- Ну ещё бы! Я в молодости похлеще был! - но моё хвастовство Роберта только рассмешило:

- Да ты не радуйся заранее! Вот смеху то будет, если Клон тебя на всех соревнованиях и экзаменах обойдёт!

- От разбитого носа и пустого кармана - не зарекайся! - ответил я старым изречением. - Ну и ладно, с этим типом всё ясно. А что ещё новенького произошло?

Хоть время и было ночное, почти никто из ребят не спал. Но и не отдыхал, как я с Цой Таном. Шекун не поднимался из подвальных помещений особняка, ведя совместно с доктором постоянное наблюдение за пациентами и пленными. Комендант Шилони всё ещё находился без сознания, и следовало опасаться за его умственные способности в будущем. Спасённые узники постепенно оживали физически, но ещё долгое время от них вряд ли мы добьемся определённых показаний. Хоть Алоис и настаивал на их немедленной передаче в любой госпиталь, что-то удерживало меня от этого шага. Тем более что и медикаментов соответствующих у нас хватало, и непосредственной угрозы здоровью освобождённых не было. И мне очень уж хотелось первому получить от них любую информацию. Ведь что-то у них моусовцы пытались выяснить? А, судя по внешнему виду узников, враги затратили на это весьма и весьма много времени. Может это и для нас очень ценно? А вдруг спасённые нами люди даже знают что-либо о Стахокапусе? Так что пусть выздоравливают!

Горгону в данный момент нельзя было допрашивать под воздействием домутила. И так с этим мы все немного перестарались. Но вот в обычном состоянии она ведь могла говорить. Тем более никого при этом не утрируя своим прежним голосом. И Шекун старался этим воспользоваться. По мере появления свободного времени он вёл с пленницей душещипательные беседы и склонял к добровольному сотрудничеству. Только вряд ли у него предвидятся положительные результаты в данном направлении. Мои сомнения по этому поводу, разделяли и все остальные товарищи. Никогда уже в этой жизни, такая мерзопакостнейшая и подлая особа как Галина Стоурми, не согласится поменять своё мировоззрение.

Ульрих со своими помощниками продолжал проверять засвеченные Горгоной явки моусовской агентуры. Фактически возле каждой оставляя одного наблюдателя и монтируя вдобавок технические средства слежения и оповещения. Действовал Ульрих чётко и очень продуктивно, и его пресловутая рассеянность ему никак не мешала. Вот только, как и все, жаловался на постоянное недосыпание.

В поисковой системе, настроенной Алоисом, пока ничего важного не обнаружили. Следы затаившегося где-то генерала Савойски тоже отыскать не удалось. Оставалось только надеяться на бульдожью хватку Энгора Бофке в этом вопросе. И что он всё-таки настигнет предателя в ближайшее время. Если не слишком увлечётся слежкой за Хайнеком.

Профессор Сартре мобилизовал себе в помощь Малыша, и они что-то конструировали из области промывания мозгов. Новому прибору они дали условное, и немного скабрезное название "Затычка". Но пообещали, что действовать он в теории будет просто превосходно. Вернее даже не прибор, а очень сложное синтезирующее устройство, окончательным продуктом которого станет некое архинужное нам средство. Оставалось только дождаться конкретных результатов и проверить очередное гениальное, как считал в первую очередь сам профессор, изобретение на практике. Как ни странно полную поддержку оказала в этом вопросе Синява Кассиопейская. И не только поддержку несколькими своими специалистами, но и личным участием.

Самое оптимистическое известие Роберт оставил напоследок. С далёкой и старой Земли на связь вышел Гарольд. Рассказал о своём полном излечении от всех без исключения болезней, и теперь его совсем не тянуло оставаться на Хаосе. Вот только его возлюбленная Нина до сих пор не избавилась от зависимости, привитой ей моллюском Спейлоудом. Поэтому мой друг только и ждал её окончательного выздоровления и обещал в скором времени устремиться на родину. Уже высказывая явное нетерпение по этому поводу и сам удивляясь, почему он так надолго прикипел душой к этому проклятому острову.

