Охромевший корабельный дрон полетел впереди моих дронов, показывая им путь через короткий проход наверх, в главный салон экипажа. Ясно, значит, дело не в очистителях.

Я последовал за дронами, но остановился у люка в салон. Ратти и Гуратин нерешительно топтались за моей спиной. Я выдрессировал их держаться позади в подобных ситуациях, когда мы входим в незнакомое место, но Ратти выглянул сбоку, а Гуратин встал на цыпочки и посмотрел над моим плечом.

Мы находились в стандартном салоне с мягкими креслами вдоль стен и парящими в воздухе дисплеями. Трап у дальней стены вел в каюту, расположенную чуть выше. На полу в центре виднелись засохшие пятна различных отвратительных жидкостей, которые обычно выходят из человеческих тел после смерти. Из меня тоже вытекают жидкости, когда я ранен; они не менее отвратительны, просто другие. Но у меня все-таки меньше мест, из которых могут вытекать жидкости, не считая открытых ран. Ладно, ладно, это совершенно не важно.

На изогнутом диване у переборки высилась большая синяя сумка с плечевым ремнем.

– Это кровь, и… – Ратти запнулся – до него дошло. – О нет!

– Кто-то болен? – спросил Гуратин, по-прежнему пытаясь рассмотреть помещение.

Пометка: нужно сказать кому-нибудь, чтобы объяснил Гуратину – ему пора откалибровать визуальные датчики.

– Здесь был труп, – объяснил Ратти. Он встревоженно шагнул назад, явно расстроенный. – Теперь мы можем вызвать службу безопасности?

Мои дроны только что закончили быстрое сканирование/поиск, и я знал, что на корабле никого нет. Кто бы ни убил Лутрана (надеюсь, здесь убили именно Лутрана, а не какого-то неизвестного человека), он давно ушел. Повреждение корабельных систем означало невозможность получить видео- и аудиозаписи, не прибегая к интенсивному восстановлению памяти. Больше нам здесь было нечего делать.

– Теперь ты можешь вызвать службу безопасности, – ответил я.

Безопасники явились, как будто они тут главные, а не опоздали на несколько часов с поимкой преступника, и заставили нас ждать у шлюза в зале посадки. Они прибыли через семь минут, и за это время я успел собрать множество визуальных данных и сканов, включая фильтры биосканирования, как предложил Ратти. Я решил, что мы сделали все возможное, хотя нас отвлекал Гуратин, который стоял у люка и кричал, что нам пора выметаться с корабля.

Перед безопасниками появился бот портовой администрации, послал мне запрос и остановился. Я часто видел его в зоне посадки, и он всегда просто болтался рядом, ничего не делая.

Я подумывал скрытно расставить несколько дронов вокруг корабля, чтобы следить за ходом расследования. Но видел, как тщательно безопасники просканировали место, где мы нашли Лутрана, и если бы они обнаружили дроны, это было бы унизительно. Я чувствовал, что сейчас я по крайней мере на один, если не на два пункта лучше службы безопасности станции, и мне хотелось, чтобы так и оставалось.

Группа быстрого реагирования состояла из трех безопасников и инспектора портовой администрации. Они выслушали Гуратина, а в мою сторону косились так, будто ожидали, что он обвинит во всем меня. Первый охранник, чье имя в сети значилось как Доран, спросил:

– Откуда вы знаете, что на корабле никого нет?

Ратти и Гуратин посмотрели на меня, и я ответил:

– Я проверил, нет ли на корабле умерших или раненых членов экипажа или пассажиров, не требуется ли кому-нибудь помощь, а также нет ли здесь враждебных объектов. Все чисто.

Их лица выражали сомнения и скепсис.

Гуратин нетерпеливо засопел и добавил:

– Автостражи для этого и предназначены, это их работа. А вы почему не делаете свою?

– Мы для этого и прибыли, – заявил Доран, начиная нервничать.

– Согласно процедуре первичной оценки инцидента, требуется осмотреть и проверить место происшествия, убедиться в безопасности окружения, прежде чем вызывать дополнительную помощь из группы по ликвидации крупных инцидентов. – Вскоре после приезда я скачал все процедуры службы безопасности станции, чтобы знать, с чем имею дело. – Все чисто, – добавил я.

Ратти почти полностью всосал губы вовнутрь, чтобы удержаться от ответной реплики.

– Мы в курсе, – сказал Доран и обратился к инспектору портовой администрации: – Мы заходим. Подождите здесь.

Инспектор закатила глаза и встала рядом с портовым ботом.

Они вошли, а через три минуты вышли и стали переговариваться по сети. Портовый инспектор начала устанавливать по периметру сетевые маркеры, предупреждающие ботов-погрузчиков. Портовый бот последовал за ней, и хотя толку от него все равно не было, хорошо, что он свалил.

Затем появилась Индах с той же группой техников и охранников, которые присутствовали на месте обнаружения Лутрана. Появилась и вторая группа быстрого реагирования из портовой администрации, в которой было больше ботов и разных технических специалистов. Ратти сказал, что они хотят оценить повреждения корабля и попытаться его починить. По-видимому, на «Сохранении» это бесплатно? Гуратин сказал, что это входит в так называемый пакет помощи путешественникам. На Корпоративном кольце поврежденный корабль стоял бы в порту, и за простой начислялись бы штрафы, пока не прибудет владелец или представитель владельца. Служба безопасности станции велела группе из портовой администрации повременить, ведь повреждения корабля – это улики, их нужно задокументировать, а потом уже приступить к ремонту.

Гуратин не переставая твердил, что нам следует уйти, но я не ушел, и Ратти тоже, поэтому Гуратин тоже остался, неловко переминался с ноги на ногу и время от времени расхаживал вокруг.

– Ты ведь не думаешь, что это как-то связано с «СерКриз»? – спросил меня Ратти после того, как вызвал службу безопасности.

– Такая вероятность существует, – ответил я и объяснил, что Лутран мог быть агентом другой корпорации, которого убил агент «СерКриз». – Но без существенных доказательств невозможно произвести оценку угроз.

Я мог вообразить условия, в которых у агента «СерКриз» появились причины убить другого пассажира корабля, но без доказательств я просто выдумывал всякую чушь. А уж если воображать всякую чушь, то я лучше воображу что-нибудь еще, а не как один человек убивает другого.

– Тогда почему же убили Лутрана? – спросил Гуратин, наморщив широкий лоб.

– Пока недостаточно данных, – сказал я, не так терпеливо, как того требовал мой модуль контроля, если бы он у меня был. – Слишком много вопросов, например знали ли Лутран и убийца друг друга до того, как сели на корабль. Мы даже не в курсе, был ли убийца пассажиром или его пригласили на борт, а может, ему удалось обманом или силой заставить корабль его впустить. Мы не знаем, как перенесли тело из корабля в торговую галерею станции. Мы не знаем мотив – корпоративный шпионаж, кража, драка или даже убийство при удобном случае.

В сущности, мы ни черта не знали.