от его лица, она остановилась, вздохнула, и резко захлопнула дверь в коридор хвостом. Гид ещё сильнее напрягся, поскольку тоже был свидетелем конфликтов, и не мог предположить, что сейчас может выкинуть Надя. Однако, всё обернулось куда проще: Надя просто вернулась на место напротив, прекратив «наступление», и завела тот разговор, который планировала:

— Долго это будет продолжаться?

— Ты о чём?

— Ты прекрасно знаешь, — тот попытался отвернуться, но Надя сразу развернула его обратно: — Вам всем нравится жить вот в такой неприязни? Понравился внутренний конфликт?

— Надь, я…

— Что «Я»? Саш, ну ты старше меня! Почему ты как мелкий сопляк, после какого-то проступка, боишься подойти и просто попросить прощение? Это, блин, никак не сложно! Просто секундное дело! Всем уже надоело то, что ты сидишь здесь и ни с кем не общаешься. Почему?

— Надь, вот чё ты пристала? — тот резко ответил вопросом. — Три дня не трогала и тут — на те!

— Потому что, — она схватила его за руку, — я беспокоюсь, Саш.

— Почему? Как тебя касается моя проблема?

— Это очень сильно меня касается. Мне жить вместе с вами, с тобой. Вы нас здесь приютили, и для нас самое главное сохранять нашу дружбу, — тот молчал, не зная, что сказать. — Мы с тобой уже работали вместе, ты мой напарник, а для меня это важно, да и самое главное — ты мой друг, — она положила ему ладошку на плечо, — это ли не причина?

Тот тяжело вздохнул, не найдя аргументов.

— Ну чего ты, Саш?

— Прости меня… — наступила тишина. — Прости за эту, — он посмотрела на револьвер, — хрень. Я… Да, я гнида!

— Этого мне не нужно, — та специально положила подбородок ему на макушку, чтобы не сверлить его взглядом.

— Прости. Я знаю, что из-за меня вы ничего себе не купили.

— Ошибаешься, Дух всё приобрёл, что мы хотели. Ты скажи мне, что тебя так побудило, взять этот пистолет за такую сумму и промолчать об этом?

Гид замялся и на некоторое время замолчал.

— Саш, хватит секретов. Мы одна команды. Все живём вместе, — та, обхватив его за плечи, разбудила парня.

— Да там… Развели меня, короче… — он отвернулся.

— То есть? — она стала смотреть ему прямо в глаза, но мягко, не так, как преступнику на допросе, а как близкому человеку.

— Да один хрен продавал этого гиганта… Я заинтересовался, спросил о стоимости и в первый раз отказался… Сказал, что типа, он никому его не продаст… А он сманипулировал мною, резко развернулся, типа…дело со мной иметь не хочет и стал дальше кричать другим, впаривать этот ствол. Я попытался договориться, но тот специально меня игнорировал…

— А ты очень хотел его?

— Очень. Надь, я люблю оружие, как бы ты к этому не относилась.

— С пониманием. У каждого своё хобби.

— Спасибо. И в один момент, когда он стал демонстративно орать, типа «больше такого нет», «с завода», он, конечно, не так говорил, я…я не знаю, как они так хорошо подбирают слова…эти торгоши…

— Ну и что?

— Да…я…просто сломался и сказал, типа согласен на его условия, и купил.

— Ну сказать Духу не мог?

— Не успел, Надь. Этот хрен проворным оказался. У него сразу в рюкзаке оказался американский одноручный гранатомёт М79, и он, будто знал, что я и Дух друзья, сразу побежал к нему, впаривать гранатомёт за двадцатку. Тот, понятно, сказал, что не купит, и ублюдок сказал, что типа я вот купил револьвер за двенадцать, чё он не может гранатомёт за двадцать…

— Тебя подставили…

— Ублюдок знал, как действовать, чтобы продвигать товар, только не знал, как Дух отреагирует…

— И ты испугался и удрал. Ясно, — Надя погладила его по голове. — Парнишка… Я прощаю тебя, Саш. Всё хорошо. Не кари себя. Все мы ошибаемся. Ты ведь понимаешь, что виноват — это главное. Не наступи на эти же грабли.

— Да, Надь, просто меня до встречи с вами уже пытались так развести. Терм спас. И вот, блин, я попал.

— Не попади ещё раз. Мне уже понятно, что ты ещё не повзрослел… — Надя специально говорила с улыбкой и насмешкой, всё время почёсывая Гида то по плечу пальцем, то по шеи.

— Отвратительно это осознавать. Здоровый хрен, убивший уже больше десятка человек, не разбирается в долбанном рынке.

— Я тоже не разбираюсь. Что мне, тоже забиться в четырёх стенах?

— Прости, — помолчав, ответил тот.

— Прощаю, — Надя специально его обняла, и тот вздохнул с каким-то облегчением, прижавшись к ней лицом.

Спустя минуту, она отпустила его и продолжила интересующий её вопрос.

— А почему ты не рассказал? Почему не попытался поговорить?

— Тут… — он снова замялся и снова начал прятать взгляд. — Надь, дай мне обещание: не уходи, пожалуйста, когда я расскажу.

— Что, причина ещё тупее?

— Пожалуйста…

— Хорошо. Даю обещание. Что же тебя заставляло сидеть здесь?

— Да… — по лицу и голосу, Надя поняла, что сейчас произойдёт совсем глупая ситуация. — Да…Терм тогда поржал надо мной…и предложил на спор…на кредиты, б****…

— Что? Что он предложил? — у Нади голос стал очень звонким от такого поворота.

— Типа, кто первым сломается, я или вы… Я на эмоциях тогда согласился, хоть и понимал, что поступил как м****…

Тот не договорил, т. к. Надя в тихом смехе матернулась и, если так можно сказать, сделала распространённое движение «Рука-Лицо»:

— Чёрт возьми! Два дебила!

— Да! Да, вот такие вот идиоты! Мы однажды на спор пили чистый спирт! Потом на спор на кошку охотились с…с грёбанным ремнём! А ещё один раз я с ним поспорил на…короче, Терм выиграл, он сел на грёбанный тазик, под которым был взрывпакет! Ну мы такие! Иначе… — Гид, понимая, что только что утонул в стыде, сам закрыл лицо руками, оперевшись локтями о ноги.

Он просидел в таком положении несколько минут, всё время слыша, как Надя заливается в тихом, можно сказать, истерическом смехе. Пока она не замолчала и снова прижала его к себе. Ощущения были смешанными, будто он опять вернулся в детство, будто после отчёта его обнимает мать. Надя всё ещё поддёргивалась от смеха, но с дружеской любовью прижимала парня к себе:

— Ой, дурачок, мне же своего хватает, ну вы-то… Ой! Мальчишки! Ну, нет слов!

— Надь, я…

— Да молчи, ты. Удивляете вы в плохом смысле.

— Прости…

Она вздохнула и, обхватив того за щёки, спросила:

— Что делать-то будем?

— Хрен с этим. Пошли, — отмахнулся он.

— Неужели, — помотала та, головой, закрыв глаза.

«Надь!» — раздался Танин голос из коридора, и очень скоро, она вошла в оружейную:

— Вот ты где. Я обыскалась, — она посмотрела на Гида: — О,