с нею перекувырнулся. К счастью, он стоял неподалеку от стены и девушка не упала на пол. Все еще больше развеселились. Бао-юй подскочил к Сян-юнь и помог ей подняться. Смех постепенно прекратился.

Бао-юй бросил на Дай-юй многозначительный взгляд, та его поняла, удалилась во внутреннюю комнату и, сняв с зеркала покрывало[139], посмотрелась в него. Оказалось, у нее растрепались волосы на висках. Тогда она открыла туалетный ящик, в котором Ли Вань хранила туалетные принадлежности, вынула оттуда щеточку для волос и, стоя перед зеркалом, пригладила себе волосы; затем она снова вышла и сказала Ли Вань:

– Я-то думала, что ты позвала нас заниматься вышиванием или наставлять на путь истинный! А оказывается, ты созвала нас, чтобы посмеяться!

– Вы только послушайте, как она над нами насмехается! – воскликнула Ли Вань. – Сама же затеяла всю эту суматоху, вызвала смех, а теперь уверяет, будто я виновата! Ох, как бы я хотела, чтоб тебе попалась строгая свекровь да у мужа было бы несколько коварных сестер, – посмотрела бы я, как бы ты тогда лукавила!

Дай-юй сразу покраснела, дернула Бао-чай за рукав и сказала:

– Ну что ж, дадим ей год отпуска!

– Я хотела бы внести справедливое предложение, – заявила Бао-чай. – Вы знаете, что обитательница «павильона Благоухающего лотоса» умеет рисовать лишь небольшие картинки, да и то примитивные. Как же она сможет изобразить такой большой сад, если не откажется от всех своих посторонних увлечений? Ведь этот сад сам напоминает картину, поэтому, изображая его, надо, чтобы все горки, скалы, деревья, башни, павильоны и прочие строения были выдержаны в пропорциях и походили на подлинные. Перенести их на бумагу кое-как не годится. Поэтому надо строго следить за перспективой, думать о том, что следует выделить и что немного затенить. Если что-нибудь следует добавить – надо добавить, если требуется убавить – нужно убавить, что следует скрыть – надо скрыть, что показать – то показать. Значит, сначала необходимо сделать эскиз, на котором все предварительно соразмерить. Кроме того, все эти башни, террасы, дома и дворы надо строго отделить друг от друга. Если допустить хоть небольшую оплошность, все перила могут покоситься, колонны обвалятся, двери и окна расползутся, ступени разойдутся в стороны – может получиться, что столы полезут на стены, вазы повиснут на занавесках. Разве это не будет смешно? Необходимо также подумать, как расположить людей, чтобы в одном месте не получилось густо, в другом пусто. Нужно точно изобразить платья и кофты, руки и ноги – стоит допустить неосторожное движение кистью, как рука получится опухшей, а нога – кривой. Я уже не говорю о том, что лицо может оказаться искаженным или волосы выдерганными, – это мелочь. Мне кажется, что соблюсти такую точность труднее всего. Но все же год отпуска будет многовато, а месяц – мало, так что дадим полгода и приставим в помощь сестре Бао-юя. Но это не значит, что он может или должен научить ее рисовать – скорее, он все испортит, – а просто, если Си-чунь окажется в затруднении или не будет знать, где что расположить, пусть он обращается к художникам и к тем, кто хорошо рисует.

– Совершенно верно! – перебил ее обрадованный Бао-юй. – Чжан Цзы-лян великолепно рисует башни и террасы, Чэн Жи-син неподражаемо пишет портреты красавиц, так что я могу сейчас же пойти и расспросить их, как надо рисовать.

– Я же говорю, что ты вечно суетишься без толку, – прервала его Бао-чай, – стоит кому-нибудь сказать слово, как ты уже бежишь неизвестно о чем расспрашивать. Погоди, сначала все обсудим, а потом пойдешь. Решим лучше, на чем рисовать!

– У меня дома есть бумага, – вновь не вытерпел Бао-юй, – она совсем белоснежная, и тушь на ней не расплывается.

– Ты просто неисправим! – вновь воскликнула Бао-чай. – На белоснежной бумаге только и можно писать иероглифы, делать наброски или рисовать пейзажи в подражание художникам эпохи династии Южная Сун. То, что эта бумага не впитывает в себя тушь, мешает делать штриховку и производить закраску. Если рисовать на ней сад, тушь будет ложиться плохо и плохо сохнуть. Такую бумагу тратить жалко, особенно если заведомо знаешь, что картина на ней не получится. Прежде чем сооружать этот сад, был составлен подробный план, с точным расположением всех строений. Так что я советую тебе, Бао-юй, сначала попросить у старой госпожи этот план, потом у Фын-цзе кусок плотного шелка такой же величины и все отдать художникам, о которых ты говорил, – пусть они в соответствии с планом сделают на шелке разметку и расставят людей. Они же подберут соответствующие темно-зеленые тона, золотую и серебристую расцветку, чтобы гармония не нарушалась. Но только придется поискать жаровню для приготовления клея, мытья кистей, и еще понадобится большой стол, застланный войлоком. Блюдец и кистей у вас тоже не хватит, придется и их где-то доставать.

– Откуда у меня могут быть такие художественные принадлежности? – замахала руками Си-чунь. – Я рисовала только самой обыкновенной кистью. Да и из красок у меня есть только умбра, гуммигут, охра и кармин. Ну и две кисти для раскраски, вот и все.

– Почему ж ты раньше об этом не говорила? – спросила ее Бао-чай. – У меня все это есть, но я не давала тебе из опасения, что они все равно будут валяться у тебя без дела. Но сейчас я все соберу и, когда понадобится, – пришлю… Правда, краски у меня остались лишь на разрисовку вееров, и очень жаль все их расходовать на одну картину. Я составлю список всего необходимого тебе, и мы попросим у старой госпожи. Сама ты, конечно, можешь всего не предусмотреть, поэтому я продиктую, а брат Бао-юй запишет.

Кисть и тушечница у Бао-юя уже давно были наготове – он тоже опасался, что не запомнит всего, – и как только Бао-чай упомянула, что будет диктовать, он с радостью схватил кисть и стал внимательно слушать.

– Итак, кистей номер первый – четыре штуки, – начала Бао-чай, – кистей второй номер – четыре штуки, кистей третий номер – четыре; больших рисовальных кистей – четыре, кистей среднего размера – четыре, малых кистей – четыре, кистей «клешня южного краба» – десять штук, кистей «малая клешня краба» – десять, кистей «усы и брови» – десять, больших кистей для смешания красок – двадцать, малых кистей для смешания красок – двадцать, плоских кистей – двадцать, кистей «ивовая ветвь» – двадцать; киновари в палочках – четыре ляна, умбры южной – четыре ляна, охры – четыре ляна, черной краски – четыре ляна, зелени – четыре ляна, желтой краски – четыре ляна, свинцовой пудры – четырнадцать