– Ого, – пробормотал Харви и почувствовал, как напряглась Морин. – Хватит с меня войн, – добавил он. – Эл прав.

Он взглянул на дочь сенатора в поисках одобрения, но та ответила ему пустым взглядом.

Кристофер расхохотался. Голос Джорджа, как и голос Харди, разнесся по залу:

– Они уже ни на кого не нападут! – проорал мужчина. – Сперва мы потрепали их. Потом – вы. Они будут драпать без остановки до самого Лос-Анджелеса! С какой стати нам беспокоиться из-за них? Мы гнали ублюдков добрых пятьдесят миль!

Толпа загудела. Морин отодвинулась от Рэндолла и выпрямилась во весь рост.

Когда она заговорила, ее голос не разносился по залу, как у профессионального оратора вроде Харди, но в нем звучали такие нотки, что в помещении воцарилась тишина. – У них по-прежнему есть оружие, – начала она. – И, Тим, вы упомянули, что их вожаки еще живы…

– По меньшей мере, один из них, – кивнул Хамнер. – Безумный проповедник.

– Значит, кто-то из них обязательно попытается уничтожить АЭС, – произнесла Морин. – Пока он жив, он не уймется. – Она обернулась к Харди. – Эл, вы и сами это знаете. Вы слышали рассказ Хьюго Бека.

– Да, – подтвердил тот. – Но мы неспособны защитить станцию. И я снова приглашаю всех, кто захочет, переселиться сюда. К нам.

– Теперь Братство не представляет для нас никакой опасности, – заявил Джордж. – Они сюда не вернутся.

– Но они… – вымолвил Харди и осекся, когда Джеллисон взмахнул рукой. – Да, сэр. Хотите подняться сюда, сенатор?

– Нет, – Артур встал. – Давайте заканчивать дискуссию – проговорил он глухо – то ли от спиртного, то ли от смертельной усталости (все были в курсе, что с некоторых пор сенатор не пил). – Итак, мы нанесли Братству непоправимый урон, а значит, людоеды не будут нападать на нашу долину. Но их вожаки уцелели, и они могут снова собрать армию, чтобы разгромить АЭС. И дело не в том, что они сильны, а в том, что атомная электростанция уязвима.

Хамнер ухватился за аргумент сенатора. Он перебил Артура, но ему было на это наплевать. Он понимал, что надо говорить осторожно и взвешенно, но чересчур вымотался, а осознание того, что АЭС требуется срочная помощь, только подливало масла в огонь.

– Да! Она уязвима. Как этот кит. – Он показал на полку. – Как последний в мире образец стубеновского хрусталя. Если станция остановится хоть на день…

– Мы вас поняли, – оборвал его Харди. – Сэр, вы хотите сказать еще что-нибудь? – спросил он у сенатора.

Джеллисон качнул массивной головой.

– Обдумайте все как следует. Тщательно. Это, возможно, будет самое важное решение, какое нам доводилось принимать… после того самого дня. – Он тяжело сел. – Продолжайте, пожалуйста.

Эл обеспокоенно поглядел на босса, после чего подозвал женщину, которая находилась поблизости. Склонился к ней и что-то тихо проговорил.

Она поспешно покинула зал, а Харди снова начал вещать:

– Да, АЭС, прекрасна и уязвима. Но вряд ли она будет полезная для крестьянской общины…

– Не очень полезна?! – взорвался Тим. – Энергия! Чистая одежда! Освещение…

– Излишние роскошества! – рявкнул Харди. – Стоят ли они наших жизней? Мы теперь – сельская община. Все висит на волоске. Считаные недели назад мы гадали, удастся ли нам пережить зиму. Теперь мы можем сказать, что да. Несколько дней назад мы спрашивали себя, сумеем ли мы дать людоедам отпор. И вот мы победили! Сейчас мы вполне благополучны, нам предстоит много работать, и мы не собираемся снова приносить людские жизни в жертву ненужной войне! – Он взглянул на Кристофера. – Ваше мнение, Джордж? Никто из нас не бежал с поля боя. Но надо ли бежать на новую бойню?

– Я считаю, ни к чему, – ответил Кристофер. – Свою битву мы уже выиграли.

Послышались возгласы одобрения. Харви шагнул вперед с намерением поддержать Харди. Надоело. Больше никаких арбалетов…

Морин, стоявшая совсем близко, взяла его за руку и с мольбой посмотрела на Рэндолла.

– Не позволяй им сделать это, – прошептала она. – Заставь их понять. – Она отстранилась и нагнулась к отцу. – Папа! Скажи им. Мы обязаны… сражаться. Спасти АЭС.

– Зачем? – удивился Джеллисон. – Разве мы мало воевали? Впрочем, неважно. Я не могу приказать им. Они не пойдут.

– Если ты велишь, пойдут.

Артур не ответил. Морин повернулась к Харви, но он пожал плечами.

– Слушай Эла.

– Просто послать подкрепление недостаточно, Тим, – гнул свое Харди. – Мы с шефом Хартманом, сенатором и мэром уже обсуждали эту проблему. Мы не забыли о вас! Цена чрезмерно высока. Вы же сказали, что АЭС слишком уязвима. Мало поставить там гарнизон и пополнять его ряды. Нельзя допускать, чтобы хоть один снаряд из мортир Братства попал в нужную точку. Вот если б тот работник электростанции не перекрыл паровой клапан, разве это не означало бы уничтожения АЭС?

– Да, нам пришел бы конец. Поэтому двадцатилетний парнишка пожертвовал собой, и его обварило паром. И генерал Бейкер тоже сделал свой выбор.

– Как вы не понимаете? – воскликнул Эл. – Если мы пошлем подкрепление, никакого толка не будет. Допустим, найдутся добровольцы. Я дам им еду и боеприпасы…

Лицо Хамнера просветлело, но лишь на мгновение.

– …но они не спасут АЭС. Надо бросить туда все наши силы, всех до единого, чтобы не защищать электростанцию, а атаковать Братство. Преследовать их, драться с ними, стереть их с лица земли. Захватить их оружие. А затем расставить патрули вдоль берега. Не позволять врагу подходить к АЭС ближе чем на милю. Судите сами, Тим, на что вы нас обрекаете.

– Но…

– Патрули. Шпионы. Оккупационная армия, – не унимался Харди. – И все для того, чтобы не дать свихнувшемуся фанатику нанести удар по какому-либо критически важному узлу АЭС и вывести ее из строя на сутки. Задача состоит именно в этом. Так?

– Да, – согласился Тим. – Но если мир и спокойствие продолжатся хотя бы несколько недель, Прайс успеет ввести в действие «Вторую очередь». И в таком случае, пока идет ремонт на одном блоке, другой будет функционировать.

Собравшиеся в зале протрезвели, поскольку последние бутылки спиртного закончились, как и запасы кофе. Люди шушукались, переговаривались между собой, спорили. Рэндолл понимал, что мнения как будто разделились, но многие не поддерживали Хамнера.

«А как же иначе, – подумал Харви, – хватит с нас войн».

Он посмотрел на дочь сенатора. Та плакала. Из-за Бейкера? Астронавт сделал свой выбор, но, будь воля Морин, она наверняка не дала бы ему погибнуть вот так…

Молодая женщина взглянула на Харви.

– Скажи им… Заставь их понять.

– Я и сам ничего не понимаю, – признался он.

– Цивилизации присущи те этические нормы, какие она может себе позволить, – объяснила Морин. – Наши возможности невелики. Мы не можем себе позволить проявлять к врагам милосердие… ты знаешь, о чем я.