Но и бездельничать Гарольд не любил. Поэтому повернул свою неуёмную энергию в нужное русло. Да и энергию большей части островитян. Затеяв крупномасштабную операцию по нахождению и, в окончательном варианте, полному уничтожению той агентурной сети, которую Моус разбросил на древней планете. В первую очередь, непосредственно в самом Токио. Отправив туда все свои огромные военизированные соединения, которых у него под непосредственным командованием становилось всё больше и больше. Скорей всего он уже являлся или некоронованным королём острова или его полновластным диктатором.

Попутно Гарольд занялся расследованием деятельности некоторых подозрительных личностей на самом острове. Которые раньше привлекли к себе наше внимание. К таким людям относились в первую очередь капитан Фредо и таинственные аристократы, посещавшие долгое время Хаос для просмотра кровавых поединков. Нина конечно во всём этом пыталась чинить моему другу препятствия, но, похоже, он их преодолевал весьма успешно. И обещал связаться в ближайшие дни с более конкретными сведениями и первыми результатами намеченных операций.

Что и говорить, обрадовало меня такое сообщение! За Гарольдом я соскучился просто невероятно. И готов хоть сейчас терпеть присутствие даже несносной и высокомерной капитанши Нины, лишь бы мой друг находился рядом со мной. Между прочим, почему он ничего не рассказал об Эльзе и Ренате? Как ни странно при воспоминании о них у меня приятно защемило в животе, а сердечко заработало в ускоренном режиме. Кошмар! Неужели я стал таким извращенцем? А если вдруг ещё об этом узнает когда-нибудь и Патрисия! То мне тогда несдобровать… А то и калекой можно на всю жизнь остаться. И ведь самому признаться в таких прегрешениях опасно и безрассудно. Но ещё хуже будет, если она о моих приключениях услышит из уст кого-то постороннего. И как тут быть? Ладно, поживем, посмотрим. Как говорится: Новый год Старого мудренее.

В своём номере я как всегда забаррикадировался и дал строжайший приказ не будить меня до десяти часов утра. Надеясь вполне успеть и выспаться до того времени, а затем за один час совершить утренний моцион и добраться на место экзамена. Тем более что нам не вменялось прибыть строго к одиннадцати. Достаточно было начать регистрацию в полуторачасовой интервал после назначенного времени.

Войдя в пустующий номер графа Шалонера, я выпустил нетерпеливого от голода Николя, и щедрым жестом указал на роскошно сервированный столик:

- Это всё - в твоём распоряжении!

- Не откажусь! - он открыл крышку и наклонился над блюдом. - О! Слюной можно подавиться! Но я всё-таки вначале искупаюсь…

- А я спать: а то руки и ноги завтра на стрельбище будут трястись от усталости.

- Постой, у меня небольшое сообщение. - Николя, нисколько меня не стесняясь, на ходу стаскивал с себя одежду, одновременно приближаясь к ванной комнате.

- Что-то важное? - остановился я в дверях спальни.

- Может быть. Но пока ни в чём не уверен. Дело в том, что сегодня днём в центре имперской связи было совершенно безлюдно. Тогда я от скуки решил раньше податься на подсмотр императорского кабинета. И чуть не наткнулся на ребят из службы зачистки. Они как раз проверяли помещения на наличие жучков и камер. Я вовремя сообразил, что они уже завершали проверку и через пять минут они вышли из кабинета. Но лишь только я расслабился, как в помещение вошёл один из секретарей императора. Его, кажется, Даниель Соляк зовут. Да ты его должен знать: он ещё при прежнем императоре в канцелярии работал. Такой пухленький тип, с приветливым и добрым лицом. Волосы он ещё в пучок завязывает…