Иеронимиты представляют собой ответвление францисканского ордена. Как и было предсказано шведской святой Бригиттой, двое отшельников-францисканцев, живших в горах Толедо, предстали перед папой Григорием XI в Авиньоне и получили разрешение основать свой новый орден. Одежда братии состояла из белой шерстяной туники, коричневого скапулярия и плаща – по преданию, именно так одевался святой Иероним, покровитель ордена. Юсте был одним из первых иеронимитских монастырей. Монахи-иеронимиты славились строгостью своих служб, щедростью подаяний и гостеприимством стола. Превыше всего они ставили смирение. Все эти качества привлекали императора, который всегда ими восхищался.

Карл предполагал удалиться от всех дел – однако, оказавшись в монастыре, продолжал вести активную переписку по многим вопросам, в особенности в том, что касалось ереси. Штат его прислуги состоял из пятидесяти человек, возглавляемых мажордомом Луисом Мендесом Кихадой. Карл взял с собой множество религиозных книг, среди которых были сочинения святого Августина и велеречивого фрая Луиса де Гранада, научные труды, такие как «Astronomicum Caesareum» Петра Апиана, исторические работы – например «Комментарии» Луиса Давила-и-Суньига, посвященные войне самого Карла в Германии, а также поэму «Le Chevalier Dйlibйrй» Оливье де ла Марша, которую называли «зерцалом рыцарства» и которую Карл перевел на испанский язык.

Еще две большие книги содержали рисунки «деревьев, трав, людей и прочих вещей, встречающихся в Индиях», – свидетельство того, что император по-прежнему интересовался Индиями, хотя что это были за книги, сейчас уже трудно сказать{1346}. Взял он с собой и несколько часов – одни песочные, черного дерева, другие хрустальные, – а также несколько портретов своей жены, императрицы Изабеллы, свои собственные, принца Филиппа и даже один портрет королевы Марии Английской{1347}. Со своего ложа он видел алтарь в монастырской церкви, а если занимал нужное положение, то мог наблюдать и приношение даров во время мессы.

В августе 1558 года Карл тяжело заболел малярией; приступы так долго мучившей его подагры тоже становились все сильнее с каждым днем. Он умер 21 сентября того же года, в два часа ночи. Ему хватило времени подготовить свои похороны. При его кончине присутствовали фрай Бартоломе де Карранса, граф Оропеса со своим братом, а также их дядя, аббат Диего де Кабаньяс; Луис Давила (которому Карл доверил воспитание дона Хуана, своего побочного сына от фрау фон Бломберг из Регенсбурга) и Мартин де Гастелу – секретарь Карла, ведавший его корреспонденцией{1348}. Его тело погребли под главным алтарем монастыря Юсте, однако в 1574 году перенесли оттуда в Эскориал.

Филипп был во Фландрии, когда до него дошло известие о смерти отца. Семнадцатого ноября умерла и Мария Английская, не оставив наследников. Двадцать восьмого ноября Филипп устроил в брюссельском соборе Святой Гудулы пышную похоронную службу по своему отцу, а второго декабря – по своей жене, английской королеве Марии.

На момент смерти Карла его европейская империя была полностью восстановлена. Испания, Италия, половина Германии и Нидерланды находились либо под его контролем, либо под контролем его брата Фердинанда. Империя в Индиях – хотя никто и не называл ее этим словом – эффективно управлялась из Испании. Некоторые ее области были экономически успешными, в особенности после того, как использование ртутной амальгамации значительно облегчило процесс добывания серебра; Сакатекас и Потоси стали богатейшими источниками серебра.

Затем, в 1558 году на принадлежащих Испании Антильских островах было произведено 60 тысяч арроб сахара на экспорт в Севилью{1349}. Огромные суммы по-прежнему регулярно выплачивались семейству Писарро, включая находящегося в заключении Эрнандо, который часто получал нелегальный доход через своих агентов. Часть этих богатств происходила от выращивания коки, объем которой в сорок раз превышал цифры до испанского завоевания{1350}.

Ко времени смерти Карла в Испанскую империю было перевезено около 15 тысяч африканских рабов. Не менее 500 были куплены Кортесом для работы на его сахарных плантациях в Новой Испании{1351}. Начала возникать и обширная субкультура меньших этнических групп – например самбос, дети африканских рабов-мужчин от индейских женщин, уже оказывали значительное влияние на общественную жизнь империи как в Новой Испании, так и в Перу. Два упомянутых региона представляли собой крупные княжества, находившиеся под властью вице-королей; почти вся остальная часть Южной Америки, равно как и Карибские острова, управлялась испанскими эмиссарами. Однако на карте империи зияли досадные прорехи: Северная Америка, несмотря на усилия Эрнандо де Сото, была далека от превращения в испанский форпост. Управление империей зависело от сбора королевской пятины, взимавшейся с добычи драгоценных металлов и другой продукции. Позднее появилась имперская версия: двухпроцентный кастильских налог на продажу, известный как алькабала.

В 1559 году другая, еще более пышная похоронная служба по императору Карлу была отслужена в новом кафедральном соборе Мехико – небольшом храме, строительство которого началось в 1525 году. По приказу Кортеса для его фундамента использовались камни со старых языческих пирамид. Внутри эта иглесиа майор[192], насколько известно ныне, представляла собой прямоугольное пространство с боковыми приделами, деревянными колоннами и плоской деревянной крышей; она располагалась на том же месте, где впоследствии возник колоссальный собор, заложенный в 1570-х годах{1352}.

Пустой саркофаг короля-императора в Мехико имел два уровня, в дорическом стиле. На первом уровне располагалась погребальная урна, затянутая черной материей, и подушка, на которой покоилась корона. На втором австрийский орел расправлял позолоченные крылья под нарисованным голубым небом. На создание этого примечательного памятного знака у архитектора Клаудио Арсьенаги из Бургоса (позднее он инициировал строительство второго городского собора) ушло три месяца. С момента своего прибытия в Новую Испанию в конце 1540-х годов он занимался проектировкой вице-королевского дворца на месте касас вьехас Монтесумы. Он же выстроил первое здание университета в Мехико, а также прекрасную лестницу в больнице Иисуса.