не приводило. Конечно, Люра не им чета, если он Манрика облапошил, то и с правнуками Кабиоховыми может справиться. Самое же мерзкое, что сюзерену эта игра нравится. Еще бы, так весело: Манрик надул Колиньяра, гоганы – Манрика, Симон – гоганов, а умный Ракан прикончит Симона и получит все и луну из лужи.

– Робер, – в голосе Альдо послышалось раздражение, – ты можешь предложить что-то лучшее?

– Нет, – честно признал Эпинэ, – не могу. Альдо, ты понимаешь, до чего мы докатились?

– Если я скажу «понимаю», ты начнешь кусаться.

– Я уже начал. Альдо, я выхожу из игры, с меня хватит. Фердинанд – ничтожество, но ваша затея марает не его, а нас.

– Хорошо, – сюзерен оттолкнул стакан. – Тебе мои затеи поперек горла, это я действительно понимаю. Забирай своих южан и убирайся в Эпинэ. Завтра же! Ричард уже взрослый, справится.

– Ты хочешь затащить мальчишку под эшафот?

– Ричард Окделл не мальчишка, а Повелитель Скал. И потом, должен же я верить хоть кому-то. Проклятье, этот жирный заяц все-таки нас рассорил! Вот пусть за это и сдохнет. Подумаешь, голову отрубят, да его за это четвертовать мало!

– Ты его убиваешь не поэтому.

– И поэтому тоже. Робер, неужели все так и кончится? Дружба, надежды, совесть – все?! Я останусь править ызаргами, ты запрешься у себя на юге, а что потом? Все, что мы сделали, мы уже сделали, если сейчас отступиться, все будет зря. И Рихард с Анатолем, и твои бириссцы, и даже Мупа…

– Альдо! – Вот так Леворукий и получает души. – Ты прав, мы зашли слишком далеко, а Фердинанд не стоит нашей дружбы. Пусть будет так, как ты хочешь, хотя…

– Хотя тебе это не нравится. Мне оно тоже не нравится, и хватит об этом. Симон берется за дело, вот пусть и плавает в дерьме, а я не желаю думать, что жрут ызарги. И тебе не советую. Главное, мы получим, что нам нужно, а грехи замолим потом. В старости.

3

Всадников в багряных с серым ноймарских плащах Жермон заприметил издали и не стерпел – поднял гнедого в галоп, наслаждаясь бросившимся в лицо ветром. Генерал Ариго числился по инфантерии, но верховую езду обожал, как и многие уроженцы Эпинэ. Увы, торские дороги редко позволяют гнать во весь опор.

– Мой генерал, – молоденький офицер вскинул два пальца к серой фетровой шляпе, – теньент Сэ к вашим услугам.

– Благодарю. – Ариго и без представления понял, что перед ним младший сын маршала Арно. В этой стране фамильных носов и глаз не спрячешься. – Что ты… вы здесь делаете?

– Дожидаемся вас. Разрешите докладывать? – Парень явно удался в деда Рафиано. Арно-старший начхал бы на субординацию, Арно-младший держался, хоть и из последних сил.

– Вижу, вас следует поздравить с производством, – Ариго кивнул на новенькую перевязь. – Я в ваши годы в корнетах ходил.

– Вы были не в Торке, а в Олларии. – Юный негодник уже делит мир на Торку и все остальное, многообещающе… Когда Арно Сэ объявится в столице, число тамошних бездельников, без сомнения, сократится.

– Теньент, – Жермон смотрел на сына, а видел отца, – у вас уже были дуэли?

– К сожалению, то есть к счастью, – по губам Арно скользнула плутовская ухмылочка, тоже семейная, – Торка мерзавцев не держит.

Одно лицо с отцом! Леворукий бы побрал Карла Борна – застрелить такого человека! Арно-старший до последнего надеялся образумить мятежников, но Борны всегда были с придурью, что мужчины, что женщины. Жермон и сам был Борном. Наполовину.

