Сканер оружия (который мне запрещено взламывать, поэтому я его и не взломал) всполошился, но в списке разрешенного оружия был мой идентификатор, поэтому он не подал сигнал тревоги. У меня в руках встроены излучатели, и я не могу оставить их в гостиничном номере. Ну, то есть у меня съемные руки, так что теоретически я мог бы их оставить, если бы мне слегка помогли, но в качестве долгосрочного решения это неудобно. Я не сомневался, что сканер оружия предупредит службу безопасности станции о том, что я в порту.

Я спустился по широкому пандусу в зону посадки, где было гораздо меньше народу, чем обычно. Здесь по-прежнему бродили люди и дополненные люди, а также несколько грузовых ботов и ботов-ремонтников, которые занимались переброской грузов, заказанных до закрытия порта. Некоторые люди смотрели на меня, но, очевидно, не поняли, кто я такой; однако охранник, сидящий в справочной зоне у основания пандуса, наверняка меня узнал и внимательно следил, как я иду к грузовым причалам.

Терпеть не могу, когда меня вот так опознают. Я приложил немало усилий к тому, чтобы не напоминать автостража, и все впустую, как теперь выяснилось. Я даже вырастил волосы на теле и все такое.

Получив от странного корабля достаточно данных, чтобы разобраться, на каком причале он стоит, я получил подтверждение в общественной сети порта. Через девять минут я уже стоял перед закрытым шлюзом транзитного кольца, к которому был пришвартован корабль. Я коснулся замка и снова послал запрос. Связавшись с кораблем напрямую, я почувствовал его тревогу, которую не распознал в станционной сети.

В ответ на запрос я получил в ответ другой путаный файл грузового манифеста; корабль понял, что из первого файла я каким-то образом узнал, что ему нужна помощь, и прислал второй для подтверждения. На борту что-то происходило, но по какой-то причине корабль не мог запросить помощь у портовой администрации. Вряд ли он понимал, кто я такой, но, похоже, испытал облегчение, когда я появился.

Мне нужно было попасть на борт.

А еще я не должен дать службе безопасности станции ни малейшего повода ко мне придраться. В зоне посадки имелись камеры, и я знал, что меня снимают, хотя вроде бы и не должен иметь доступ к системе.

От своих караульных дронов я знал, что Мензах сейчас на заседании Совета. Я соединился по сети с Пин-Ли, но она тоже была на каком-то заседании. А остальные, насколько я знал, находились на планете: доктор Бхарадвадж навещала родственников, Арада и Оверс в университете «Первая высадка» занимались подготовкой к будущему исследованию, а Волеску ушел на пенсию.

Оставался только один человек, который с готовностью все бросит и прибежит посмотреть, как я вламываюсь на поврежденный корабль, и еще второй, который с готовностью все бросит и прибежит посмотреть, как я вламываюсь на поврежденный корабль, но лишь чтобы поспорить со мной по этому поводу.

Так что я вызвал обоих.

Наблюдая, как я пытаюсь взломать замок шлюза, Ратти сказал:

– Тебе не кажется, что лучше вызвать службу безопасности?

Я положил ладонь на панель доступа к шлюзу. Корабль хотел меня впустить, но не сумел открыть люк. Я пытался принудительно открыть экстренный канал через корабельную сеть, но соединения были неактивны, я как будто ощупывал крошечные сломанные дроны в гигантской корзине в поисках единственного работающего.

– Нет, – ответил я. – Там сказали, что им не нужна моя помощь.

– Прямо так и сказали? – засомневался Ратти. – Что именно они сказали?

Я достал разговор из памяти.

– Мне сказали: «Мы тебя вызовем, когда ты понадобишься».

– Не могу понять, то ли ты проявляешь пассивную агрессию, то ли просто туповат, – заявил Гуратин.

Я бы, конечно, мог и разозлиться на его слова, если бы: а) он не был прав насчет пассивной агрессии и б) он не стоял там, где я велел, загораживая ближайшую камеру порта, чтобы никто не увидел, чем я занимаюсь.

Ратти сейчас отдыхал, закончив работу над последним исследованием и готовясь к следующему. Мне повезло застать его на обратном пути после обеда с друзьями. У Гуратина не было друзей, по крайней мере, среди людей, насколько я мог судить, но он читал в одной из тех зон отдыха, где много растительных биомов в горшках.

– Он точно не тупой, – рявкнул на него Ратти. – Но я правда считаю, что нужно вызвать службу безопасности.

– Корабль сказал, что я могу войти, – объяснил я. – Но он поврежден и не может открыть люк.

– Значит, нужно вызвать службу безопасности и…

– Это может оказаться мелким сбоем оборудования, находящимся в компетенции портовой администрации, – сказал я, почти вскрыв замок. – Но пока не войдем внутрь, не узнаем.

Гуратин вздохнул.

– Говоришь прямо как Пин-Ли.

– Нет, Пин-Ли гораздо хуже. К тому же она еще и обматерила бы нас, – сказал Ратти. А меня спросил: – Вот интересно, ты от нее научился ругаться или уже умел? Потому что ты часто употребляешь те же слова.

Я наконец-то добрался по запутанной сети корабля до выключателя замка и открыл шлюз. Потом сделал шаг назад и оттащил Гуратина от камеры, теперь все, кто нас видит, знали, что замок не поврежден и открыт изнутри. Я сумел помешать кораблю автоматически подать сигнал на станцию. Так что у нас будет несколько минут, чтобы осмотреться и выудить информацию из корабельных систем, прежде чем явятся безопасники или служащие портовой администрации.

Ратти выгнул шею, заглядывая внутрь шлюза, но пропустил меня вперед.

– Ты уверен, что на борту никого нет? – спросил он, последовав за мной.

Я не был уверен. Вроде бы на борту никого не должно быть, но я не получил подтверждения от корабля. Я выслал вперед дроны.

– Держитесь за моей спиной, – сказал я.

– Дурацкая затея, – пробормотал Гуратин, но двинулся вслед за Ратти.

Визуально и через камеры дронов я увидел коридоры с низким потолком, выцветшие и обшарпанные, но более-менее чистые, и потертую серо-коричневую обивку сидений вдоль переборки в небольшом зале для отдыха, через который мы проходили. Свет был включен, система жизнеобеспечения настроена на человеческие параметры, но корабль явно предназначался в основном для перевозки грузов, а пассажиры – лишь в дополнение. Впереди, в стороне от главного коридора, дроны наткнулись на корабельный дрон-ремонтник, который висел в воздухе, покачивая опущенными паучьими лапами, и жалобно пищал.

– Чуете какой-то отвратный запах? – нахмурился Ратти.

– Что-то произошло с системой переработки отходов, – заметил Гуратин.

Очистители воздуха работали, но фильтры явно требовалось заменить, а корабль не мог этого сделать. Или он специально тянул с заменой в надежде привлечь внимание.