В мае в собственном доме убили Аурору Крус Баррьентос восемнадцати лет. Девушку нашли на супружеской кровати с множественными ранениями, нанесенными холодным оружием, в большинстве своем в области груди; она лежала с распростертыми руками, словно взывая к небу, среди большого пятна свернувшейся крови. Нашла ее соседка и подруга, которой показалось странным, что в доме в этот час еще не раздвинули занавески. Дверь была открыта, так что соседка вошла в дом, где тут же почувствовала нечто странное, некое ощущение, которое не могла назвать точно. Дойдя до спальни и увидев, что сделали с Ауророй, она упала в обморок. Дом находился по адресу: улица Эстепа номер 879, что в районе Фелис-Гомес, где проживал в основном низший средний класс. Дело поручили вести судебному полицейскому Хуану де Дьос Мартинесу, который лично посетил место преступления через час после того, как в дом приехала полиция. Супруг Ауроры Крус, Роландо Перес Мехия, работал на фабрике «Сити Киз», о смерти жены его еще не оповестили. Полицейские, обыскивавшие дом, нашли трусы, скорее всего принадлежавшие Пересу Мехия, они валялись на полу ванной все в крови. Ранним вечером патруль подъехал в «Сити Киз» и забрал Переса Мехия во второй участок. Тот дал показания: перед работой они с женой, как и каждое утро, позавтракали, отношения у них были гармоничные, потому что они не позволяли проблемам, в основном материального характера, мешать их жизням. Они были женаты, как сказал Перес Мехия, год с небольшим, и никогда не ссорились. Когда ему показали окровавленные трусы, Педро Мехия признал, что они принадлежат ему или похожи на его, а Хуан де Дьос Мартинес подумал, что сейчас чувак подпишет признание в убийстве. Но не тут-то было: супруг, порыдав над трусами — вот этого Хуан де Дьос не понял: как это, трусы — они ведь не фото и не письмо, а просто трусы, — не признался. Так или иначе, его задержали, решив подождать, не случится ли что, — и новости не замедлили появиться. Сначала появился свидетель, который сказал: около дома Ауроры Крус вертелся какой-то мутный тип — молодой человек спортивного вида, который звонил в двери домов и приникал лицом к окнам, словно бы пытался понять, действительно ли там никого нет. Так он обошел три дома, один из них принадлежал Ауроре Крус, а потом пропал. И что дальше? — спросили его, но свидетель не знал — он ведь ушел на работу, но сначала предупредил жену и тещу, проживавшую с ними, что тут бродит подозрительный чужак. Жена свидетеля сказала, что после ухода мужа она некоторое время смотрела в окно, но ничего не увидела. Потом тоже ушла на работу и в доме осталась только теща, которая, как и зять с дочерью, поглядывала на улицу, но не заметила ничего подозрительного, а потом проснулись внуки, и она пошла готовить им завтрак. С другой стороны, в районе больше никто не видел чувака спортивного телосложения. На фабрике, где работал муж, несколько рабочих засвидетельствовали, что Роландо Перес Мехия пришел, как и всегда, незадолго до начала смены. Судмедэксперт сообщил, что Аурору Крус изнасиловали в оба отверстия. Насильник и убийца, как сказал эксперт, — человек крепкий, молодой и, конечно, совершенно необузданный. Хуан де Дьос Мартинес поинтересовался, что он хотел сказать этим «необузданный», и эксперт ответил, что количество спермы, найденной на теле жертвы и на простынях, было каким-то запредельным. А может, это были два человека, предположил Хуан де Дьос Мартинес. Возможно, сказал судмедэксперт, хотя он уже отправил образцы на экспертизу в Эрмосильо, чтобы те установили если не ДНК, то хотя бы группу крови убийцы. Судя по разрывам в анусе, похоже было на то, что жертву насиловали через этот проход уже после того, как убили. В течение нескольких дней, чувствуя себя с каждым днем все хуже, Мартинес просмотрел дела нескольких связанных с молодежными бандами парней из района. Вечером ему пришлось пойти к врачу, который диагностировал у него грипп и прописал сосудосуживающие и терпение. Грипп через несколько дней дал осложнения — появились пробки в горле, и пришлось пить антибиотики. Муж жертвы неделю провел в камере участка номер 2, а потом его выпустили. Образцы спермы, отправленные в Эрмосильо, потерялись, и никто так и не понял, потерялись они по дороге туда или обратно.

Дверь им открыла сама Флорита. Серхио поразился тому, какая она старая. Флорита чмокнула в щечку Рейнальдо и Хосе Патрисио, а ему протянула руку для пожатия. Мы тут от скуки чуть не померли, услышал он голос Рейнальдо. Рука у Флориты была вся в трещинах, словно бы она много времени работала с какими-то химическими продуктами. Гостиная оказалась маленькой — два кресла и телевизор. На стенах висели черно-белые фотографии. На одной был запечатлен Рейнальдо с другими мужчинами, все улыбались и были одеты как для пикника, сгрудившись вокруг Флориты: адепты секты со своей первосвященницей. Ему предложили выпить чаю или пива. Серхио попросил пиво и спросил Флориту: правда ли то, что она может видеть, как убивают женщин в Санта-Тереса. Святая замялась и ответила не сразу. Поправила воротничок блузки и шерстяной, слишком узкий для нее, жилетик. Ответила туманно. Мол, в некоторых случаях, как и все обычные люди, она видела что-то, но то, что видела, необязательно были видения, а скорее, обычные плоды воображения, то, что мелькает в голове у всякого человека, своеобразный налог, который платишь за то, что живешь в современном обществе, хотя сама она придерживалась мнения, что все люди, где бы они ни жили, могли в определенные моменты видеть что-то, и что она действительно в последнее время видит только убийства женщин. Шарлатанка с добрым сердцем, подумал Серхио. А почему, кстати, с добрым сердцем? Потому что в Мексике все старушки добросердечны? Скорее, у нее, подумал Серхио, каменное сердце — иначе как столько вытерпишь. Флорита, словно прочитав его мысли, пару раз кивнула. А откуда вы знаете, что эти убийства происходят именно в Санта-Тереса? По начинке, ответила она. И по цепочке. Ее попросили объяснить подробнее, и она сказала: обычное убийство (хотя, конечно, убийство обычным быть не может) видится так — после него остается образ какой-то жидкости, озера или колодца, который сначала взрезается, а потом успокаивается, в то время как серия убийств, как в том приграничном городе, оставляет после себя тяжелые образы, металлические или минеральные, образы, что жгут, например, сжигают занавески, образы, которые танцуют, но чем больше горят занавески, тем темнее становится в комнате, или в гостиной, или в ангаре, или в овине, где