– Что ж, теньент, – если сейчас же не вылезти из прошлого, оно задавит, – докладывайте. По порядку.

– Да, мой генерал. Мы патрулировали тракт вплоть до Вайзтанне и встретили, – виконт Сэ счел возможным улыбнуться, – шпионов. Они изображали из себя заблудившихся путников и расспрашивали пастухов о дороге на Гельбе, но по ней не поехали. Пастухам это не понравилось, нам тоже.

– Мы видели двоих на ясене. Ваша работа?

– Наша, – теньент не выдержал и расплылся в улыбке. – Мой генерал, шпионов было пятеро, живыми удалось взять троих. Двое молчали, третий заговорил. Сейчас его сопровождают в Ноймар.

– Как вы их брали?

– На приманку, – парень все же забыл о субординации. – Я поехал вперед всего с одним солдатом. «Гуси» решили, что пятеро проглотят двоих, и подавились.

– Когда их послали, – Жермон с трудом подавил улыбку, – и зачем?

– После смерти его высокопреосвященства, – губы Арно сжались. – Шпионы прибыли в Олларию через Гаунау и Кадану в качестве охранников заказанных каданским посольством грузов. В столице их подменили. Уже новые «охранники» отправились назад, а лазутчики поехали во Внутреннюю Придду, а оттуда через Гельбе в Хексберг. Поглядели на корабли и домой ноймарским трактом. Пленный показал, что их послали проверить, действительно ли Хексберг остался без Альмейды, и разведать проходы из Надора в Северную Придду и Ноймаринен.

Неглупо… Очень неглупо. Добраться до Олларии в посольском обозе и уже оттуда двигаться к границам.

– Этот «гусак» не врет?

Арно на мгновенье задумался и резко мотнул головой:

– Не врет.

– В Дриксен «гусей» много, – Жермон задумчиво тронул усы, – всех не выловишь. Мне не нравится, что они ищут проходы вдоль гор.

– Никому не нравится, – выпалил Сэ и смутился. – Мой генерал, на той неделе прибыл курьер от фок Варзов. Принц Бруно принял под свое командование все войска на границе с Талигом.

– Сколько у него людей, известно?

– У курьера не было поручения на словах, но в Гельбе считают, «гусей» слетелось не меньше пятидесяти тысяч, а может, и все семьдесят.

– Неплохая стайка, – Жермон задумчиво свел брови. – Дальше.

– Мы вернулись назад и передали лазутчика, а взамен пришло сообщение от генерала Давенпорта. Мол, кто первый вас встретит, должен передать, что герцог Ноймаринен хочет вас видеть. Сейчас он в Ноймаре, ждет маркграфа, но на следующей неделе отбывает в Придду.

Похоже, старый волк покидает логово и мчится туда, где опасней, а куда отправят генерала Ариго? Когда Людвиг выезжал в Агмарен, о Бруно еще знать не знали, теперь же каждый человек на счету, а кавалеристы Шарли и подавно. Вряд ли фок Варзов их отпустит, да и от них с Райнштайнером больше пользы на севере, чем на юге. Мятеж увязнет в осенней грязи, а зимой какой-нибудь выход всяко найдется, только что к весне останется от, чтоб их, родовых владений и последнего Эпинэ с его олухами?

– Барон Райнштайнер тоже возвращается?

– Об этом мне ничего не известно, – на лице Арно мелькнула досада, – но монсеньор велел поторопиться.

– Значит, поторопимся, – кивнул Ариго…

Отряд на рысях обогнул заросшую ельником гору, похожую на двух влюбленных ежей, и вышел к Манлиевой развилке, в незапамятные времена обозначенной каменным обелиском. Когда-то у его подножья сидел каменный пес, время и ветры превратили его в причудливый серый валун. Изменился и герб Ноймариненов: собака уступила место волку. Потомки Манлия не стали рвать на куски издыхающую империю. Они до последнего прикрывали ей спину,