найти самого себя. Представить себя в качестве совокупности признаков и создать мысленный образ. Но что он знает о человеке, которого зовут Герти Уинтерблоссом?..

Герти издал неприятный смешок.

Многое. Это человек, слишком близорукий для того, чтобы обнаружить неладное. Слишком самоуверенный, чтоб допустить, будто не все в мире происходит именно так, как ему видится. Слишком увлеченный, чтобы иметь верное суждение об этом мире. Слишком трусливый и, пожалуй, слишком себе на уме.

«Я ищу остолопа, - с горечью подумал Герти, - Который всегда оказывается слишком глуп, слишком медлителен и слишком неуверен в себе. Вот кто моя цель. Человек-недоразумение, способный влипнуть в великое множество самых скверных историй. Человек-оболтус, готовый вдохновенно делать тысячи предположений, но обладающий слишком бурной фантазией. Человек-чернильное пятно. Человек-мошка. Человек-парадокс. Где можно найти такого человека? Только там, где ему совершенно не место. Но в Новом Бангоре этот метод ничего мне не даст…»

- Будем искать, - решительно произнес Герти, хлопая себя кулаком по ладони, - Будем искать, даже если придется перевернуть весь Новый Бангор вверх ногами! Хотя, в сущности, это то же самое, что искать запонку в ящике, полном детских игрушек. Или оброненную на немыслимую глубину, в царствие древнего Левиафана. Вперед, кэбмэн! Поддай пару! Мы будем колесить до самого рассвета, если понадобится, но найдем его.

- В такую собачью погоду? Вот еще! – кэбмэн даже выпустил на миг никелированный рычаг своей разбитой повозки, - Да хоть соверен заплатите, даже не подумаю! Ни одного локомобиля на улице!

И верно, город давно уже вымер. Хлещущие из грохочущих небес, перемалывающих сами себя, струи прогнали с улиц всякую жизнь, включая бродяг, полисменов и бездельничающих мальчишек. Даже собаки поспешили найти укрытие, рассудив, что в такую ночь нет никакого смысла оставаться на улице. Молнии вспыхивали одна за другой, ветвистые и сияющие, как деревья неизведанных измерений, существующие ровно миг. Хлопали незапертые окна, то и дело рискуя вытряхнуть стекло на мостовую, грохотала черепица, едва удерживаемая на крыше, тревожно и гулко трещали деревья, выгибаемые порывами лютого ветра под самыми немыслимыми углами.

- Именем Канцелярии! – крикнул Герти, и одно это слово удивительным образом пересилило оглушающие громовые раскаты, - Мы будем ехать, даже если эта колымага развалится на части!

Глаза кэбмэна, отразившиеся в зеркале заднего вида, заиндевели от страха. Он поспешно вернул руку на рычаг и парокэб, то и дело вздрагивая и покачиваясь на изношенных рессорах, двинулся вперед.

- Не лучше ли отложить охоту? – осторожно спросил Муан, озабоченно разглядывавший небо, - Погода и верно ни к черту. Как бы остров целиком на дно океана не провалился…

- Нет, - отрезал Герти, - Именно сегодня Гиена покажется вновь. Сегодня та самая ночь. Если мы не доберемся до нее сегодня, как знать, представится ли нам еще один шанс… Вдруг он изменит правила игры? Не хочу провалиться навеки в пучину вместе с Новым Бангором. Не хочу стать членом проклятой команды. Впрочем, ты, конечно, не поймешь… Едем! Будем искать, пока хватит угля в топке!

Муан поправил воротник рубахи, чтоб прикрыть тяжелый подбородок от пробивающегося внутрь ветра.

- Черти бы разорвали эту вашу Гиену, - проворчал он, - Будь у нее хоть капля мозгов в голове, давно бы убралась подальше отсюда. Ни один хищник в такую погоду и носа из норы не высунет…

Что-то в его словах заставило Герти напрячься. Что-то, что скользнуло мимо, пока он лихорадочно пытался расставить на доске свои фигуры, то и дело роняя их и складывая в немыслимые вариации. Что-то, что мог обнаружить неграмотный слуга-полли, но чего в упор не видел поглощенный своей охотой человек-чернильная клякса.

- Повтори! – потребовал Герти, - Что ты сказал?

Его тон заставил Муана вжаться в пассажирское сиденье. Учитывая массивность его мускулистой фигуры, подпиравшей головой крышу парокэба, в иной ситуации это выглядело бы забавно. Но, подумалось Герти мимолетно, сейчас они оба находились совсем не в такой ситуации…

- Я сказал… Сказал, что хищник в такую погоду…

- Нет. До того.

- Ну… Сказал, что будь у нее хоть капля мозгов в голове, убралась бы отсюда подальше. Ничего удивительного. Погода самая дьявольская. Вы на небо-то посмотрите…

Герти не стал смотреть на небо. Он смотрел в собственную ладонь, но при этом почти ничего не видел.

- Идиот… - пробормотал он, - Если он – мой невольный двойник, допельгангер, тогда наши желания неизбежно должны совпадать. Хоть в малости, хоть отчасти, но совпадать… А чего я страстно желал с того самого дня, как очутился в Новом Бангоре?

- Рыбы? – несмело предположил Муан.

- Нет, - Герти почувствовал, что улыбается, хотя смешно ему совершенно не было, просто губы исказило судорогой, - Я желал убраться отсюда подальше. Это была моя главная мечта. Еще до того, как я понял, куда меня занесло. Покинуть остров. Это значит, что и он истово желает того же. Бангорская Гиена тоже чувствует себя здесь запертой. И сделает все, чтобы покинуть свою клетку.

- Ну, это-то у нее едва ли получится, - рассудительно заметил Муан, - Порт пассажиров не принимает. В лучшем случае через неделю будет первый корабль…

Он был прав. Пассажирские корабли, напуганные «Лихтбрингтом», были разметаны по половине Тихого океана и не спешили заходить в порт, разве что пополнить запасы угля и воды. Это означало, что Гиена, подобно самому Герти, рвет и мечет, пытаясь найти выход, как и полагается заточенному в клетку дикому зверю. Но Муан, как обычно, прав, пока не налажено пассажирское сообщение с континентом, Гиена заточена в Новом Бангоре надежнее, чем Корсиканец[6] на своем острове.

Если только не…

- Остановись у афишной тумбы! – крикнул Герти кэбмэну, - У ближайшей!

По лицу кэбмэна было видно, что он до смерти перепуган, причем непонятно, чем больше, разыгравшейся бурей или своими странными пассажирами. Спорить он не стал. Взвизгнув изношенными тормозами, парокэб затормозил возле афишной тумбы, в сполохах молний похожей на громаду какой-то старой крепости. Забыв про дождь и ветер, Герти выскочил из локомобиля. И почти сразу пожалел об этом. Порыв ветра ударил его в лицо, помешав сделать вдох, ледяная плеть дождя больно хлестнула поперек спины. Приклеенные к тумбе объявления судорожно трепетали, казалось удивительным, как они еще остаются на своих местах. Ветер набрал такую силу, что, казалось, мог бы вырывать гвозди из каменной кладки…