Журчал поток, тень показывалась и уходила из виду.

– Если бы я могла. Если бы могла. Я бы полетела к тебе, где бы ты ни была.

Если сестра ответила, голос ее был слишком тих, не слышен – и его заглушил другой голос, заставив всех замолчать. Глориан открыла глаза, когда он проник в Полый Гребень. Этот голос преследовал ее два года.

Голос, с которого все началось.

– Сердце-Щит! – прошипел он, и она узнала Фиридела.

Вулф скакал, словно по пятам за ним летел Безымянный. Конь унес его от тающей реки Вент, копыта стучали уверенно и часто, как сердце. Одной рукой он держал поводья, другой – дочь.

Виверны летели за ним.

Они пронеслись над заиндевелой травой. Оглянувшись, Вулф выбранился. Их надо было сбить со следа, чтобы не видели, где он скрылся.

Могилу инисской принцессы он знал. Ребенком часто бывал с семьей в Луговом крае, и благородный Эдрик тогда показывал детям курган.

«Тайны своего прошлого, – говорил он, – нужно знать, чтобы понимать будущее».

Заросшая лесовозная тропа тянулась под дубами и буками. Едва конь вырвался из леса, над ним снова показались виверны, и Вулф, завидев курган, уже знал, что не сумел спасти дочь – и вместе с ней весь Инис.

Сабран погибнет у него на руках.

Изо рта у него рвался пар. Острая боль пронзила сгиб запястья – словно осколок льда прорывался сквозь кожу, и пальцы онемели. Рука сама собой взметнулась вверх – из ладони вырвалась раздвоенная молния и ударила виверну в сустав крыла. Сабран в его руках тоже похолодела – даже сквозь пеленки он ощутил этот холод.

Виверны с визгом унеслись прочь. Глядя им вслед, Вулф увидел – комета в небе над Инисом! Это была не падающая звезда – королева небес с протянувшимся за ней длинным серебристым лучом. Она явилась, словно из ниоткуда.

Потрясенный Вулф двинулся дальше. В кометах порой видели дурное знамение, но хуже уже быть не могло.

Зайдя на второй круг, виверны нашли только лошадь с пустым седлом, несущуюся к лесовозной колее через лес. Чудовища помчались за ней, а Вулф с наследницей Иниса на руках уже пробирался в курган, сам не понимая, что это было.

На сей раз Глориан оделась подобающе: в плотную красную стеганку, темные штаны, сапоги. Настоящий доспех только затянул бы смерть. Гореть лучше быстро и ярко.

Фиридел явился с предложением – как она и ожидала. Пусть Сердце-Щит сдастся ему, и тогда он уведет свое воинство от Полого Гребня, оставив в покое тех, кто засел внутри. Пусть ищут другую нору, чтобы в нее забиться. Он заберет свою добычу – королеву Иниса – и удалится. На Сеннинге больше не будет литься кровь.

Глориан давно знала, что змеи умеют торговаться. Селину Верный Слову заключил с Безымянным сделку. Она перепоясалась и вложила в ножны меч.

– Вы не смотрите, – велела она своим дамам. – Не ходите за мной.

– Глориан! – Адела неумолчно рыдала. – Нельзя тебе!

– Так надо. Я продолжила род Святого, – спокойно сказала Глориан. – Я выполнила долг Беретнет. Другой мой долг, долг королевы, – защитить страну.

– Для нас ты не какой-то там долг! Нам нужна ты – ты сама, не только ради наследницы, – срывающимся голосом проговорила Джулиан. – Как ты не понимаешь?!

Глориан стиснула зубы.

– Вы все были так добры ко мне, – шепотом ответила она. – Вы – сестры, каких не бывало у Беретнет. Я придержу для вас почетные места за Большим столом.

Хелисента обняла ее первой, сдавленно всхлипнула. Все они прижимали ее к себе, и Глориан обнимала их так же крепко, а потом пепельно-бледная Флорелл в последний раз увела их прочь.

– Глориан, дай я пойду вместо тебя, – хрипло сказала Мариан. – Может быть, Фиридел не увидит разницы.

– Увидит. – Глориан поцеловала ее в щеку. – Я рада, что мы снова вместе, бабушка. Пожалуйста, позаботься о Сабран.

Она шла по пещерам Полого Гребня. Люди уступали ей дорогу: одни – не скрывая слез, другие в угрюмом молчании. Глориан смотрела прямо перед собой, чтобы не выдать страха.

Нагорье накрыла мертвая тишина. Отверстая могила с присыпанными золой и углем телами. Выжившие рыцари и бойцы сложили оружие на землю. Они знали, что с появлением Фиридела сражение проиграно.

За прошедшие месяцы Глориан почти забыла, как ужасен Фиридел. Исчадье горы Ужаса ждало ее на равнине, чтобы сжечь, как прежде – ее родителей. Его создания держались поодаль, покорно склоняя голову.

– Ты неплохо повоевал против Иниса, Фиридел. И кажется, против всего мира, – сказала она, не сумев сдержать дрожь и молясь, чтобы никто не заметил. – Довольно насилия. Вот я.

– Ты вышла одна и с бесполезной сталью. Все металлы земли бессильны против ее чистого огня. – Взгляд Фиридела метнулся к ее раздутому животу. – Ты носишь ребенка. Ему не жить.

Глориан держала лицо, как учили ее наставники. Она чувствовала, что кровотечение все не унимается.

– Если здесь закончится мой род, да будет так. Убей меня, убей нас обеих, но оставь в покое мой народ.

– Ты не умрешь, Сердце-Щит. – Фиридел пригнул голову, так что его глаза, два пылающих угля, смотрели прямо ей в душу. – В тебе, вместе с подлым холодом, живет выковавшее нас пламя из глубин земли. Огонь расплавит его и отольет в новую форму.

Глориан видела свое отражение в его железных зубах. Над ней не было защиты небес. Небесный чертог оставался невидим. Фиридел говорил загадками, но его речи сулили ей страдание.

«Мать, отец, пошлите мне отваги!»

Внезапно Фиридел вскинул голову. Его твари затопотали, завыли. Глориан, не смея шевельнуть и пальцем, повторила его движение – и увидела в небе комету: большую, с длинным раздвоенным хвостом.

«Но клянусь, эра Огня и Дыма не бесконечна. Звезда явится утром первого дня весны».

Глориан метнула взгляд на змея – Фиридел взвыл во весь дух. Она уронила щит, чтобы заткнуть себе уши, но смотрела теперь только на комету.

Она видела, как разбился вдребезги второй ее хвост. Он разлетелся бесчисленными остриями звездного света, яркими даже в утреннем небе, – и каждое летело на пылающий мир.

«Настанет день, когда падет ночь, когда небеса отворятся, пролившись дождем с высоты».

Вот он. Настал.

Пронзительный, дикий смех сорвался с ее губ. Фиридел взглянул – будто только теперь о ней вспомнил. Он вздыбился, чтобы убить, разинул пасть, как зев горы Ужаса, – но его пламя потухло, засохло в глотке, и он выдохнул лишь ветер.

«Змеи впадут в сон, и буря затушит угли».

Глаза Фиридела еще горели.

– Отродье холода и жаркой крови. Носительница звезды. Рок исходит из темноты. – Он застрекотал раздвоенным языком. – Мы вернемся. Не сомневайся, Сердце-Щит. Когда воспрянет огонь, когда наш повелитель зашевелится в Бездне, когда другая будет носить твою корону – мы вернемся. Дыши среди руин и пепла. Живи в страхе.

По всему Инису завыли исчадья горы Ужаса, и клич