class="p1">Однако лучшей помощью последнему послужило взятие Виксберга. Печальные новости убедили командующего гарнизоном в Порт-Хадсоне сдать свою, ставшую бесполезной, твердыню. После двухмесячной кампании по установлению господства северян над богатыми районами производства сахара и хлопка солдаты Бэнкса при поддержке флота под командованием Фаррагута начали осаду Порт-Хадсона в конце мая. Превосходя гарнизон южан в живой силе почти в три раза (20 тысяч против семи), Бэнкс тем не менее был остановлен такой же системой искусственных и естественных укреплений, какую имел и Виксберг. Две лобовые атаки федералов 27 мая и 14 июня привели только к напрасным жертвам, которых среди нападавших было в двенадцать раз больше. В первой из этих атак два союзных полка, составленные из негров Луизианы, доказали, что могут принимать смерть с тем же мужеством, как и белые. После этих неудачных штурмов Бэнкс был вынужден брать гарнизон измором. Защитники Порт-Хадсона рассчитывали, что Джонстон спасет их после того, как разберется с Грантом под Виксбергом. Когда же пришла весть, что Виксберг пал, гарнизон Порт-Хадсона, питавшийся к тому времени мулами и крысами, 9 июля также сложил оружие. Неделю спустя в Новый Орлеан из Сент-Луиса по Миссисипи без всяких затруднений проследовал невооруженный торговый корабль. «Отец Вод опять беспрепятственно впадает в открытое море», — объявил Линкольн. Территория Конфедерации оказалась разрезана на две части[1151].

Вскоре решилась судьба и самого Джонстона. Отойдя к укрепленным позициям под Джэксоном, осторожный командующий южан рассчитывал увлечь Шермана заманчивой перспективой фронтальной атаки, но тот, наученный горьким опытом подобных атак под Виксбергом, отклонил «предложение». Вместо этого он начал окружать город. Ночью 16 июля Джонстон ускользнул из ловушки по реке Пёрл, сохранив, в отличие от Пембертона, свою армию. Это любят упоминать его апологеты, но они забывают, что отход Джонстона к Алабаме оставил плантации и железные дороги центральной части штата Миссисипи на милость не очень доброжелательных войск Шермана. Отступление Джонстона стало настоящей вишенкой на торте всей виксбергской кампании Гранта, которую Линкольн назвал «одной из самых блестящих в мире»; эта оценка была подхвачена многими позднейшими военными аналитиками. «Грант — мой верный союзник, — заявил 5 июля президент, — и я вплоть до конца войны также буду союзником ему»[1152].

II

Несмотря на всю свою значительность, успехи Гранта в Миссисипи оставались на втором плане по сравнению с событиями на виргинском театре. Союз выиграл войну благодаря победам на западном фронте, но Конфедерация не один раз была близка к победе на фронте восточном. Весной и летом 1863 года Роберт Ли достиг своего наивысшего успеха, за которым последовало самое крупное фиаско.

Впрочем, в апреле 1863 года казалось невероятным, что Ли вообще может перехватить инициативу. Продовольствие и фураж в его армии были на исходе; чтобы избежать цинги, солдаты ели сассафрас и дикий лук, а лошади гибли от недостатка сена. Две дивизии под командованием Лонгстрита отправились к Норфолку и побережью Северной Каролины, чтобы противостоять нападениям северян. Нападения эти оказались незначительными, но Лонгстрит вынужден был оставаться на юго-востоке Виргинии весь апрель, чтобы докучать врагу и запасаться припасами в этом не разоренном войной крае. Без этих дивизий в распоряжении Ли было лишь 60 тысяч человек против превосходящих его вдвое федеральных сил, возглавляемых новым энергичным командующим Джозефом Хукером. Кавалерия конфедератов вынуждена была рассеяться по огромной территории в поисках травы для лошадей, что еще больше ослабляло армию южан, тогда как Хукер как раз реорганизовал конницу, выделив ее в отдельный корпус, лучше вооруженный и экипированный, чем отряд Джеба Стюарта. Это знаменовало собой конец превосходства легкой кавалерии южан.

Тем не менее боевой дух Виргинской армии оставался высоким, припасы, поступавшие от Лонгстрита, увеличили солдатский паек, а тщательно обустроенная сеть окопов, растянувшаяся вдоль Раппаханнока в районе Фредериксберга, придавала им уверенность в том, что они смогут отразить атаки врага любой численности. Однако в планах Хукера не значился штурм этих линий. Наоборот, после укрепления и переоснащения Потомакской армии он рассчитывал с помощью маневров вынудить Ли выйти на открытое пространство и навязать ему решающее сражение. Дерзкому и самоуверенному Хукеру приписывают такие слова: «Пусть Господь проявит милость к генералу Ли, ибо с моей стороны ее ждать не приходится»[1153].

На протяжении нескольких дней в конце апреля Хукер, казалось, мог подкрепить свои хвастливые слова делом. Он разделил свою огромную армию на три части. 10 тысяч всадников переправились через Раппаханнок далеко на севере и повернули на юг, чтобы перерезать коммуникации Виргинской армии. 70 тысяч пехотинцев также двинулись вверх по течению и пересекли реку в нескольких милях от левого фланга Ли, в то время как оставшиеся 40 тысяч предприняли отвлекающий маневр под Фредериксбергом, чтобы удержать южан на месте, пока их позиции обходили с фланга и тыла. Все эти сложные маневры были выполнены весьма быстро. К вечеру 30 апреля 70 тысяч пехотинцев Хукера подошли к перекрестку у поместья Ченселлорсвилл в девяти милях к западу от Фредериксберга, посреди густого вторичного (поднявшегося на месте сведенного) леса, который местные жители называли «Глушь». На этот раз янки перехитрили Ли и практически взяли уступавших им по численности южан в клещи. В приказе по армии Хукер торжествовал: «Враг должен или позорно бежать, или покинуть свои укрытия и дать сражение на нашей позиции, где его ждет неминуемое уничтожение»[1154].

Несмотря на свое прозвище «Задира Джо» Хукер скорее ожидал (и надеялся), что Ли предпочтет «позорно бежать». Когда же выяснилось, что Ли решил «дать сражение», то боевой настрой Хукера волшебным образом улетучился. Не исключено, что его решение завязать со спиртным, принятое три месяца назад, было ошибочным, так как ему сейчас явно не помешало бы взбодриться. Также возможно, что в очередной раз проявилась особенность его натуры, которую подметил его товарищ еще по довоенной армии: «Хукер играл в покер лучше всех, кого я только знал, пока партия не доходила до момента, когда надо было резко повышать ставки. Тут он пасовал»[1155]. Словом, какой бы ни была причина, когда Ли 1 мая сделал свою ставку, Хукер тут же отдал инициативу в самой смертоносной из игр самому дерзкому из игроков.

Верно рассудив, что главную угрозу представляют войска у Ченселлорсвилла, Ли оставил для защиты укреплений Фредериксберга всего 10 тысяч пехоты под командованием склочного Джубала Эрли, а остальные силы 1 мая повел маршем в Глушь. В полдень они вступили в схватку с авангардом Хукера в паре миль к востоку от Ченселлорсвилла. На этом месте густой подлесок превращался в открытое пространство, на котором превосходство северян в