- Простите, Евгений Александрович, - улыбаясь, сказала Лиза и взяла Макса за руку.

Не сговариваясь, они в одном темпе поехали к бортику, это не укрылось от проницательного Жениного взгляда. Он помнил, как Лиза делала первые шаги на льду после травмы, как тогда, точно как и сейчас, они взялись за руки и, словно единое целое, повернули в одну сторону. Да, тогда он заметил это, не смог упустить из-за многолетнего опыта, но значения не придал.

- Слушай, Лиз, кончай уже с этим Александровичем. Уши режет. Давай по имени и на «ты».

- Не-не, - она смутилась. – Я так не могу.

- С Самойловым, значит, тискаться можешь, а ко мне по имени нет? – хмыкнул Миронов, вгоняя ученицу в краску. Она окончательно стушевалась, но глаза блестели прежним озорством. Не желая смущать ее еще больше, Миронов сказал: - Я серьезно. Хорошо, раз не можешь, давай на «Вы», но хотя бы без отчества. Просто по имени.

Лиза вздохнула, мученически взглянула на него, но действия это не возымело.

- Ладно.

- Вот и договорились.

Ксюша, все это время стоявшая поодаль, подошла к мужу и встала рядом. Они с Лизой обменялись взглядами и, кажется, поняли друг друга без слов. Женя перевел взор с фигуристки на супругу. Ему хотелось бы знать, о чем она думает в этот момент, но это было ему не под силу. Две женщины, две истории…

- Идите на паркет, разомнитесь. Правда оставлять вас вдвоем как-то боязно…

Москва, январь 2017 года

За два дня до вылета в Чехию на чемпионат Европы у Макса поднялась температура. Более неудачного момента для того, чтобы подцепить заразу, придумать было трудно. Времени, чтобы прийти в себя, оставалось совсем немного, а пропускать тренировки накануне важнейшего старта было непозволительной роскошью. О том, чтобы сняться с чемпионата, Макс и слышать не хотел, и Лиза, как бы не переживала, полностью разделяла его мнение. Ей и самой не раз приходилось выходить на лед не в лучшей форме, а сейчас, после всей проделанной работы, после вырванной на чемпионате России победы, отступить они не могли, и оба это понимали.

Прижавшись к боку Макса, Лиза прислушивалась к его дыханию. Он уснул, и дыхание стало размеренным, спокойным. Температуру удалось сбить еще днем. Перед тем как лечь в постель, Лиза коснулась губами его лба и немного успокоилась, убедившись, что все в порядке. Оставалось надеяться, что завтра ему станет лучше, и они смогут отправиться в школу с самого утра, чтобы провести последнюю перед чемпионатом тренировку на домашнем льду.

Она вздохнула, стараясь устроиться удобнее. Уже три недели она засыпала рядом с Максом, три недели она снова жила в его квартире, и вроде бы все шло неплохо. Иногда они спорили из-за каких-то несущественных мелочей, иногда ссорились, но в конце концов мирились. Порой конфликт исчерпывался в течение дня, во время работы, когда общая цель делала неважным все остальное, порой в постели, и тогда оба с трудом припоминали, из-за чего все началось. Дни летели, и Лиза понимала, что такой окрыленной она не чувствовала себя еще никогда. И все же порой, как сейчас, на нее нападала странная муторная тоска, страх, мешающий дышать, медленно затягивающий сердце безжалостной петлей. Она чувствовала, как капля за каплей теряет свою независимость, как все происходящее между ней и Максом с каждым днем сильнее проникает в нее. Неизбежность… Она привязывалась к нему, но душу ее не покидало ощущение обреченности. Мысль о том, что рано или поздно всему придет конец, неотступно следовала по пятам за каждой минутой, наполненной радостью и нежностью. Никакой уверенности в будущем. Она пыталась представить их через год, два или хотя бы через несколько месяцев, но страх не давал ей этого сделать. Она понимала, что загоняет себя сама, и все же не могла этому противостоять. Жизнь с оглядкой на неизбежную потерю…

- Ты что возишься? – сонно пробурчал Макс, прижимая Лизу к себе.

- Никак уснуть не могу, - ответила она, прильнув к его плечу щекой. Тепло кожи успокаивало, но грусть, охватившая сознание, никак не хотела отступать.

- У тебя болит что-нибудь?

- Нет.

