Вдвоем они обогнули пруд и углубились в кусты на другом берегу.

След, протоптанный слоном, начал закрываться за ним, и они с трудом продирались сквозь растительность, оставляя на шипах клочки одежды и кожи.

— Нам его не догнать, — выдохнул Том. — Теперь он от нас убежит.

Но, выбравшись наконец на поляну, оба торжествующе закричали, увидев впереди большого серого самца всего на расстоянии пистолетного выстрела. Он был тяжело ранен и уже не бежал, а трусил неуверенным шагом, опустив голову. Бивни оставляли в мягкой земле глубокие длинные борозды, а из хобота шла кровавая пена.

— Первым выстрелом ты попал в легкие, — крикнул Аболи, и они с новыми силами устремились вперед, быстро догоняя раненое животное.

В десяти шагах за слоном Том опустился на колено. Он тяжело дышал, сердце бешено колотилось, руки дрожали, и он, вглядываясь в раскачивающийся зад слона, снова прицелился в спину.

Выстрел. На этот раз пуля из нарезного ствола попала точно в цель.

За мгновение до того, как дым закрыл обзор, Том увидел, как пуля вошла в широкую серую спину, перебив позвонки у хвоста. Слон снова сел на зад. Том вскочил и побежал в сторону, чтобы увидеть что-нибудь за облаком дыма.

Слон сидел мордой к нему, качая головой от ярости и боли, высоко подняв огромные бивни и выдувая из хобота пунцовое облако кровавых брызг. Его предсмертный крик был таким громким, что, казалось, у Тома расколется череп и лопнут барабанные перепонки.

Аболи выстрелил в голову, и, хотя оба видели, что пуля попала в куполообразный лоб, она не смогла пробить костяную крепость, в которой скрывался мозг. Раненый зверь, волоча парализованные задние ноги, пытался добраться до своих мучителей.

Оба кинулись назад, подальше от раскачивающегося хобота, и дрожащими руками принялись насыпать порох в стволы и заталкивать пыжи и пули, потом снова поползли вперед и в стороны, чтобы найти брешь, подобраться к груди слона.

Снова и снова отбегали они, чтобы перезарядить мушкеты, и шли вперед, собираясь стрелять. Силы слона постепенно утекали через двадцать ран, и наконец с последним стоном он упал на бок, протянул вперед великолепные бивни и затих.

Том осторожно подошел к нему. Вытянул руку и концом ствола коснулся маленького глаза, окруженного светлыми ресницами и наполненного почти человеческими слезами. Самец был мертв. Тому хотелось торжествующе закричать, но вдруг он обнаружил, что его охватывает необычная, почти набожная грусть и задумчивость. Аболи подошел к нему и, когда их взгляды встретились, понимающе кивнул.

— Да, — негромко сказал он. — Теперь ты постиг, что значит быть настоящим охотником, потому что понял красоту и трагедию того, что мы делаем.

Уил и Люк сумели свалить второго самца, но третий ушел из засады и, невредимый, убежал в лес с остальным стадом. Том хотел погнаться за ним, но Фунди и Аболи посмеялись над ним.

— Ты больше никогда его не увидишь. Он пробежит без остановки двадцать миль, а потом еще пятьдесят пройдет быстрей, чем ты бегаешь.

Вечером они по-царски ужинали тугим ароматным мясом — щекой слона, жаренной над углями на вертелах из веток, и пили теплую, с привкусом слоновьей мочи воду из пруда с таким удовольствием, словно это лучший кларет. А потом мертвым сном уснули у костра.

Следующие два дня они вырубали бивни двух самцов, принимая все меры предосторожности, чтобы не повредить их. Фунди показал, как извлекать из полости в основании каждого бивня длинный конический нерв, а потом заполнять эту полость зеленой травой. С помощью веревок из коры они привязали четыре бивня к жердям для переноски. И когда пустились в долгий обратный путь к шлюпкам, каждый бивень приходилось нести четверым.

Добравшись до реки, они глубоко закопали бивни в песок, так чтобы до них не могли добраться и измочалить даже гиены.

Потом в шлюпках снова двинулись вверх по течению. С каждым днем свежих слоновьих следов становилось все больше, и охотники, высадившись на берег, иногда проходили всего несколько миль до новой добычи. В других случаях приходилось идти несколько дней, чтобы догнать стадо.

Через месяц они набрали довольно слоновой кости, чтобы полностью загрузить шлюпки. Все белые были оборваны и утомлены. Остатки жира в их телах сгорели, лица осунулись, а сами они напоминали скелеты. Только на Аболи и Фунди трудности охоты словно бы не сказались. И все обрадовались, когда Том объявил о своем решении вернуться в Форт Провидения.

Вечером Аболи и Фунди подошли туда, где Том сидел и глядел на догорающий костер, думая о Саре и предвкушая встречу с ней. Они присели по бокам от него, и Том задумчиво посмотрел на их черные лица, прежде чем заговорить.

— У вас серьезное дело, — сказал он наконец уверенно. — Вижу, вы решили испортить мне настроение и радость возвращения в Форт Провидения. — Он покорно вздохнул. — Что ж, выкладывайте.

— Фунди говорит, что мы очень близко к земле его племени лози.

— Насколько близко? — подозрительно спросил Том. Теперь он свободно говорил на языке лози и знал, что такое, по мнению Фунди, «очень близко».

— Десять дней пути, — уверенно сказал Фунди, но потом, когда Том грозно посмотрел на него, опустил взгляд. — Ну, может, немного больше.

— Значит, Фунди хочет вернуться к своему народу? — спросил Том.

— Я пойду с ним, — спокойно добавил Аболи.

Том обеспокоился. Он встал, отвел Аболи в сторону и гневно обрушился на него:

— В чем дело? Ты хочешь бросить меня и вернуться в Африку?

Аболи улыбнулся.

— Я уйду ненадолго. Мы с тобой стали ветвями одного дерева. И нас невозможно разъединить.

— Тогда почему ты уходишь без меня?

— Много лет на лози охотятся работорговцы. Если там увидят твое белое лицо…

Он выразительно пожал плечами.

— Нет, с Фунди пойду я. Мы захватим с собой столько товаров на продажу, сколько сможем унести. Фунди говорит, что у его племени большой запас слоновой кости — от слонов, попавших в ловушки, и от старых животных, туши которых они находят в лесу. Когда Фунди успокоит соплеменников, а я покажу образцы товаров, возможно, мы сможем начать с лози торговлю.

— А как я снова тебя найду?

— Я приду к тебе в Форт Провидения. Фунди говорит, что в племени я смогу купить лодки. И, может быть, когда мы снова встретимся, моя лодка будет нагружена богатствами.

И Аболи покровительственно положил руку на плечо Тому.

— В последние дни ты доказал, что стал великим охотником, но теперь тебе пора отдохнуть. Вернись к женщине, которая тебя ждет, и сделай ее счастливой. Я вернусь до смены сезонов и начала Большой Влаги.

Наутро Аболи и Фунди подняли на головы, чтобы освободить руки для оружия, тяжелые тюки с бусами, медной проволокой и тканями, легко уравновесили их и двинулись по берегу на запад. Том немного прошел рядом с Аболи, потом остановился, посмотрел, как его старый товарищ исчезает среди высоких деревьев прибрежного леса, и печально вернулся туда, где на берегу ждали шлюпки.