Его неправдоподобно голубые глаза с легким удивлением разглядывали нас. В отличие от товарищей, оно нас не боялось. Оно было уверено в себе.

Мне показалось, будто мы разочаровали его, не подтвердив нашу зловещую репутацию.

Желание выпустить стрелу было не менее сильным, чем желание выпить. Но я не стал натягивать тетиву.

Я лишь смотрел в эти удивительные глаза, в которых сверкала невероятная Сила, заявляя о том, что их обладатель – куда более великий чародей, чем заперший нас в ловушке посреди тумана и свинцового моря.

Существо обладало той же властной аурой, что и Колгрейв.

– Это оно призвало нас обратно, – прошептал я.

Мика кивнул.

Взяв себя в руки, я проверил лук.

Черные птицы с испуганными криками кружили над головой. Одна спикировала на существо в красном.

Существо подняло руку и произнесло единственное слово.

Во все стороны полетели тлеющие перья, падая на корабли и в море. Воздух наполнился запахом гари.

Голый альбатрос ударился о борт «Дракона», сломав шею, и рухнул в воду. После чего превратился в некое подобие ночной змеи, которая молниеносно унеслась прочь.

Его товарищи каркнули и замолчали, не прекращая бесконечное патрулирование. Они, несомненно, не желали его судьбы.

Существо в красном что-то сказало.

Кто-то выкрикнул приказ на чужом языке, и моряки бросили на борт «Дракона» абордажные крючья.

Я посмотрел на Колгрейва, наложив стрелу на тетиву.

Он едва заметно покачал головой.

– Он и в самом деле изменился, – сказал я Мике. – Он говорит – пусть идут.

Я снова посмотрел на Колгрейва, который давал распоряжения Току и Худому Тору. Спустившись на главную палубу, они расположили людей таким образом, чтобы те могли атаковать захватчиков со всех сторон.

Мы ждали.

Появился офицер с другого корабля. Он огляделся, оценивая обстановку, и она ему не понравилась. Он взглянул на меня. Я наполовину натянул тетиву. Он весь съежился.

Я рассмеялся. Старый Барли захихикал. Нам доставляло удовольствие мучить пленников.

И снова Колгрейв слегка покачал головой. На лице его тоже появилась неприятная улыбка. Моя шутка пришлась ему по душе.

Появились еще люди. И еще, и еще.

– Мика, они все идут к нам.

– Похоже на то.

Они стояли на главной палубе, нервно поглядывая на Колгрейва.

– Сходи-ка на корму и скажи Старику, что мы можем к ним подкрасться и проделать дыру в днище, пока они все здесь. Если он хочет, конечно.

– Угу, – ухмыльнулся Мика. Ему нравились подобные грязные шутки.

Вероятно, в число его грехов входило умение подкрадываться исподтишка. Он вовсе не был трусом, но предпочитал не рисковать и наносил удар в спину. Когда речь шла о жизни и смерти, он мог сражаться и лицом к лицу. Он пробирался среди чужаков, которые расступались перед ним, словно перед зачумленным.

На изуродованном лице Колгрейва появилась широкая улыбка, кривая, словно адский престол. Мускулы работали лишь с одной стороны.

Мое предложение ему понравилось. Оно не нарушало необъяснимого перемирия с существом в красном.

Мика, пританцовывая, вернулся на полубак.

Чародей высадился последним, скрывшись среди членов своей команды, которые все были выше его ростом.

Я засмеялся, привлекая внимание колдуна, и снова наполовину натянул тетиву.

Колдун посмотрел на меня без страха, но я знал, что смогу прикончить его, стоит лишь малейшей щели появиться в толпе телохранителей.

Мы не лишились нашей защиты. Я мог послать стрелу быстрее, чем это существо успело бы моргнуть.

И оно это знало. Вот почему оно привело с собой всю команду. За то время, которое потребовалось бы нам, чтобы их перебить, оно совершило бы все колдовские ритуалы, требовавшиеся для собственного спасения.

Взгляд его тоже сосредоточился на Колгрейве.

Старик посмотрел в мою сторону – всего лишь на долю секунды.

Мы с Микой перекатились через борт, перебрались по канатам на соседний корабль и несколько секунд спустя были на его палубе.

– Лучник, позаботься, чтобы он затонул. А я загляну в каюту.

– Неплохая мысль. Но поищи что-нибудь, кроме лишнего золота.

Он посмотрел на меня, я – на него. Золото было слабостью Мики. Каждый раз, когда мы захватывали корабль, большую часть победного празднества он проводил в поисках золота и серебра, которое приносил на «Дракон». Там мы складывали его в трюм в качестве балласта, не зная, что с ним делать.

Корабль оказался прочным. Мне потребовалось двадцать минут, чтобы прорубить приличных размеров дыру в тонкой обшивке. Закончив, я знал, что он не потонет до тех пор, пока чужаки не вернутся на борт.

Я усмехнулся. Шутка становилась еще веселее.

Я поспешил наверх – мы и так уже слишком задержались.

– Мика! – тихо позвал я. – Идем. У нас нет времени.

Он высунул голову из дверей надстройки:

– Держи. Я тут кое-что нашел.

Естественно, он взял золото – но немного. В основном утащил книги, бумаги и всякие штуки, необходимые колдунам для мерзких деяний.

VII

Я перебрался через борт «Дракона», ожидая, что все взгляды устремятся на меня.

Но никто на меня не смотрел. Чужаки толпились у основания кормовой надстройки. Колгрейв стоял над ними с насмешливой ухмылкой на половине лица. Все уставились на него, словно на некое демоническое божество.

Иногда мне казалось, будто он – это я сам.

Чужаки чувствовали нарастающее раздражение команды «Дракона», и страх их был близок к панике. Лишь воля существа в красном удерживала их от бегства.

Мика протянул мне нашу добычу, и я спрятал ее под лежавшим на носовой палубе парусом. Мика перебрался через борт.

Колгрейв бросил взгляд в нашу сторону, и улыбка его стала шире. Небрежно пожав плечами, он повернулся спиной к гостям.

Существо в красном двинулось к своему кораблю. Его приспешники толпились вокруг, торопясь побыстрее убраться.

Я в третий раз наполовину натянул тетиву.

Существо в красном улыбнулось мне.

Его улыбка привела меня в ярость, и я выпустил бы стрелу, если бы Колгрейв не покачал головой.

Никто не смел насмехаться над Лучником…

Потом они ушли, их корабль развернулся и направился туда, откуда прибыл. Они стояли на палубе, глядя на нас, словно желая убедиться, что мы не передумаем отпускать их с миром.