Сара выбрала для них с Томом хижину на отшибе от остальных. Оттуда открывался прекрасный вид на речную долину до самых далеких синих гор. Из хлопчатой ткани, взятой из тюков с товаром, она сшила занавеси и простыни. Потом по ее рисункам корабельные плотники изготовили мебель.

В Неде Тайлере проснулась тяга к земле, и он засеял привезенными из Англии семенами огород, чтобы разнообразить диету из мяса и сухарей. Огород он поливал из канав, прокопанных от самой реки. Потом ему пришлось непрерывно воевать с обезьянами, которые явились на потраву всходов, едва те показались из почвы.

Через несколько месяцев обустройство лагеря было закончено, и Сара назвала его Форт Провидения. Неделю спустя Том погрузил в шлюпки товары для торговли, порох, мушкеты и пули.

Взяв Фунди проводником, он повел охотничью и исследовательскую экспедицию вверх по течению, на поиски неуловимых слоновьих стад и туземных племен, с которыми можно было бы завязать торговлю.

В Форте Провидения остался Нед Тайлер с пятью моряками.

С Недом осталась и Сара, потому что Том запретил ей отправляться вверх по реке, пока он не выяснит, какие опасности там могут поджидать. В отсутствие доктора Рейнольдса к ней перейдут его обязанности, к тому же она и сама хотела завершить строительство домов. Она стояла на причале и махала Тому, пока шлюпки не исчезли за очередным поворотом реки.

Через три дня после выхода из крепости шлюпки остановились на ночь у слияния с небольшим притоком.

Пока собирали хворост и строили из колючих ветвей ограду от ночных хищников, Фунди и Аболи осмотрели берега ручья. Совсем скоро Фунди снова появился из-за деревьев. Он шел быстро, возбужденно блестя глазами, и разразился потоком восклицаний. Том понял лишь несколько слов.

Пришлось ждать Аболи, чтобы услышать полный отчет.

— Свежий след, — сказал Аболи. — Дневной давности. Большое стадо, может, с сотню животных. С ними несколько крупных самцов.

— Надо немедленно идти за ними.

Том был взбудоражен сильнее маленького охотника, но Аболи показал на солнце, которое выглядывало над вершинами деревьев всего на ширину пальца.

— Не пройдем и мили, как стемнеет. Выступим завтра с первым светом. За таким стадом идти легко. Слоны движутся медленно, питаясь на ходу, и оставляют за собой в лесу дорогу.

До наступления темноты Том планировал экспедицию.

На больших животных нападут четверо с ружьями: он сам, Аболи, Уил Уилсон и Люк Джервис. За каждым охотником два человека будут нести запасные мушкеты; после выстрела они будут заряжать мушкет и возвращать его стрелку. Том лично проверил оружие. Это были нарезные мушкеты, которые он купил в Лондоне перед отплытием. Он убедился, что в замках есть запасные кремни, что фляжки с порохом полны, как и мешочки с обработанными для твердости ртутью свинцовыми пулями к оружию десятого калибра.

Десятый калибр означал, что десять свинцовых пуль весят один фунт.

Пока Том занимался оружием, Аболи заполнил мехи водой и убедился, что сухарей и сушеного мяса хватит на три дня.

Даже после целого дня гребли и перетаскивания шлюпок через отмели все в лагере были слишком взвинчены, чтобы спать. Сидя у костров, они прислушивались к незнакомым звукам африканской ночи, к свисту и крикам ночных птиц, к безумному хохоту гиен и реву львиного прайда, охотящегося в дальних холмах.

За то время, что Фунди был с ними, Том наслушался его рассказов об охоте на могучих серых животных, но сейчас он попросил маленького человека повторить их. Если что-то ускользало от Тома, Аболи переводил, но Томово знание языка лози совершенствовалось, и он понимал почти все, что говорил Фунди.

Фунди объяснил, что у слона очень плохое зрение, зато острое обоняние, поэтому ветер предупреждает его о присутствии охотника за милю.

— Он ловит твой запах в воздухе, держит его в костных полостях в голове, пробегает с этим воздухом большое расстояние и через хобот выдувает в пасть другим слонам.

— В пасть? — с интересом переспросил Том. — Не в ноздри?

— Нзоу чувствует запах верхней губой, — объяснил Фунди. Слово, которым он называл слона, обозначало не «животное», а «мудрый старик», и он произносил это слово с уважением и любовью, выражая отношение охотника к добыче.

— У него во рту есть пупырышки, розовые, как цветы дерева кигилия. Этими пупырышками он пробует воздух.

Фунди веткой начертил в пыли слона, и все столпились вокруг в свете костра, послушать, что скажет человек, способный одной стрелой свалить великана.

— Вот! — Он показал на своем рисунке место за плечом. — Надо очень стараться не задеть кости ноги, которые у него как ствол дерева. Глубоко! Вогнать железо глубоко, до сердца и легких, которые спрятаны под кожей такой толщины. — Он показал на своем большом пальце. — А мышцы и ребра! — Он широко развел руки. — Чтобы убить нзоу, мудрого серого лесного старика, надо проникнуть глубоко.

Когда Фунди наконец умолк, Том попробовал уговорить его продолжить, но тот с достоинством отказался.

— Завтра нас ждет долгий утомительный путь, теперь пора отдыхать. Я поучу тебя еще, когда мы пойдем по следу.

Том лежал без сна, пока луна почти не завершила свой круг по небу: слишком он был взбудоражен.

Закрывая глаза, он мысленно видел свою добычу. Он никогда не встречал живого слона, но видел сотни слоновьих бивней на рынках островов Пряностей и то и дело вспоминал пару мощных бивней, которые его отец купил у консула Грея на Занзибаре и которые сейчас стояли в библиотеке в Хай-Уэлде.

— Я убью такого же зверя, — пообещал он себе и за час до рассвета уснул так крепко, что Аболи пришлось трясти его, чтобы разбудить.

Том оставил двух человек охранять шлюпки, и с первыми холодными лучами рассвета они двинулись по слоновьей тропе вдоль берега.

Как и обещал Аболи, разглядеть след не составляло труда, и вперед продвигались быстро. Когда рассвело, пошли еще быстрее, минуя деревья с ободранной корой и сорванными ветками. Лесную почву усеивали огромные груды желтого навоза; стаи обезьян и коричневых, похожих на куропаток диких птиц рылись в нем в поисках непереваренных семян и плодов.

— Вот! — Аболи показал на одну из груд. — Это помет очень старого самца, у него должны быть тяжелые бивни. Бивень не перестает расти до самой смерти слона.

— Как ты отличаешь этот помет от помета молодого животного? — спросил Том.

— Старик не может правильно переваривать пищу. — Аболи пальцами ноги ковырнул груду. — Видишь, ветки целые, листья на них не тронуты. А вот орехи слоновьей пальмы, и на косточке еще половина мякоти.

Том обдумывал вновь полученные сведения об охоте на слонов.

К исходу утра они добрались до места, где стадо повернуло от ручья на запад, к холмам.

Здесь оно пересекло участок, на котором поверхность была покрыта мелкой как пудра пылью.