– Я только что пошла домой переодеваться, – стала рассказывать Фын-цзе, – и вдруг слышу, что второй господин Цзя Лянь с кем-то разговаривает! Мне показалось, что у него гости, и я не посмела войти туда, а стала слушать под окном. Оказалось, у него жена Бао Эра! Они с ней советовались, как меня извести, хотели подсыпать мне яду, а после моей смерти муж обещал сделать своей законной женой Пин-эр! Я, конечно, рассердилась, в сердцах поколотила Пин-эр, но с ним не посмела ругаться и только спросила, за что он хочет погубить меня. Цзя Ляню стало стыдно, и он погнался за мной, чтобы убить!

– Этого еще не хватало! – выслушав ее, закричала матушка Цзя, приняв все за правду. – Ну-ка, приведите сюда этого негодяя!

Не успела она произнести эту фразу, как появился Цзя Лянь. В руках у него был меч, толпа слуг гналась за ним. Но тот ни на кого не обращал внимания, так как полагал, что матушка Цзя его любит и поэтому все сойдет ему с рук.

– Негодяй! – закричали госпожа Син и госпожа Ван, бросаясь ему навстречу. – Ты совсем с ума сошел! Ведь старая госпожа здесь!

– Старая госпожа ей во всем попустительствует, иначе эта дрянь не посмела бы мне перечить! – крикнул в ответ Цзя Лянь и остановился, исподлобья глядя на стоявших перед ним людей. – Она даже вздумала меня ругать!

– Вон отсюда! – закричала госпожа Син, вырывая меч из рук Цзя Ляня.

Цзя Лянь, нагло кривляясь, нес всякую чепуху.

– Я знаю, что ты нас, женщин, ни в грош не ставишь! – закричала на него матушка Цзя. – Позовите сюда его отца! Если он нас не слушает, посмотрим, уйдет ли он тогда!

Цзя Лянь бросился вон. Он был так разгневан, что не пошел домой, а отправился ночевать в свой кабинет.

Госпожа Син и госпожа Ван стали успокаивать Фын-цзе.

– Ну что за важность! – сказала матушка Цзя. – Он еще молод, жаден, как кошка, разве его удержишь? В молодости все допускают ошибки! Все я виновата! Позволила ей выпить лишнего, а у нее от этого вспыхнула ревность!

Все засмеялись. А матушка Цзя, обращаясь к Фын-цзе, сказала:

– Не беспокойся, завтра я заставлю твоего мужа просить у тебя прощения! Сейчас разговаривать с ним не стоит!

Затем она обрушилась с бранью по адресу Пин-эр:

– Какая же паршивка эта Пин-эр! Я всегда считала ее хорошей, а она у меня за спиной вон какими делами занимается!

– Пин-эр ни в чем не виновата! – вступилась за нее госпожа Ю. – Просто Фын-цзе решила сорвать на ней свой гнев! Супруги ссорятся, а гнев срывают на Пин-эр. Она, конечно, этим обижена! Вы зря ругаете ее, почтенная госпожа!

– В самом деле так, – согласилась матушка Цзя. – Эта девочка не похожа на потаскушку! Очень жаль, что Фын-цзе понапрасну рассердилась на нее!

Обратившись к Ху-по, матушка Цзя добавила:

– Пойди и скажи Пин-эр, что я недовольна, что ее обидели, и завтра же велю ее хозяину и хозяйке просить у нее прощения. Сегодня у Фын-цзе торжественный день, поэтому ссору затевать нельзя.

В это время Ли Вань увела Пин-эр в «сад Роскошных зрелищ». Пин-эр рыдала и не могла произнести ни слова.

– Ведь ты же умная девушка, – говорила ей Бао-чай. – Неужели ты не помнишь, как с тобой всегда обращалась твоя госпожа? Но сегодня она выпила лишнее, и если она захотела сорвать свой гнев, то на ком же она могла это сделать, как не на тебе? Если б она поступила иначе, над нею стали бы смеяться, что она лицемерка!

В это время подошла Ху-по и передала приказание матушки Цзя. От радости лицо Пин-эр прояснилось.

В это время Бао-чай, которая немного отдохнула, решила прогуляться и повидать матушку Цзя и Фын-цзе. Бао-юй пригласил Пин-эр зайти во «двор Наслаждения розами».

– Я сразу хотела предложить тебе зайти к нам, – подхватила Си-жэнь, поддерживая приглашение, – но только госпожа Ли Вань и барышни опередили меня, и неудобно было мешать им.

– Спасибо тебе, – улыбаясь, сказала Пин-эр и тут же добавила: – Скажи мне, как это называется, что мне вдруг ни за что пришлось пострадать?

– Вторая госпожа Фын-цзе всегда хорошо к тебе относилась, – возразила Си-жэнь. – У нее просто была минутная вспышка гнева!

– О второй госпоже я не говорю, – сказала Пин-эр. – Меня возмущает, что та потаскушка вздумала мною распоряжаться и сделала из меня посмешище! Да еще наш глупый господин меня поколотил!

В ней снова вспыхнула обида, и слезы безудержно покатились по ее щекам.

– Дорогая сестра, не нужно так убиваться, – бросился утешать ее Бао-юй, – я за них обоих прошу у тебя прощения.

– Какое это имеет к вам отношение? – спросила его Пин-эр.

– Мы, братья и сестры, все равно что один человек, – возразил Бао-юй. – Если они кого-нибудь обидели, я тоже обязан просить за них прощения… Как жаль, что твое новое платье испачкано! – вдруг воскликнул он, меняя тему разговора. – Может быть, ты переоденешься в платье сестры Хуа Си-жэнь, а мы пока почистим водкой пятна на твоем платье и прогладим его утюгом? Кроме того, тебе нужно причесаться.

Он тотчас же распорядился, чтобы служанки принесли воды для умывания и нагрели утюг.

Пин-эр уже давно слышала, что Бао-юй умеет исключительно обращаться с девушками. Что же касается Бао-юя, то он очень досадовал, что не может сблизиться с Пин-эр, так как она была наложницей Цзя Ляня и доверенной служанкой Фын-цзе. И вот сейчас, глядя на Бао-юя, Пин-эр все больше убеждалась, что слухи о нем не лишены оснований: он внимателен и заботлив даже в мелочах.

Между тем Си-жэнь открыла сундук, вытащила два не слишком поношенных платья и отдала их Пин-эр. Та стала умываться.

Бао-юй стоял рядом и, улыбаясь, говорил:

– Тебе, сестра, надо еще нарумяниться и припудриться, иначе будет заметно, что ты поссорилась с сестрой Фын-цзе. А ведь у нее сегодня торжественный день. Кроме того, старая госпожа присылала служанку, чтобы тебя утешить.

Пин-эр сочла совет Бао-юя разумным и стала искать пудру, но ее не оказалось. Тогда Бао-юй подбежал к туалетному столику, открыл вазочку из фарфора времен Сюань-дэ[143], внутри которой рядками стояли яшмовые пластинки с десятью гнездами в каждой, а в гнездах – трубочки с пудрой, румянами, помадой. Бао-юй вытащил одну пластинку и, протягивая ее Пин-эр, с улыбкой сказал:

– Здесь есть пудра, изготовленная из цветов жасмина с добавлением благовоний.

Пин-эр взяла одну трубочку, высыпала на ладонь немного пудры, внимательно посмотрела на бледно-розовый порошок и потерла им щеку. Пудра действительно