1555-й стал годом начала конца Карла как императора. Двадцать второго октября в Брюсселе он назначил Филиппа магистром ордена Золотого Руна. Тремя днями позже, созвав представителей нидерландской знати, Карл объявил, что отрекается от власти над Бургундией и Нидерландами (при поддержке принца Оранского) в пользу своего сына. Филипп приехал из Англии. Карл произнес речь в элегических тонах, вспоминая свои путешествия, невзгоды и триумфы. Вероятно, в этот момент в его памяти вновь возникли образы Лютера в Вормсе, папы Адриана VI во Фландрии, а также счастливые сады его детства в Мехелене, где он гулял со своей умной теткой Маргаритой. И разумеется, он вспомнил о своих встречах с Кортесом и Писарро в 1529-м, с Магелланом в 1522-м, с королем Генрихом VIII в 1520-м и 1522-м, а также всех членов блистательного нидерландского двора, которые сопровождали его во время его первого визита в Испанию в 1517 году, первое место среди которых занимал Шьевр.

Он напомнил своим слушателям о своих десяти приездах во Фландрию, девяти путешествиях в Германию, шести периодах пребывания в Испании, семи поездках в Италию, четырех – во Францию, двух – в Англию (чтобы повидать Генриха VIII, которым он вначале восхищался) и двух в Африку, не говоря о нескольких турне по Средиземноморью: о своих непрестанных скитаниях, позволивших ему по меньшей мере узнать все таинственные закоулки его европейской империи, так же как его предки знали свои испанские владения{1341}. Во время этой речи его окружали рыцари Золотого Руна, Филипп, его царственные сестры Элеонора и Мария (обе бывшие королевы), молодой Фердинанд Австрийский[189], Кристина Лотарингская[190] и Эммануэль-Филиберт, новый герцог Савойский. Именно он представил императора. Затем Карл рассказал о своей жизни и о том, как во всех своих начинаниях он, по-видимому, потерпел поражение. После этого он перешел к похвалам в адрес Филиппа. Многие слушатели плакали.

Мария Венгерская также отреклась от Нидерландов. Она вместе с бывшей королевой Франции Элеонорой собиралась последовать за Карлом в Испанию, взяв с собой свою замечательную коллекцию картин, книг и гобеленов (многие из этих произведений искусства в конечном счете оказались в Прадо).

В начале 1556 года Карл отрекся от Кастилии и Арагона, а позднее в этом же году, письмом от 12 сентября, передал своему брату Фердинанду имперский трон. Впрочем, до февраля 1557 года курфюрсты не соглашались принять его отречение и возведение на престол Фердинанда.

Тогда же, 12 сентября, Карл написал еще одно письмо, объясняя свое решение всем властям и муниципалитетам Индий. По его словам, плохое здоровье делало невозможным для него лично возглавлять правительство{1342}. Помимо прочего, он отказался и от званий магистра нескольких знаменитых рыцарских орденов. Акт отречения был прочитан на латыни фраем Франсиско де Варгасом, капелланом королевской семьи с 1549 года.

В январе 1556 года Филипп написал тем же адресатам о том, что принимает корону Кастилии и Леона вместе со всем, что к ней принадлежит{1343}. Наследник трона дон Карлос, сын Филиппа от первой жены, Марии Португальской, провозгласил своего отца королем Испании: «ЎCastilla, Castilla por el rey Don Felipe!»[191].

Карл вернулся в Испанию в сентябре. Предполагалось, что он удалится жить в иеронимитский монастырь Юсте, основанный в начале XV века на месте двух древних отшельнических скитов в горах Сьерра-де-Гредос. Он отплыл из Флашинга со 150 спутниками на 565-тонном баскском корабле «Эспириту-Санто» (известном также как «Бертендона»). Большинство придворных Карла во время путешествия страдали морской болезнью.

Двадцать восьмого сентября Карл и его придворные добрались до Ларедо, что возле Сантандера. Это по-прежнему был все тот же знаменитый порт, каким он был на протяжении столетия. Здесь Карла приветствовал саламанкский епископ Педро де Манрике и председатель суда Дуранго. Они направились в Бургос, где Карл остановился на два дня в знаменитом Каса-дель-Кордон – доме кастильского коннетабля Педро Фернандеса де Веласко. В Торквемаде императора встречал Гаска, ныне епископ богатой Паленсийской епархии; в Кабесоне – его внук дон Карлос (не выказавший особенной любезности); в Вальядолиде – остававшаяся за регента Хуана; а в Медине-дель-Кампо – богатый торговец Родриго де Дуэньяс, денежный брокер. Последний преподнес Карлу золотой котел, наполненный цейлонской корицей – не амазонской! Дерзость этого подарка настолько разгневала бывшего императора, что он отказался допустить Дуэньяса к целованию руки; во всяком случае, так говорили{1344}.

Затем Карл перебрался в особняк графа Оропеса, располагавшийся в Харандилье, в Сьерра-де-Гредос, милях в десяти от Юсте. Граф традиционно считался покровителем монастыря Юсте, поскольку прежде, в 1402 году, его предок защитил первых иеронимитов от грабительствующих монахов из других монастырей. Карл до этого не бывал в Юсте, хотя ему довелось посетить Гуадалупе в апреле 1525 года и Оропесу в феврале 1526 года. Впрочем, в 1534 году он побывал в Саламанке. Принц-регент Филипп приезжал в Юсте в мае 1554 года – вероятно для того, чтобы присмотреться к его возможностям.

В Харандилье Карл оставался три месяца, после чего, 3 февраля 1557 года, наконец двинулся к Юсте. К этому времени фрай Хуан де Ортега успел подновить монастырь{1345}. Это было восхитительное место, в окружении каштановых деревьев, на берегу бурной реки Тьетар. Большую часть года окружающие горы покрывал снег, однако долина Ла-Вера внизу была плодородной.