– Наконец-то. – Роланд взвел курок. – Наконец-то я вижу тебясквозь прорезь прицела.

– От этого шестизарядника проку не будет: о чем, я думаю, тыдогадываешься, – усмехнулся Мартен. – Во всяком случае, против меня. Он невыстрелит, старина. Ни на что, кроме осечки, не рассчитывай. Между прочим, акак поживают твои родственники? За столько лет совсем потерял их из виду.Страсть как не люблю писать письма. Кто-то должен меня за это пожурить, простообязан.

Он откинул голову и расхохотался. Роланд нажал на спусковойкрючок. Вместо громкого выстрела раздался глухой щелчок.

– Не повезло, – с притворной печалью вздохнул восседающий натроне мужчина. – Должно быть, ты случайно взял подмокшие патроны. С выдохшимсяпорохом. Заглушить вой червоточины они могут, а вот против старых колдунов негодятся. Жаль. А твоя рука, Роланд, посмотри на свою руку! Я вижу, пальцев наней поубавилось. Как же тебе не повезло. А ведь все могло сложиться куда лучше.Ты и твои друзья могли бы зажить полноценной жизнью, и это, как сказал быДжейк, истинная правда. Никаких тебе гигантских омаров, никаких свихнувшихсяпоездов, никаких опасных, даже смертельно опасных, путешествий в другие миры. Атребуется для этого сущий пустяк: отказаться от этой глупой и безнадежной затеи– поиска Башни.

– Нет, – ответил Эдди.

– Нет, – ответила Сюзанна.

– Нет, – ответил Джейк.

– Нет, – ответил Ыш и тявкнул.

Темный человек на троне продолжал улыбаться, такие ответынисколько его не смутили.

– Роланд? А как ты? – Он медленно поднял мешок.Запылившийся, старый. Он свисал с руки колдуна, как капля-слеза, и теперьсквозь мешковину начало пробиваться розовое сияние. – Одно твое слово, и им непридется смотреть на то, что внутри… не придется лицезреть последнюю сцену тойдавнишней пьесы. Одно твое слово. Откажись от Башни и иди своей дорогой.

– Нет, – ответил Роланд и улыбнулся. И по мере того как егоулыбка становилась все шире, лицо Мартена начало вытягиваться. – Я знаю, что тыможешь заговорить оружие, принадлежащее этому миру.

– Роланд, мне неизвестно, о чем ты думаешь, но предупреждаю,не стоит тебе…

– Сердить Оза Великого? Оза Могучего? Но я думаю, чторассержу, Мартен… или Мейрлин… или как там ты называешь себя теперь.

– Флегг, – представился мужчина на троне. – И мы ужевстречались. – Он вновь улыбнулся. Обычно от улыбки лицо становится шире, но уФлегга оно еще больше вытянулось в презрительной гримасе. – На развалинахГилеада. Ты и твои выжившие дружки… этот смешливый осел Катберт Оллгуд и,кажется, Декарри, парень с родимым пятном, отправились на запад искать Башню.Или, по терминологии мира Джейка, решили повидаться с Колдуном. Я знаю, вывидели, ты видел меня, но сомневаюсь, что до сегодняшнего дня ты знал о том, чтои я видел тебя.

– И еще увидишь, – ответил Роланд. – Если, конечно, я неубью тебя сейчас и больше ты ни во что не будешь вмешиваться.

По-прежнему сжимая револьвер в левой руке, правой онсхватился за пистолет, заткнутый за пояс джинсов, «ругер» Джейка, оружие издругой реальности, и, возможно, неподвластное чарам Колдуна. Как всегда,скорость его движений не улавливалась человеческим глазом.

Мужчина на троне вскрикнул, отпрянул. Мешок свалился с егоколен, хрустальный шар, тот самый, что когда-то держала в руках Риа, держал вруках Джонас, держал в руках Роланд, выкатился из него. Из щелей вновьвырвались клубы дыма, на этот раз не красные, а зеленые. И окутали трон. ОднакоРоланд все равно сумел бы застрелить Колдуна, растворяющегося в дыму, если бысразу выхватил «ругер». Но мушка зацепилась за пряжку ремня. Чтобы освободитьее, потребовалась четверть секунды, вот на эту четверть Роланд и опоздал.Трижды он выстрелил в клубящийся дым, потом бросился к трону, не слыша криковсвоих друзей.

Дым Роланд разогнал руками. Его пули вышибли немало осколковиз спинки трона, но человекоподобное существо, назвавшееся Флеггом, исчезло.Роланд поневоле задумался, а видел ли он его, или ему все почудилось?

Магический кристалл, однако, розово поблескивал на сиденье,как и много лет назад, когда стрелок был молод и влюблен. Осколок РадугиМейрлина подкатился к самому краю сиденья. Еще два дюйма, и он бы свалился снего и разбился об пол. Не разбился, этот дьявольский шар, сияние которогоСюзан Дельгадо впервые увидела через окно хижины Риа, куда она прокралась подсветом Целующейся Луны.

Роланд поднял хрустальный шар – тот лег на ладонь стрелка,словно и не покидал ее, – заглянул в туманные глубины.

– Вот тебе грех жаловаться на жизнь, – прошептал Роландмагическому кристаллу. Подумал о Риа, которую видел в нем, о ее старческихнасмешливых глазах. Подумал о языках пламени праздничного костра, охватившихСюзан, сжегших ее.

Исчадие ада, подумал он. Если я грохну тебя об пол, мыпросто утонем в потоке слез, который хлынет из твоего разбитого чрева… слезвсех тех, кого ты погубил.

А почему не сделать этого? Оставшись в целости, этоткристалл скорее всего помог бы им вновь выйти на Тропу Луча, но Роланд,откровенно говоря, не верил, что им требуется его помощь. Он думал, что Тик-Таки существо, называющее себя Флеггом, были их последним препятствием. Зеленыйдворец – вот их пропуск в Срединный мир… и он принадлежал им. Они захватили егов бою.

Но ты еще не можешь возвращаться в Срединный мир, стрелок.Не можешь, не рассказав свою историю до конца, не коснувшись последней главы.

Чей это был голос? Ваннея? Нет. Корта? Нет. И не голос отца,который однажды вытащил его голым из кровати шлюхи. То был самый суровый голос,который он частенько слышал в тревожном сне, голос, который ему хотелосьублажить, но случалось такое редко. Нет, не тот голос, на этот раз не тот.

На этот раз он услышал голос ка… ка, что как ветер. Так емусказали в то лето, на четырнадцатом году жизни… но он еще не закончил своюисторию. Как в случае с Деттой Уокер и гадательным блюдцем Синей Дамы, кое-чтоосталось невысказанным. Осталось тайным. И речь шла не о том, сумеют ли онивыйти из Зеленого дворца и вернуться на Тропу Луча. Вопрос ставился иначе:смогут ли они выйти ка-тетом? Если да, они не должны ничего скрывать друг отдруга, и ему надо рассказать им о том, как он в последний раз заглянул вколдовской кристалл. Через три ночи после торжественного банкета. Ему надорассказать им…

Нет, Роланд, прошептал голос. Не просто рассказать. Этим неотделаешься, И ты это знаешь. Да, он знал. Роланд повернулся к своим друзьям:

– Подойдите.

Они медленно подошли, с широко раскрытыми глазами, в которыхотражалось пульсирующее розовое сияние. Уже загипнотизированные, даже Ыш,магическим кристаллом.