И теперь старший из двух солдат – тощий как смерть, с седыми усами – спросил Терезу:

– Куда направляетесь?

– В деревню Ламонт. Везем продукты вам и вашим товарищам.

Этот немецкий отряд перешел в отдаленную горную деревню, вышвырнув местных жителей. Уже потом они поняли, как трудно снабжать находящиеся в этой местности войска. Со стороны Терезы это было гениальной мыслью – подрядиться возить им еду (за немалое вознаграждение) и таким образом получить доступ в запретную зону.

Тощий солдат подозрительно посмотрел на мужчин с мешками за спиной.

– Все это – для немецких солдат?

– Надеюсь, – сказала Тереза. – Ведь здесь, наверху, больше никому это не продашь. – Она вынула из кармана листок бумаги. – Вот приказ, подписанный вашим сержантом Эйнштейном.

Солдат внимательно прочитал и вернул листок. Потом он посмотрел на подполковника Уилла Донелли, тучного американского пилота.

– Он что, француз?

Ллойд сунул руку в карман, где лежал пистолет.

Внешность беженцев представляла собой проблему. В этой части света местные – что французы, что испанцы – обычно были маленькие и смуглые. И все были худыми. И Ллойд и Тереза под это определение подходили, да и чех со скрипачкой тоже. Но англичане были белокожие и светловолосые, а американцы – здоровенные.

– Гийом родился в Нормандии, – сказала Тереза. – Это из-за масла он такой.

Младший солдат, бледный мальчишка в очках, улыбнулся Терезе. При взгляде на нее так и тянуло улыбнуться.

– А вино у вас есть? – сказал он.

– Конечно.

Лица часовых заметно посветлели.

– Хотите немножко прямо сейчас? – сказала Тереза.

– На солнце все время жажда мучит, – сказал старший.

Ллойд открыл короб, который везли на одном из пони, вынул четыре бутылки руссийонского белого вина и протянул им. Немцы взяли каждый по две бутылки. Все заулыбались, стали пожимать руки. Старший часовой сказал:

– Езжайте, друзья.

Беженцы двинулись дальше. На самом деле Ллойд не ждал беды, но никогда не знаешь наверняка, и он был рад оставить пост позади.

Чтобы добраться до Ламонта, потребовалось еще два часа. Абсолютно нищая деревенька – горстка грубых лачуг да кое-где пустые овины – стояла на краю маленького высокогорного плато, и кое-где только-только начинала показываться весенняя трава. Ллойду стало жаль живших здесь людей: так мало у них было, но даже это у них отняли.

Группа дошла до середины поселка, и все с облегчением сбросили свой груз. Их окружили немецкие солдаты.

Это самый опасный момент, подумал Ллойд.

Сержант Эйнштейн возглавлял взвод из пятнадцати-двадцати солдат. Все помогали выгружать продукты: хлеб, колбасу, свежую рыбу, концентрированное молоко, консервы. Солдаты были довольны, что им доставили продукты, да и новым лицам были рады. Они весело разговаривали со своими благодетелями.

А беженцы должны были говорить как можно меньше. Именно сейчас их легко могло выдать любое слово. Кое-кто из немцев мог знать французский достаточно хорошо, чтобы отличить английский или американский акцент. Даже те, кто говорил по-французски сносно – как Тереза и Ллойд, – могли выдать себя грамматической ошибкой. Легко было сказать sur le table вместо sur la table, но ни один француз никогда такой ошибки не сделает.

В качестве компенсации два имевшихся в их группе настоящих француза изо всех сил старались, чтобы их было слышно – хоть обычно это было им несвойственно. Они вмешивались в разговор всякий раз, как только какой-нибудь солдат заговаривал с беженцем.

Тереза вручила сержанту счет, и он долго его проверял, а потом долго отсчитывал деньги.

Наконец они могли идти – с пустыми седельными корзинами и с легким сердцем. Они прошли около полумили вниз, а потом группа разделилась. Тереза с французами и лошадьми пошла дальше вниз. А Ллойд с беженцами свернул на тропу, уходящую вверх.

К этому времени немецкие часовые наверняка должны быть уже достаточно пьяны, чтобы заметить, что вниз спускается меньше людей, чем поднималось. Но если они начнут задавать вопросы, Тереза скажет, что несколько человек начали играть с солдатами в карты и нагонят их позже. А потом часовых сменят, и немцы потеряют след.

Ллойд заставил свою группу идти два часа, затем дал им десятиминутную передышку. Всем перед дорогой выдали бутылки с водой и пакеты с сушеным инжиром для восстановления сил. Их уговаривали больше ничего не брать: Ллойд по опыту знал, что бережно хранимые книги, серебряные вещицы, украшения и граммофонные пластинки покажутся слишком тяжелыми и полетят в заснеженные ущелья задолго до того, как падающие от усталости путники доберутся до перевала.

Начался самый тяжелый участок. Дальше путь будет все более темным, холодным и скалистым. Перед границей снега Ллойд велел всем наполнить бутылки водой из чистого холодного ручья.

Когда опустилась ночь, они продолжали идти. Позволять людям спать было опасно: они могли замерзнуть до смерти. Они устали и спотыкались и скользили на обледеневших скалах. Их скорость снизилась, тут уж было ничего не поделать. Ллойд не мог позволить цепочке растянуться: отставшие могли сойти с тропы, а кроме того, встречались неожиданные трещины, куда неосторожные могли свалиться. Но у него пока что никогда никто не погибал.

Среди беглецов было много офицеров, и потому они иногда противоречили Ллойду, спорили, когда он говорил, что нужно продолжать идти. Чтобы придать Ллойду больше авторитета, его повысили до майора.

В середине ночи, когда их настроение уже опустилось ниже дна самого глубокого ущелья, Ллойд объявил:

– Теперь вы в нейтральной Испании! – на что они ответили нестройными возгласами. По правде говоря, он точно не знал, где проходит граница, и произносил эти слова, когда чувствовал, что этот импульс необходим больше всего.

Когда занялась заря, они снова воспрянули духом. Идти им было еще порядочно, но теперь тропа шла вниз, и их окоченевшие руки и ноги постепенно начали оттаивать.

С восходом солнца они миновали маленький городок с возвышающейся на вершине холма церковью цвета дорожной пыли. Сразу за ним они дошли до большого сарая у самой дороги. Внутри стоял зеленый грузовик «форд» с платформой и грязным брезентовым тентом. Грузовик был достаточно большой, чтобы на нем уместились все. За рулем сидел капитан Сильва, англичанин испанского происхождения, работавший вместе с Ллойдом.

Там же, к удивлению Ллойда, оказался майор Лоутер, бывший начальником курсов разведчиков в Ти-Гуине и с раздражением осуждавший – возможно, он просто завидовал – дружбу Ллойда с Дейзи.

Ллойд знал, что Лоути был направлен в британское посольство в Мадриде, и предполагал, что он работает в Секретной разведывательной службе Великобритании, но не ожидал встретить его настолько далеко от столицы.