– А тебе было велено лежать, – огрызнулся Рен. – Зачем снова поперся на стену? Наверное, все швы порвал.

Лисандра коснулась лица Эдиона, погладила его по лбу.

– Тебе срочно надо к целителю.

– Одна меня уже штопала. – Морщась от боли, Эдион опустил ноги на пол и попытался выпрямиться. – Они притащили меня сюда… передохнуть.

Казалось, сам он считал затею Рена глупостью.

Рен снял руку Эдиона со своего плеча.

– Лучше садись, не то шмякнешься и расшибешь голову о камни.

Лисандра была склонна согласиться с Реном.

– Я возвращаюсь на городскую стену, – сказал Ручейник-младший.

– Погоди.

Рен повернулся к ней. Лисандра дождалась, пока солдат усадит Эдиона на пол.

– Говори, не задерживай.

– Сейчас.

Лисандру мутило. Она свистнула. Манона и ведьмы отряда Тринадцати повернули голову в ее сторону. Лисандра подозвала их, морщась от боли в руке.

– Тебе самой нужен целитель, – буркнул Эдион.

Лисандра молча дождалась, когда ведьмы приблизятся. Все они с ног до головы были перепачканы кровью.

– Аброхас будет жить? – спросила она у Маноны.

Та слегка кивнула. Золотистые глаза королевы ведьм потускнели.

Лисандра не испытала особого облегчения, особенно на фоне страшной новости, которую должна была срочно сообщить. Проглотив слюну с привкусом желчи, она махнула в сторону равнины. В гущу моратской армии.

– Они починили ведьмину башню. Ее волокут к городу. Сама видела. Верхняя площадка полна ведьм.

На парапете стало тихо.

И как будто в ответ на слова Лисандры, башня выбросила волну темной магической силы. Не в сторону города. Вверх. Ослепительная вспышка, оглушительный гром – и… целый кусок неба опустел. Там, где совсем недавно мятежные Железнозубые сражались с остававшимися верными Морату, где мелькали красные плащи крошанских ведьм, носящихся на юрких метлах, нынче было пусто.

Только пепел, падающий вниз.

Башня продолжала двигаться. Прямиком к Оринфу.

– Морат задумал смести весь город, – дрогнувшим голосом произнесла Лисандра.

Манона даже не пыталась отмыть с рук кровь Аброхаса. Она смотрела на равнину. На небо над равниной, откуда в одно мгновение исчезли все Железнозубые и крошанки. Рассказы ее бабушки о ведьминых башнях оказались правдой.

Эти разрушения были сравнимы с действием «теневого огня» Кальтэны Ромпир и достигались магией иного рода. Среди молодых Железнозубых ведьм не было недостатка в желающих принести себя в жертву и прославиться. Этот ритуал назывался Выплеском и совершался очень редко. Война, затеянная Моратом, и создание ведьминых башен открывали широкую дорогу к славе. Достаточно было прыгнуть внутрь башни, стены которой сплошь состояли из зеркал.

Совершая традиционный Выплеск, одна ведьма могла уничтожить два-три десятка врагов. Возможно, и больше, если она была старше и опытнее. Но Выплеск, усиленный действием ведьминых зеркал, мог одним ударом превратить древний замок в развалины. Еще пара ударов, и та же участь постигнет весь Оринф.

С воздуха башню охраняли верные Морату Железнозубые, не подпуская к ней мятежниц и крошанок. Несколько отчаянных крошанских ведьм попытались прорвать линию обороны – и вот куски их тел падают на землю вместе с лоскутами красных плащей.

Петара и ее шабаш тоже сделали попытку атаковать и разрушить башню. Их отогнали.

Башня неумолимо двигалась к Оринфу. Ближе, еще ближе. Вскоре она окажется на расстоянии удара по городу и замку. И тогда с последними остатками сопротивления будет покончено навсегда. Выживших не останется. Никакого второго шанса Оринф не получит.

– Мне нужен другой дракон, – повернувшись к Астерине, тихо сказала Манона.

Заместительница молча смотрела на нее.

– Мне нужен другой дракон, – повторила Манона.

Аброхас поднимется в воздух не раньше чем через несколько дней.

– Железнозубые выстроили мощный заслон, – прохрипел Эдион. – Туда никому не прорваться.

– Я прорвусь, – оскалила зубы Манона. – Полечу на тебе, – добавила она, указав на Лисандру.

– Нет, – отрезал Эдион.

Лисандра и сама не рвалась. Она горестно покачала головой. Зеленые глаза оборотня были полны печали и отчаяния.

– Я не могу. Мои магические силы исчерпаны. Если хотя бы час отдохнуть…

– У нас не более пяти минут, – бросила ей Манона и повернулась к соратницам. – Нас учили прорываться сквозь вражеские ряды. Мы сможем прорвать заслон и разрушить башню.

Ведьмы переглядывались, будто между ними уже произошел молчаливый разговор и они приняли решение.

Двенадцать ведьм пошли к своим драконам. Соррель похлопала Манону по плечу и забралась в седло. Рядом с Маноной осталась только Астерина. Ее заместительница, двоюродная сестра и подруга. Астерина улыбалась, ее глаза сверкали.

– Живи, Манона.

Манона заморгала.

Астерина улыбнулась еще шире, поцеловала Манону в лоб и шепотом повторила:

– Живи.

Манона не успела ничего ответить, как вдруг получила удар кулаком в живот: настолько сильный и точный, что у нее перехватило дыхание и она рухнула на колени.

Манона глотала воздух ртом, силилась подняться. Астерина уже сидела в седле своей голубой драконихи Нарены, держа поводья.

– А ты приведи наших на родину.

Теперь Манона догадалась, чтó затеяли ведьмы ее отряда. Она попыталась встать, однако ноги ее не держали.

– Нет, – прохрипела она.

Но Астерина и одиннадцать ведьм уже были в воздухе, образовав живой таран, который всегда давал им преимущество над противником. Выстроившись клином, они ринулись навстречу движущейся башне.

Цепляясь за стенку парапета, Манона встала на нетвердые ноги. Ей все еще было тяжело дышать. «Я должна подняться в воздух и полететь за ними», – думала она. Надо разыскать кого-нибудь из крошанок и попросить метлу. Или украсть.

Но вокруг не было ни одной ведьмы. И метел тоже не было. Аброхас лежал без сознания.

Манона смутно осознавала происходящее вокруг. К ней подошли принц Эдион с Лисандрой, потом Рен. Кажется, вокруг стало совсем тихо. В замке, на городских стенах, в городе.

Все смотрели на приближающуюся ведьмину башню, несущую погибель замку и городу. Смотрели на мчащихся к ней – сквозь ветер и смерть – ведьм отряда Тринадцати.

У них на пути выросла стена Железнозубых. Сотня против двенадцати.

На верхней площадке башни стояла молодая ведьма в черном одеянии. Пока Манона смотрела, ведьма подошла к бабушке Маноны. Та указывала на дыру, ведущую вниз.