Ее ладошка бессознательно скользнула от его груди к животу. Пальчики нарисовали круг вокруг пупка, мягко поглаживая кожу. Рука Макса накрыла ее кисть.

- У меня простуда, а не импотенция. – Он повернулся к Лизе и поцеловал ее в лоб. – Попробуй все-таки уснуть. Завтра у нас непростой день.

- Прости, что разбудила.

- Ничего.

В его руках было уютно, так уютно, что Лиза закрыла глаза, вдыхая приятный запах мужского тела. Нет, она не должна думать ни о чем, кроме того, что есть сейчас, все равно это ничего не изменит. Уйти она не сможет, это очевидно. Она научится жить настоящим, тем, что есть здесь и сейчас, а будущее… Лиза тяжело вздохнула и тут же почувствовала легкие поглаживания по спине. Он, скорее всего, думает, что она переживает из-за предстоящего старта. Что же, пусть. А она… Да, она должна смириться и жить настоящим.

Чехия, Острава, январь 2017 года

В чешскую Остраву они прилетели рано утром двадцатого января. В последний момент было решено, что вместо Ксюши на чемпионат отправится Лина, и теперь Кимер, закутавшись по самые глаза в легкий шарфик, везла свой чемодан к такси. В последнее время Ксюша чувствовала себя не слишком хорошо, и врач рекомендовал ей отказаться от дальних поездок, тем более связанных с перелетами. Оставаться дома ей не хотелось, а узнав, что вместо нее в Чехию отправится Лина, Ксения и вовсе помрачнела. Неведомая сила бурлила в ней, эмоции зашкаливали. Она, вроде бы, осознавала, что Элину и ее мужа связывают лишь дружеские отношения, но гормоны сделали свое дело, и накануне вылета обычный разговор закончился скандалом.

Всю дорогу от аэропорта до гостиницы Лиза дремала, положив голову на плечо Макса, и не замечала ни сонного вида Лины, ни время от времени проскальзывающей по лицу Жени тени. Миронов же думал о том, правильно ли он поступил, взяв Лину с собой, ведь вполне можно было обойтись и без нее. И все же он знал, что Лизе будет куда проще, если перед стартом кто-то поможет ей привести себя в порядок и успокоиться. Ксюша справлялась с этим на отлично, но и Элине данная задача была вполне по силам. Главное сейчас – результат, а если для этого Лине нужно было поехать в Чехию, значит все правильно.

Женя достал телефон и набрал жене СМС, в котором сообщил, что долетели они хорошо и сейчас едут в гостиницу. Приписка «люблю тебя» получилась сама собой, он даже не думал надо ли писать эти слова или нет. Несколько минут телефон молчал. Несмотря на то, что разница во времени между Москвой и Остравой составляла час, Ксюша, вполне возможно, еще спала. Женя убрал сотовый в карман. Мысли о том, что она просто не хочет ему отвечать, были неприятны, и он предпочел отогнать их. Он видел, как на соседнем ряду Макс о чем-то спрашивает Лизу, склонившись к ее уху, как Лина борется с зевотой, пряча лицо в мягкую ткань шарфа. Сигнал телефона, известивший о входящем сообщении, заставил его вынырнуть из размышлений. Ксюша ответила коротко, но порой нескольких слов достаточно, чтобы раскрасить самое унылое утро яркими красками. «И мы тебя» написала она, приложив к словам фотографию своего округлого животика. Недавно они ходили на УЗИ, и врач сказал, что у них будет сын. Сын… Женя представил, как Ксеня задирает пижамную кофту для того, чтобы сделать снимок, как пальцы ее в этот момент инстинктивно касаются живота, как падают на плечи длинные русые волосы… А она, оказывается, ревнивая. Эта мысль заставила его усмехнуться. Неприятный осадок из-за скомканного расставания бесследно исчез, словно произошедшая ссора была чем-то далеким и совсем не реальным, случившимся не с ними, а с кем-то другим: с другой женщиной и другим мужчиной. Эта разлука в несколько дней казалась ничем по сравнению с годами, наполненными одиночеством, годами, оставшимися позади, и все же душа не желала утешаться мыслью о скорой встрече. Женя понимал, что так лучше, и все же ему хотелось, чтобы Ксюша сейчас сидела рядом, дремала, положив голову ему на плечо, или просто смотрела в окно, разглядывая проплывающие мимо здания. Всего несколько дней… Он закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Всего несколько дней… И как только он не сошел с ума за те девять лет, что ее не было рядом?