– Второй господин действительно уехал. Он сказал, что умер его друг и он поедет на похороны.

– Не может быть, – заявила Тань-чунь. – Это он выдумал причину, чтобы уехать из дому, дел у него никаких нет. Иди-ка, позови ко мне Си-жэнь, я сама ее расспрошу!

Но звать Си-жэнь не пришлось, так как в этот момент она сама появилась на пороге.

– Ни под каким предлогом он не должен был уезжать сегодня, – сказала ей Ли Вань. – Как он мог уйти? Ведь сегодня день рождения второй госпожи Фын-цзе и все, начиная от старой госпожи и кончая слугами, будут веселиться. Кроме того, сегодня день собрания «Бегонии». Как он осмелился уйти, не попросив у нас разрешения?

– Он еще вчера вечером предупредил, что у него сегодня важное дело и он поедет во дворец Бэйцзинского вана, – со вздохом сказала Си-жэнь. – Он обещал вернуться вовремя. Я уговаривала его не ездить, но он и слушать не хотел. Утром он встал спозаранку и потребовал траурную одежду. Я подумала, что, может быть, кто-либо умер во дворце Бэйцзинского вана…

– Если все действительно так, как ты говоришь, конечно, ему нужно было ехать, – согласилась Ли Вань, – однако он уже должен был бы вернуться.

– В таком случае будем сами сочинять стихи, – предложили ей, – а когда он вернется, оштрафуем его.

В это время пришла служанка матушки Цзя приглашать их. Все отправились к ней. Си-жэнь доложила о том, что Бао-юй уехал. Матушке Цзя это не понравилось, она приказала слугам разыскать внука и привести к ней.

Следует сказать, что Бао-юя уже давно тревожила одна мысль, поэтому он накануне предупредил Бэй-мина:

– Завтра утром мы с тобой уедем из дому, так что заранее приготовь двух коней и жди меня у задних ворот сада. Никого с собой не бери! Ли Гую передай, что мы уехали во дворец Бэйцзинского вана. Если меня станут искать, пусть он предупредит, что во дворце Бэйцзинского вана меня задержали, но я скоро приеду, и пусть не беспокоятся!

Бэй-мин не догадывался о намерениях Бао-юя и сделал все так, как ему приказывали. На следующее утро он ждал Бао-юя у задних ворот сада с двумя оседланными лошадьми.

Едва рассвело, как Бао-юй, одетый в траурный костюм, выскользнул из ворот, вскочил в седло и, ни слова не говоря, поскакал по направлению к городским воротам. Бэй-мин тоже вскочил на коня и, подстегивая его плетью, помчался вдогонку.

– Куда едем? – крикнул он на ходу.

– А куда ведет дорога? – крикнул в ответ Бао-юй.

– К северным воротам, – отвечал Бэй-мин, – за ними все голо и пустынно, ничего интересного нет.

– Это мне и нужно! – кивнув головой, отвечал Бао-юй.

Он подхлестнул коня и поскакал дальше. Они сделали еще два поворота по улицам и выехали за городские ворота. Бэй-мин совершенно ничего не понимал, но не возражал и молча следовал за Бао-юем.

Миновав ворота, они без остановки проехали семь-восемь ли. Дома постепенно стали редеть, людей почти не было видно. Наконец Бао-юй придержал коня и, обратившись к Бэй-мину, спросил:

– Здесь можно купить какие-нибудь благовония?

– Думаю, что можно, – ответил тот, – но только не знаю какие.

– Мне нужны сандал, рута и глициния-сян[140], – ответил Бао-юй.

– Такие благовония достать трудно, – возразил Бэй-мин.

Бао-юй был огорчен.

– Зачем вам благовония? – заметив, что он расстроился, поинтересовался Бэй-мин. – Я видел, что в сумочке, которую вы всегда носите на поясе, есть остатки разных благовоний, почему вы не поищете?

Слова Бэй-мина словно пробудили Бао-юя. Он снял с пояса сумочку и стал шарить в ней. Там действительно оказались два кусочка благовоний. Бао-юй в душе обрадовался, но не подал и виду. Однако он подумал, что свои благовония, какие бы они ни были, все равно лучше покупных. Обратившись к Бэй-мину, он спросил, нельзя ли здесь найти курильницу.

– Вот так здорово! – воскликнул Бэй-мин. – Откуда может быть курильница за городом? Если она вам была так нужна, почему вы не сказали раньше? Проще было бы привезти ее с собой!

– Дурак! – прикрикнул на него Бао-юй. – Если б это было можно, нам с тобой не пришлось бы бежать украдкой!

Бэй-мин на мгновение задумался, потом вдруг радостно воскликнул:

– Я кое-что придумал! Но только не знаю, понравится ли вам мой план. Мне кажется, вам понадобится не только курильница, но и, пожалуй, что-нибудь другое! Правда, это не совсем удобно, но все же давайте проедем еще два ли до монастыря Шуйсянь.

– Монастырь Шуйсянь находится там? – удивленно спросил Бао-юй. – Тем лучше! Едем!

Он подхлестнул коня и поскакал дальше, обернувшись на ходу и крикнув Бэй-мину:

– Монашки из монастыря Шуйсянь часто бывают у нас в доме, и если мы попросим у них курильницу, я думаю, они не откажут!

– Конечно, – отвечал Бэй-мин. – Даже если б мы попали в храм, на содержание которого мы никогда ничего не жертвовали, все равно они не посмели бы отказать! Но только, второй господин, я всегда замечал, что вам не нравится монастырь Шуйсянь. Почему вы сейчас туда так стремитесь?

– Мне больше всего не нравится то, что невежественные люди слепо, без разбора поклоняются духам и строят храмы, – возразил Бао-юй. – Это все глупые мужи и разные богатые барыни! Они никогда не разберутся, существует ли тот или иной дух на самом деле, а давай воздвигать ему храмы и приносить жертвы! Они даже не представляют себе, что это за дух, а просто услышат какую-нибудь глупую историю и верят ей! Взять, к примеру, монастырь Шуйсянь. Здесь приносят жертвы фее реки Ло, поэтому монастырь называется Шуйсянь – монастырь Речного духа. На самом же деле в древности никогда не существовало феи реки Ло, все это выдумки Цао Цзы-цзяня[141]. Кто бы мог предположить, что его стихи введут в заблуждение глупых людей и они начнут сооружать статуи этой фее?! Но сегодня мне это на руку, так что поедем в монастырь.

Они незаметно подъехали к воротам монастыря. Навстречу им выбежала старая монахиня, справилась о здоровье Бао-юя и приказала одной из даосок принять коня. Неожиданный приезд Бао-юя показался ей не меньшим чудом, чем если бы к ним в монастырь с неба вдруг спустился дракон.

Бао-юй вошел в храм, но не стал кланяться статуе богини реки Ло, а лишь мельком взглянул на нее. Статуя была вылеплена из глины, но казалась:

Изящна, как легкий полет лебедей,

Гибка, как дракон, промелькнувший в воде.

Как лотос, плывущий в зеленых волнах,

Как небо под утро в багряных лучах.

Слезы