Солнце

Я глянула в окно и увидела, как падает снег, оседая на подоконнике. Может, хоть снегопад приглушит чуть-чуть непрерывный гул транспорта на Манхэттене прямо под моей квартирой, расположенной на тридцать третьем этаже. Несмотря на то что хозяин, у которого я арендую жилье, уверял меня в свое время, что во всех окнах вставлено по три стекла, дескать, все по высшему разряду, они все равно не скрадывают шум от постоянно работающих двигателей, то и дело перемежающийся пронзительными гудками раздраженных водителей.

– Провались оно все к чертовой матери! – простонала я, понимая, что особенно меня донимает один звук, который с каждой минутой делается все громче и громче. Я снова приложилась к бутылке, хотя и понимала, что водка не принесет мне облегчения. Кое-как выбралась из кухни и потащилась наверх, в гостиную, чтобы включить музыку. «Рожденный в США», – тут же взвыли скрытые в стене громкоговорители.

– Рада за тебя, приятель, ты хоть точно знаешь, где родился, – выкрикнула я, обращаясь к Брюсу и кружась вместе с бутылкой водки по комнате в такт музыке. – Вот я, к примеру, так и не знаю!

Несмотря на то что музыка орала на полную мощь, в ушах моих все равно отдавались звуки автомобильных сирен. Я дважды проверила содержимое фарфоровой вазочки, в которой прятала свои особые снадобья. Ничего! Пусто! Только немного пыли осело по краям. Я наслюнявила палец и провела им по ободку вазочки, пытаясь собрать все остатки, а потом смазать ими десны, но тщетно. Даже пыли толковой не осталось.

По всем прикидкам, мой регулярный поставщик Тед должен был появиться на пороге квартиры с новой дозой как минимум час тому назад, но так до сих пор и не объявился. Конечно, проще простого спуститься сейчас на лифте в вестибюль, сунуть консьержу Биллу сотенную банкноту в карман, как это делают другие постояльцы дома, о чем мне хорошо известно, и все! Вопрос решен. Через минут десять, словно по мановению волшебной палочки, в мою дверь стучит посыльный со специальной посылкой для меня. Но каким бы ужасным ни было мое нынешнее состояние, я вполне отдавала себе отчет, что не имею права рисковать. Стоит кому-то шепнуть пару слов и слить потом информацию в прессу, и мое имя немедленно окажется на первых полосах всех мировых газет. Особенно сейчас, когда я являюсь, можно сказать, главным лицом рекламной кампании знаменитого бренда натуральной косметики, рассчитанной на девочек-подростков и молоденьких девушек. Сравнительно недавно на страницах глянцевого Elle даже появился пространный очерк, живописующий в красках мой «здоровый образ жизни».

– Натуральная косметика?! Как же, как же! Там и близко нет ничего натурального, – пробормотала я себе под нос, направляясь к телефону, чтобы позвонить Биллу и справиться у него, не прибыл ли ко мне визитер. Во время съемок мой визажист рассказывал мне, что все это сплошной обман и надувательство. Может быть, основные ингредиенты и натурального происхождения, но химикаты, которые они добавляют в процессе производства, скажем, той же помады вместо животных жиров, превращают их продукцию в самый настоящий яд.

– Но почему везде и вокруг одна ложь? – Я жалобно покачала головой, у меня тут же все поплыло перед глазами, и я безвольно опустилась на пол прямо там, где стояла. – Вся жизнь – один сплошной обман. Даже любовь…

И я расплакалась от жалости к самой себе. Слезы ручьями лились из моих глаз, стекали по носу на подбородок, а я, наверное, уже в тысячный раз задавалась одним и тем же вопросом. Ну почему? Почему Митч бросил меня всего лишь через три недели после того, как предложил мне стать его женой? Хорошо-хорошо! Допустим, предложение свое он сделал в постели, но я все равно поверила ему и сказала «да». «ДА!» Когда он отправился на следующий день с концертом в Лос-Анджелес, то я настолько поглупела от счастья, что, лежа в постели, даже стала прикидывать, кому из модельеров доверю сшить свое свадебное платье, и размышлять о том, где лучше всего устроить саму церемонию бракосочетания. Наверное, лучше всего будет в Италии, мечтала я. Такой огромный палаццо среди тосканских гор. А потом вдруг… тишина. Я посылала ему бесчисленные эсэмэски, слала письма по электронной почте, оставляла голосовые сообщения с просьбой перезвонить мне, все тщетно. Ни ответа, ни привета… Все понимаю! Он сейчас выступает на ведущей концертной площадке Лос-Анджелеса в так называемой «Голливудской чаше» – в огромном открытом амфитеатре, раскинувшемся на склоне Голливудских холмов. Но, бог мой! Не найти пары минут, чтобы позвонить своей невесте?! В голове не укладывается!

А потом я получила сообщение, сообщение от него, в котором он написал мне, что, пожалуй, пришло время спустить все на тормозах, «бэби». И добавил, что мы с ним люди очень занятые и сейчас нам никак нельзя планировать что-то серьезное. Может, через несколько месяцев, когда подойдет к концу его гастрольное турне…

– Боже мой! – взвизгнула я во весь голос и что есть силы швырнула пустую бутылку из-под водки через всю комнату. – Ну почему меня всегда и все предают?

Может, он тоже посчитал, что коль скоро я – Электра, то быстро найду себе утешение в объятиях какого-нибудь другого парня? Теоретически я могу это сделать с легкостью, но не в этом же дело. Я ведь действительно влюбилась в него, как говорится, по уши. О лучшем муже и мечтать не приходится: правда, на пятнадцать лет старше меня, но в отличной физической форме, рок-звезда мирового уровня, человек, привыкший быть в центре внимания. Впрочем, сторонится всяких тусовок, предпочитает уединенный образ жизни в своем доме на берегу океана в Малибу. Он даже готовить умеет! И любит готовить. Плюс не употребляет алкоголь и наркотики. Его влияние на меня было более чем позитивным. Мне нравилось его всегдашнее спокойствие, никакой бессмыслицы ни в словах, ни в поступках. Я ведь и сама уже изрядно подустала скрывать свои неблаговидные привычки, до поры до времени мне все это сходило с рук, но вечно же так не может продолжаться. А рядом с ним я даже урезала свою привычную дозу, и меня ни капельки не тянуло к наркоте. Словом, я решила, что уже созрела для того, чтобы перебраться в Калифорнию и быть рядом с ним.

– Он ведь заботился обо мне, – простонала я вслух. – Знал, как со мной обращаться…

«Вот именно! Такой вариант отца, своеобразная замена Па Солту…»

– Заткнись! – приказала я своему внутреннему голосу, потому что сама мысль о возможности такой замены казалась абсурдной по всем статьям. А ведь когда папа умер, я ничего не почувствовала. Абсолютно ничего! Сестры, съехавшиеся в наш дом, горевали по полной, а я вела себя как самый последний придурок. Попыталась налечь на водку, обычно стоило мне принять на грудь, и я тут же начинала плакать, но на сей раз и водка не помогла, не вызвала в моей душе никаких живых эмоций и чувств. Всякий раз, когда я думала о том, что папы больше нет, я испытывала лишь пустоту и немоту.

– И наверное, еще некоторое чувство вины, – прошептала я, с трудом поднимаясь с пола, чтобы сходить на кухню и извлечь из буфета новую бутылку водки. Машинально глянула на часы: двенадцатый час дня.

Взяла свой мобильник и снова набрала номер Теда, и буквально в эту же самую минуту мне позвонил консьерж и сообщил, что ко мне «гость».