И все-таки он не добился ожидаемого преимущества. Напротив, по мнению окружающих – проигрывал.

– Я все еще надеюсь, что ты сдашься, Пар’чин, – заявил Джардир. – Признай свое преступление и покорись мне. Моя милость безгранична, и я оставлю тебя при себе на Шарак Ка.

– Тебе неведома милость, – возразил Арлен. – Если бы тебе и впрямь было дело до Первой войны, ты прекратил бы эту бессмысленную показуху. Неужели не понимаешь? Мы притягиваем мозговых демонов. Они не боятся войск. Они боятся чужих умов и станут являться, пока мы не погибнем. А наши народы тем временем будут страдать.

– Поэтому мы обязаны объединиться, – ответил Джардир.

Арлен скрипнул зубами и с удвоенной яростью возобновил наступление. В своем вращении их копья превратились в размытые пятна, оба бросались, изгибались и опрокидывались, сцеплялись и отбрасывали друг друга. Джардир нанес серию головокружительных выпадов и маховых ударов, Арлен отразил все и только в последний момент осознал, что это хитрость: Джардир ударил по древку ногой – и обутая в сандалию ступня вошла в дерево, как в кукурузный початок.

Арлен попятился и споткнулся, однако устоял, сжимая в руках половинки копья, но в этот миг чуть ослабил бдительность, и Джардир сделал выпад. Копье Каджи погрузилось в живот, и Арлен пронзительно вскрикнул.

Это не просто колотая рана. Арлена и раньше пронзали, в пылу сражения он игнорировал подобную боль. Это – нечто намного большее. Метки на острие Копья ожили и зажглись в ране, Втягивали телесную магию, заостряли лезвие и усиливали удар. Он содрогнулся всем существом, испытывая неописуемую муку, как будто из него высасывают душу.

От утечки выкатил глаза и Джардир, и тоже утратил осторожность. Арлен с силой ударил его в лицо тупым обломком копья, оттолкнул пошатнувшегося противника и прервал убийственную Тягу.

Бросив одну половинку копья, Арлен прижал к ране ладонь, и, когда отнял, та оказалась сплошь в крови. Со стороны зрителей летели крики ужаса и торжества, но он проигнорировал их и отчаянно попытался сосредоточить остатки сил на заживлении раны. Она продолжала гореть огнем, не закрывалась полностью, но появилась корка, и кровотечение замедлилось.

«Будет рубец», – понял Арлен.

Он глянул на садящееся солнце и пожелал ему быстрее закатиться. После отбросил всякую надежду унизить противника, занялся только мыслью о том, как пережить оставшиеся три четверти часа.

Джардир тяжело грянулся оземь, но тотчас перекатился, вскочил на ноги, скорее ошеломленный, нежели пострадавший. У него были сломаны скула и челюсть, но на момент удара он поглотил столько энергии, что травмы почти мгновенно зажили.

Он посмотрел на Пар’чина и вспомнил слова Аббана: «Он и тот, кого я знал, и в то же время другой».

Действительно, Пар’чин сражался в совершенно новом стиле – смесь шарусака и чего-то полностью незнакомого. Он быстрее и сильнее Джардира, но сверх того – он дрался, словно привык иметь преимущество, тогда как Джардир еще только учился применять его в полную силу.

Но это лишь дело времени, он изучит причудливый стиль и сразит соперника. Он думал, что уже и сразил, но оказался не готов к тому, как ожило Копье Каджи и зарядилось магией, словно от пронзенного князя алагай.

Пар’чин – пособник Най? Это невозможно. Немыслимо. Но разве есть другое объяснение?

Он от души Втянул магии, что наполняла Копье, и с обновленным бешенством рванул в атаку.

Арлен уворачивался и отскакивал, пригибался и извивался, делал все, чтобы избежать смертоносного острия. Отказ от намерения оскорбить облегчил задачу, но в этом было отчаяние, очевидное всем собравшимся. Джардир – лучший, неутомимый боец – обращал силу Арлена против него самого. Он одерживал верх, и все затаили дыхание в ожидании убийственного удара.

Но солнце наконец скользнуло за горизонт, и правила изменились. Арлен видел слепящий свет Копья и Короны Джардира, но сам Втянул внешнюю магию, которая уже закурилась вокруг, и ощутил восстановление собственных сил.

При следующем выпаде Копье Каджи прошло сквозь него, будто Джардир пронзил облако дыма. Его все равно обожгло, метки напились его магии и загорелись, но боль того стоила – Арлен шагнул на удар и с силой врезал Джардиру в горло. Сгустился полностью с рукой, обвитой вокруг Копья Каджи, с подворотом нагнулся и вырвал его у Джардира, а того швырнул на спину.

Джардир немедленно вскочил на ноги и развернулся к Пар’чину лицом, лихорадочно осмысливая случившееся.

– Копье у тебя, но тебе не достанется, – пообещал он.

– Не достанется? – переспросил Пар’чин и с презрением взглянул на оружие. – Мне оно больше не нужно. Мир станет лучше без него.

Затем он совершил немыслимое.

Повернулся и перебросил Копье Каджи через край скалы.

Джайан с воплем выскочил из строя и бросился по горной тропке вниз, разыскивая священное оружие. Пар’чин начертил в воздухе тепловую и ударную метки, которые взорвали скалу и преградили путь камнепадом.

– Никто не уйдет до самого конца! – прогремел он.

– Ладно, прислужник Най, – сказал Джардир. – Давай заканчивать.

Он сосредоточился, раздвинул границы защитного поля Короны и послал разряд, намереваясь низвергнуть сына Джефа в родную бездну.

Но магия Короны, способная отогнать любых алагай, не подействовала на Пар’чина, и они сцепились. Джардир мгновенно завладел положением, осуществил мощный захват, но Пар’чин снова растаял, ускользнул, соткался через секунду заново и осыпал его сокрушительными ударами.

– Я не прислужник Най, – возразил Пар’чин. – Я лишь научился пользоваться краденой магией лучше, чем ты и твои гадалки-дама’тинг.

Джардир поднялся на ноги, зарычал и ринулся в атаку, блокировал молниеносные пинки и тычки и отвечал собственными зондирующими ударами. Пар’чин отразил одни и избежал, дематериализуясь, других.

Преимущество казалось неоспоримым, но Джардир не случайно не проиграл в зрелой жизни ни одного боя. Он запомнил схему перемещений Пар’чина и в следующий раз, когда тот сгустился в ожидании нехитрого ответного удара, был готов: подался в сторону и изо всех сил врезал противнику в живот. Затем, когда тот сложился пополам, добавил коленом в горло и хлопнул ладонями по ушам, наполнил его голову звоном и разорвал мысли.

– Похоже, тебе не до магии, когда голова идет кругом, – заметил Джардир и впечатал темя в нос Пар’чина.

Его лицо обдало кровью, но он усилил натиск и схватил землепашца за горло. Ответом стали стальные пальцы, что сомкнулись на его собственном.

– Она мне не нужна, – прохрипел Пар’чин, протолкнул Джардира на несколько шагов вперед и увлек за собой со скалы вслед за Копьем.

– Мир станет лучше и без нас, – проговорил он в падении.

Холодный воздух хлестнул Арлена по лицу, прояснил голову. Они продолжили бороться под свист ветра в ушах, извивались в стремлении добиться господства.