько платьев и присоединила их к вещам, предназначенным для бабушки Лю.

Старушка хотела еще раз пойти в сад попрощаться с Бао-юем и барышнями и поблагодарить их, а затем навестить госпожу Ван, но Юань-ян удержала ее:

– Не нужно! В это время они не принимают. Я передам им от тебя поклон. Когда будешь свободна, приходи к нам снова!

Затем она подозвала женщину-служанку и приказала ей:

– Пойди ко вторым воротам и позови двух мальчиков-слуг, пусть они помогут бабушке перенести вещи.

Женщина кивнула и вышла с бабушкой Лю. Они вместе отправились к Фын-цзе, собрали вещи и приказали мальчикам-слугам перенести их в повозку. Проводив бабушку Лю до повозки, служанка вернулась обратно.

Между тем Бао-чай и остальные сестры позавтракали и отправились к матушке Цзя справиться о здоровье. Возвращаясь обратно, Бао-чай у развилки дорог остановила Дай-юй и сказала:

– Пойдем со мной, я хочу у тебя кое-что спросить.

Дай-юй ничего не ответила, только улыбнулась и отправилась следом за нею во «двор Душистых трав». Войдя в дом, Бао-чай опустилась на стул и с улыбкой спросила:

– Почему ты не становишься передо мной на колени? Я тебя собираюсь судить!

– Посмотрите-ка! Бао-чай сошла с ума! – воскликнула Дай-юй, не поняв сразу, в чем дело. – За что меня судить?

– Ты такая воспитанная девочка! Такая скромница, которая никогда не выходит за ворота дома! – холодно усмехнулась Бао-чай. – А какие речи ты ведешь? Признавайся начистоту!

Дай-юй снова ничего не поняла и лишь недоумевающе улыбнулась. Однако в душу ее закралось подозрение.

– Что же я такого говорила? – спросила она. – Что ты на меня клевещешь! Говори, я слушаю!

– И ты еще притворяешься, будто ничего не понимаешь! – воскликнула Бао-чай. – А ну вспомни, что ты говорила вчера во время игры в застольный приказ? Я даже не представляю, откуда ты такого набралась.

Дай-юй на минуту задумалась и только теперь вспомнила, что вчера допустила оплошность, процитировав за столом две фразы – одну из «Пионовой беседки», другую – из «Западного флигеля». Она невольно покраснела, бросилась на грудь Бао-чай и, смущенно улыбаясь, стала просить:

– Милая сестра! Я сама не знаю, как это у меня сорвалось с языка. Спасибо, что ты сделала мне замечание, я больше никогда не буду такого говорить!

– Я тоже не знаю, откуда у тебя могли появиться подобные выражения, – с улыбкой промолвила Бао-чай, – но они показались мне очень красивыми, и я решила поговорить с тобой о них.

– Милая сестра! – снова попросила ее Дай-юй. – Только никому не рассказывай об этом, а я никогда больше