- Что уж теперь об этом, - ответил Макс, как показалось Лизе, с долей сожаления. – Теперь поздно об этом говорить. Если бы все это случилось год назад…

- М-да, - задумчиво протянула Оля. – И все же, мало ли…

- Надеюсь, никаких «мало ли» не случится, - мягко, но настойчиво ответил Миронов.

Делать вид и дальше, что ее тут нет, Лиза не смогла. Она подошла ближе и, поздоровавшись, взяла Макса под руку. Оля усмехнулась, на что она ответила ей ядовитой улыбкой. Мужчины, впрочем, этого «обмена любезностями» не заметили.

- Мне жаль, что с Ваней так случилось, - сказала Лиза, на этот раз вполне искренне.

Она могла сколь угодно долго недолюбливать эту девушку, но каждый фигурист слишком хорошо понимал, что такое для парника остаться без партнера. Поэтому в ее словах не было ни капли злорадства, и Максакова это знала.

- Мне тоже, - кивнула она, принимая сочувствие от несостоявшейся соперницы.

Оля умела держать удар как никто другой. Не сломили ее ни многочисленные травмы, ни сложности, ни личные переживания. Это была девушка с немного резкими, точеными чертами лица, карими глазами и густыми, спускающимися до лопаток, светло-каштановыми волосами, идущая напролом к своей цели. Лиза ощущала исходящую от нее опасность, но страха перед ней у нее не было. Ей просто хотелось, чтобы она убралась куда подальше, а что потом… Что потом, Лиза не думала. Ей нужно было успокоиться и, черт подери, наконец поесть.

- Насколько понимаю, с Алисой вы отношения не поддерживаете? – снова обратилась Максакова к Максу.

- Нет, - коротко ответил он, и в этом лаконичном ответе прозвучало все, что он хотел бы сказать на данную тему.

- Вы были красивой парой… - В словах этих не звучало двоякого смысла, но никто из присутствующих отвечать не торопился. Оля, не сосредотачивая взгляда, посмотрела на Самойлова, после чего сказала: - Ходят слухи, что у нее могут возникнуть проблемы с переходом.

- С чего ты это взяла? – Он слегка нахмурился.

Лиза стояла молча, отстраненно и сдержанно слушая разговор. Ей не хотелось говорить про Алису, слушать, впрочем, тоже. И тем более ей не хотелось слушать, как про Алису говорит Макс, но развернуться и уйти она все же не могла.

- Говорю же, ходят слухи. А слухи, сам знаешь, на пустом месте не рождаются.

- Проблемы с Федерацией?

- Вроде бы. Хотя я бы удивилась, если бы ее вот так запросто отпустили.

- Я думаю, Алиса понимала, на что шла, - мягко, но все же весьма категорично вставила Лиза. В ее голосе послышались холодные нотки, пальцы, все так же лежащие на руке Макса, оставались неподвижными.

Миронов задумчиво потер подбородок. Несмотря ни на что, если бы в его силах было помочь Алисе с решением возникших проблем, он бы это сделал. Как ни крути, она вызывала у него уважение. Да, она была сильной, опасной соперницей, но ему хотелось, чтобы борьба проходила на льду, а не вне его. Несмотря на всю подноготную мира фигурного катания, он предпочитал играть по-честному. А Алиса – прекрасная фигуристка, талантливейшая парница, и было бы слишком несправедливо, если бы закулисная возня и разборки между Федерациями помешали ей раскрыться, реализовать амбиции и воплотить мечты. Она редко говорила о своих проблемах, и все же Женя знал, что жизнь ее вовсе не была такой уж легкой. Но Алиса никогда не боялась ни работы, ни сложностей, и здесь они с Лизой, наверное, были чем-то похожи. Вот и сейчас Решетникова выбрала очень трудный путь, вероятно, самый трудный из всех возможных. А еще когда-то давно он немного общался с ее родителями и с уверенностью мог сказать, что Алиса была достойной дочерью своего отца.

- Помимо релиза еще могут возникнуть проблемы с гражданством, - абсолютно серьезно заметила Оля. – Ничего конкретного, но…

Они заняли столик на четверых, как раз тот, что приглянулся Лизе, и заказали еду. В ресторане стало оживленнее, Лиза поздоровалась с танцорами из французской сборной и пришла к выводу, что вскоре увидит брата.

Воздух наполнился ароматами чеснока и жареного мяса, перебившими все остальные запахи. В ожидании заказа Лиза с мрачным видом отщипывала кусочки от круглой ржаной булочки, посыпанной тмином, и почти не разговаривала. Настроение у нее резко испортилось, не думать о диалоге, произошедшем между ее партнером и Максаковой, не выходило. Она кинула на Макса взгляд, хотелось сказать что-нибудь злое, но останавливало присутствие Миронова. Мысли еще не улеглись, ею владели эмоции.

Официантка принесла первые блюда. Из-за переживаний голод притупился, и все же гулашова - традиционный для чешской кухни суп с томатом и чесноком - пришелся как нельзя кстати. Лиза чувствовала, как с каждой съеденной ложкой тело ее наполняется силами, а мысли становятся менее тревожными. Через несколько минут к их столику снова подошла официантка и, забрав пустые тарелки, расставила основные блюда. Лизу ждал гуляш со знаменитыми чешскими кнедликами – сваренными на пару кусочками теста, в дополнение к которым подавался густой соус. Все еще взвинченная, она ткнула вилкой в самый большой кусок мяса, и тут же услышала за своей спиной насмешливый голос:

- Если бы тебя увидела мама, у нее бы случилась истерика.

Меркулова резко обернулась и смерила брата тяжелым взглядом. Упоминание о матери мигом вернуло ее к действительности, в горле встал комок. Она отложила вилку и уставилась в окно, не ответив ни слова. Детские воспоминания отдались в душе чувством горькой обиды, запахи больше не будоражили, шум, прежде незаметный и уютный, стал давить на виски. С лица Сергея сползла улыбка.

- Прости, Лиз, - он положил ладонь сестре на плечо.

- Можешь отправить ей отчет о моем поведении, - бросила она, пряча руки под стол.

Макс, не отрываясь, смотрел на нее, и Лиза чувствовала его взгляд. Больше всего ей хотелось с грохотом отодвинуть стул и, не оборачиваясь, уйти отсюда, но такое поведение вызвало бы множество вопросов, а давать повод она желания не испытывала. Чертова Максакова…

- Вообще-то я хотел сказать, что рад, что ты здесь.

- Я тоже. - Скомканная салфетка полетела в сторону.

Лиза вздохнула и посмотрела на брата. Выглядел он, как всегда, отлично, серо-голубые глаза блестели, на лоб спадало несколько прядок волос, и даже легкая небритость была ему к лицу. Он убрал руку с ее плеча.

- Ладно, ешь, попозже я к тебе зайду.

- Угу, - отозвалась Лиза, и когда он отошел, вновь взяла вилку.

У ее матери случилась бы истерика… Ей и самой хотелось истерично рассмеяться, к глазам внезапно подступили злые слезы. Она сунула в рот кусок мяса и заставила себя проживать его, делая вид, что ничего не произошло. Но кусок не лез в горло, даже несмотря на то, что приготовлено блюдо было просто великолепно. Просидев с минуту над полной тарелкой, Она, ничего не сказав на неодобрительный взгляд тренера, вышла из-за стола. Макс попытался остановить ее, схватив за руку, но объяснять что-то Лиза намерена не была. Тем более ему. Тем более сейчас.