Шрифт:
Интервал:
Закладка:
14–17 октября того же года Двенадцатая симфония в исполнении Государственного оркестра СССР под управлением Константина Иванова несколько раз прозвучала в Москве.
3 октября. В «Советской культуре» письмо президента Академии художеств скульптора Е. Ф. Белашовой, академика Б. А. Рыбакова, народных художников С. В. Герасимова, С. А. Чуйкова, Кукрыниксов, С. Т. Коненкова, доктора архитектуры П. П. Ревякина, профессора архитектуры Н. Д. Виноградова, доктора исторических наук П. В. Сытина, члена-корреспондента Академии архитектуры Г. М. Людвига и других, протестующих против продолжения строительства гостиницы «Россия» в Зарядье. В письме отмечается: «Огромный массив нового здания придавил бы все окружающее и уничтожил прекрасную панораму набережной Москвы-реки. Он разрушил бы масштабы Красной площади». Уничтожение археологического слоя и древних памятников архитектуры здесь характеризовалось как «безграмотность, граничащая с преступлением».
Ответом было ускорение строительства гостиницы. При этом всего на 2% территории строительства из-под ковшей бульдозеров было спасено 100 тысяч археологических находок.
5 октября. В «Литературной газете» статья Бориса Слуцкого «Огниво высекает огонь» – о «первой и единственной покуда книге стихов Варлама Тихоновича Шаламова, итожащей более чем тридцатилетние труды талантливого поэта».
Я, – пишет Б. Слуцкий, – заканчиваю эту статью рекламным зазывом: требуйте в книжных магазинах книгу Шаламова «Огниво». Это хорошая книга.
Требуйте! А когда в магазинах и библиотеках вам ответят отказом – требуйте у издательства доиздания этой и многих других недоизданных книг.
8 октября. В Москве очередной День поэзии. Из письма Лили Брик Эльзе Триоле от 17 октября:
Мы с Васей ходили в «День поэзии» и в один из книжных магазинов (во всех читали поэты), и на площадь Маяковского, где было несколько тысяч молодежи. Мы были поражены качеством стихов! Вообще это чтение стихов под памятником Володи и на самом памятнике, и на специально выстроенной эстраде с громкоговорителями и прожекторами было очень волнующим. Какой-то парнишка влез на памятник и читал с него «Облако»…497 Самый большой успех был у Евтушенко – его унесли на руках498, он очень популярен у молодежи. Мы к нему довольно равнодушны (Л. Брик – Э. Триоле. С. 340–341).
А вот отклик из Франкфурта-на-Майне – 1 июля 1962 года опубликованная еженедельником «Посев» статья Ярослава Трушновича «Проданная лира», где сказано:
Евтушенко пишет о проблемах нашей страны, о нашей молодежи. Ее он чувствует и понимает.
Недаром во время чтения стихов в день поэзии, у памятника Маяковскому, толпа начала вызывать Евтушенко (чтение было организовано Союзом московских писателей, и Евтушенко в программе не было). Слушатели требовали, чтобы он прочел «Бабий яр». Евтушенко на помост вышел, но «Бабьего яра» читать не стал, а прочел «Москву товарную» и «Считайте меня коммунистом». Это показывает, что он, в некотором смысле, обладает бóльшим даром, чем Зощенко. Тот слышал улицу, а Евтушенко вдобавок улавливает и флюиды, излучаемые «дворцами».
14 октября. Секретариат ЦК КПСС принимает постановление «Об ошибках редколлегий „Литературной газеты“ и газеты „Литература и жизнь“», где стихотворения «Бабий Яр» Евгения Евтушенко и «Мой ответ» Алексея Маркова признаны идеологически вредными, а их публикация расценена как грубая политическая ошибка («А за мною шум погони…». С. 327).
В Калуге подписан к печати альманах «Тарусские страницы», издаваемый как подарок открывающемуся XXII съезду партии499.
Таруса – истинный подвиг, и ее влияние на молодежь будет огромно, – в ноябре написал Корней Чуковский Фриде Вигдоровой. – Не в том дело, что тут есть и плохие стихи и неважная проза, главное, что это живая литература. В то время как старшие писатели – Тихонов, Леонов, Федин, Вс. Иванов – все обескровлены Сталинской эпохой – выжатые лимоны, – вот новая весна, – новые (не рабьи) голоса. А какой Заболоцкий. Какой Самойлов. И Коржавин!
Нет, советская литература существует – и живет своей жизнью – в стороне от Кочетовых, Софроновых и проч. (К. Чуковский. Т. 15. С. 493).
Первая тысяча экземпляров, – рассказывает Дмитрий Быков, – продавалась в киоске при входе – только эту тысячу и напечатали на приличной бумаге, все остальное на газетной. Альманах в бледно-зеленой суперобложке с березками размели в мгновение ока. Из запланированных семидесяти пяти тысяч экземпляров успели напечатать всего тридцать тысяч, но, по моим наблюдениям, «Тарусские страницы» побывали в каждом московском интеллигентном доме: наш семейный экземпляр беспрерывно ходил по рукам (Д. Быков. Булат Окуджава. С. 390).
17 октября. В Москве начинает свою работу XXII съезд КПСС500. В тот же день открыт Кремлевский Дворец съездов, в котором проходили заседания съезда.
Выступая с Отчетным докладом ЦК КПСС, Н. С. Хрущев подвергает уничтожающей критике Сталина и его ближайшее окружение, приводит многочисленные примеры нарушения социалистической законности в 1930–1940‐е годы, рассказывает о судьбах безвинно репрессированных коммунистов. Отмечено, что курс XX съезда, вызвав «горячее одобрение международного коммунистического движения», вместе с тем, «как потом оказалось, не встретил должного понимания у руководителей Албанской партии труда, больше того, они повели борьбу против этого курса».
